приехали…
Понимающе ухмыляясь, осанистый пышноусый портье лично провожает их в номер. Пока Юлияна скрывается в ванной, чтобы принять душ, он указывает аль-Рашиду на кровать, размерами немногим уступающую теннисному корту, и, поминутно подмигивая, объясняет, что, если нажать спрятанную в спинке специальную клавишу, потолок над кроватью станет зеркальным. «Обостряет ощущения, да-с, да-с», — доверительно шепчет он, цокая языком. Получив щедрые чаевые, портье уходит. Но в дверях приостанавливается и снова заговорщически подмигивает Георгию, так, будто они только что уговорились о совместной оргии.
Юлияна выходит после душа обнаженная, вся в капельках влаги. «Я быстро», — бормочет он, тоже намереваясь посетить ванную. Но девушка, приблизившись к нему вплотную, сильно, обеими руками толкает в грудь; аль-Рашид падает на кровать, а она резкими скупыми движениями срывает с него одежду, точно банановую кожуру. Затем легко вспрыгивает ему на грудь и брючным ремнем вяжет руки к кроватной спинке.
Возбуждение Георгия нарастает, хотя, кажется, сильнее уже некуда; он ощущает себя одним громадным напряженным фаллосом.
Но в то же самое время в голове чуть проясняется… Где-то в подсознании, подспудно зарождается неприятное, беспокойное чувство. Что-то не так, понимает он, что-то тут не так…
— Постой, — задыхаясь, шепчет он, — ты же хотела… рассказать мне… про этого… Омарова…
— Хотела, — соглашается она, — и сейчас хочу. Хочу откусить от тебя кусочек, мой сладенький!
Постанывая и мурлыча, как кошка, она прижимается к его наготе, касается губами его груди, а потом резко, будто заправская гимнастка, прогибается в пояснице, задирая голову и зад кверху, складываясь при этом едва не пополам. «Как пластилин!» — восхищенно думает аль-Рашид и в сладостном предвкушении сжимает пальцы на перекладине кроватной спинки; ну же, он готов пронзить ее насквозь!
Но тут потолок над ними светлеет, в нем отражаются два голых тела — и он видит женщину всю, целиком, включая самые потаенные места…
И это зрелище вырывает у него рефлекторный крик — даже не крик, а вопль неподдельного ужаса и отвращения! Его мужское естество моментально сдувается и съеживается, точно проколотый воздушный шарик…
Истошно завопив, Георгий что есть силы подбросил свое тело вверх и скинул Юлиану с кровати. Срывая кожу на запястьях, выдернул руки из ременного захвата.
Женщина, мягко, по-звериному приземлившись на пол, рассерженно зашипела и вдруг буквально переломилась назад в пояснице так, что ее голова очутилась у нее же между ног; согнув руки в локтях, а ноги в коленях, она уперлась ими в пол, став похожей на некое фантастическое насекомое.
Словно желая усилить это сходство, она, оттолкнувшись руками и ногами, подскочила на месте и яростно клацнула челюстями. При этом — что самое неприятное! — челюсти имелись у нее не только во рту: приоткрытые, словно в предвкушении, губы вульвы обнажили еще два зубных ряда, состоящие, казалось, из одних только клыков, даже более длинных и острых, чем первые. Именно их-то и удалось подглядеть Георгию — это их акулий оскал отразился в надкроватном зеркале.
Аль-Рашид невольно представил, что могло произойти всего пару секунд назад, — и у него аж сердце захолонуло. Внутри все сжалось. И снаружи тоже.
— С-с-с-сука! — выдавил Георгий вмиг осипшим голосом, инстинктивно прикрываясь ладонями.
В ответ она издала необычно высокий, на грани ультразвука, визг, от которого заломило в ушах, вновь оттолкнулась от пола всеми четырьмя конечностями и прыгнула. Но теперь он был начеку. Поймав ее прямо в полете на вытянутые руки, Георгий изо всех сил отшвырнул особь прочь, подальше от себя.
Ловко перекувырнувшись в воздухе, она тем не менее приложилась о стену весьма чувствительно. Однако своей жуткой акробатической позы не изменила. Продолжая оставаться с засунутой промеж ног головою, она угрожающе растопырила пальцы и опять зашипела, точно рассерженная кошка.
Оглядевшись в поисках чего-либо, могущего хоть как-то сойти за оружие, Георгий беспомощно выматерился.
Он то принимал боксерскую стойку, то прикрывал причинное место руками. Между тем особь напрягла мышцы, изготавливаясь к новому прыжку, и плотоядно приоткрыла обе пасти.
Тут, к счастью для себя, аль-Рашид вспомнил про свой давешний трофей. Он подхватил с пола брюки и с торжествующим криком рванул из заднего кармана лазерный нож.
Едва завидев пылающий клинок, особь стремглав кинулась к дверям и в три прыжка выскочила в коридор.
Он бросился за ней следом. Но, выбежав из номера, остановился в недоумении: длинный гостиничный коридор был абсолютно пуст!
Лишь секунд через пять он догадался посмотреть наверх. И с изумлением увидел, как Юлияна, все в том же сложенном состоянии, шустро улепетывает от него прямо по потолку, подобно гигантской мухе или таракану.
Нет, прикинул Георгий, теперь уже не догнать. И потом, не бегать же по гостинице голышом! Витиевато выругавшись, он вернулся в номер и стал одеваться.
Перед выходом он тщательно осмотрел одежду и вещи Юлианы. Ничего особенного: платье, туфли, тонкое белье, обычный женский набор косметики. Сунул ее служебный пропуск себе в карман, а все остальное побросал на кровать.
Уже у дверей он остановился и, вернувшись назад, еще раз взял в руки черные кружевные трусики; задумчиво помял в пальцах. Так все же кто или что такое это было? Подобной особи при всей богатой практике аль-Рашиду встречать не доводилось. Может, она химера? Нет, не то! Георгий решительно тряхнул головой. Быть того не может! Ему ли этого не знать. Хотя… Хотя лошадка, похоже, одного завода.
Впрочем, главный вопрос состоял, конечно, не в этом. А в том, кем она была подослана. Кто заказчик? Репо? Возможно, возможно… Но слишком уж очевидно. Кто-то иной, пока ему, аль-Рашиду, неведомый? Тоже очень может быть… Только рассуждать на эту тему, пока у него нет подозреваемых, толку чуть… А может, особь действовала по собственной инициативе? Нет, ют это как раз маловероятно. Зачем бы ей это? Какие у нее могут быть мотивы? Гм, гм… Даже если предположить, что Юлияна — затаившаяся недобитая химера, все равно нападать на Георгия нет никакого смысла — этим она только выдала себя…
Неожиданно Георгий поймал себя на том, что снова приходит в возбуждение. Сатана! Чем опоила его эта стерва?! Каким-то сильнейшим афродизиаком, не иначе. Ведет себя точно безмозглый кобель! Со злостью отшвырнув кружевную тряпку, он опрометью вылетел вон из номера.
Когда он вышел из гостиничного холла, два хорошо одетых джентльмена со сжатыми губами и холодными внимательными глазами, до того терпеливо сидевшие в фойе, дружно встали и направились за ним следом.
Как только раздвижные двери сомкнулись за их спинами, от стены в темноте гардеробной отделилась завернутая в серый плащ фигура и тоже поспешила к выходу. Проходя мимо ресепшен, серый человек задержался на мгновение, чтобы плотнее запахнуть полы плаща, и ночной портье недоуменно тряхнул головой: ему почудилось, что лицо того непрестанно меняет свои очертания.
Проводив плащеносца растерянным взглядом, портье сплюнул, вздохнул и, вытащив из-за пазухи плоскую флягу, сделал изрядный глоток; утерев усы, он настороженно огляделся и быстро шепнул в свой нарком: «Сообщение для Озирхотепа. Внимание. Минуту назад Фобетор покинул здание. Кажется, за ним хвост… или два». Еще разок сплюнув, он пробормотал в густые усы что-то вроде: «Треклятая же работенка» — и снова надолго припал к фляге. А потому не видел, как сидящий под пальмовой сенью в самом дальнем углу холла сутулый человечек отложил газету и, нервно потирая ладони, также принялся нашептывать себе в запястье.
Глава 10
Гог и Магог
