Другой подобный [образец]: 'То, что является человеком, не является лошадью; человек - животное, следовательно, лошадь - не животное'. (6) Итак, тот, кто, согласно ритуалу игры в кости, был призван для разрешения или опровержения софизма, должен был сказать, в какой части [фразы] или в каком слове заключена ловушка, что не нужно принимать или в чем не следует уступать; если он не говорил, то наказывался штрафом в один сестерций. Этот штраф шел на оплату обеда.
(7) Приятно сказать, сколь остроумно Диоген ответил на софизм того рода, что я привел выше, некоего диалектика из школы Платона, сформулированный с целью поношения. (8) Ибо когда диалектик спросил: 'Тем, что есть я, ты не являешься?', Диоген кивнул в знак согласия, и тогда тот добавил: 'А я - человек', и когда [Диоген] и с этим согласился, диалектик в ответ сделал следующий вывод: 'Следовательно, ты не человек'. - 'Да ведь это ложно, - сказал Диоген. - А вот если ты хочешь, чтобы это [положение] стало истинным, начни с меня'. {98}
{98 Этот анекдот про Диогена воспроизводит Ноний (Р. 171, I. 22).}
Глава 14
Что означают [греческие] числительные 'hemiolios' и 'epitrios'; и о том, что слова эти наши [авторы] с трудом решались перевести на латинский язык
(1) Некоторые числа, для которых у греков есть определенные наименования, соответствий в латинском языке не имеют. (2) Те же, кто писал по-латыни о числах, использовали греческие слова; образовать же наши [слова] не захотели, так как это было бы нелепо. (3) В самом деле, какое слово может соответствовать числительному hemiolios или epitrios? {99} (4) Hemiolios - числительное, которое содержит какое-либо целое число и его половину, например, три вторых, пятнадцать десятых, тридцать двадцатых. (5) Epitrios - это [числительное], которое содержит какое-либо целое число и треть этого числа, как четыре третьих, двенадцать девятых, сорок тридцатых. (6) Отметить это и запомнить представляется небесполезным, потому что, если не знать этих числительных, невозможно понять некоторые утонченнейшие рассуждения, представленные в книгах философов.
{99 Латинское соответствие ????????? — sesquialter (Cic. Tim., 20; Vitr., III, 1), ?????????? — sesquitertius (Cic. Tim., 21).}
Глава 15
О том, что Марк Варрон отметил требующую тщательного и обстоятельного внимания особенность эпических стихов
(1) Знатоки метрики заметили, что в длинных стихах, которые называются гекзаметрами, и точно так же в сенариях, первые две стопы, равно как и две последних, могли содержать отдельные целые слова, а средние [стопы] - никогда, но что они состоят из слов разделенных [цезурой], или смешанных и объединенных слов [в пределах одной стопы].
(2) Марк Варрон {100} в книгах 'Дисциплин' написал, что пятая полустопа всегда завершала слово и первые пять полустоп имели точно такое же значение в построении стиха, как и последние семь. Он же пишет о том, что это происходит на основе своеобразной геометрической закономерности.
{100 Fr. 116 Goetz et Schoell. Марк Теренций Варрон — см. комм. к Noct. Att., I, 16, 3.}
Книга XIX
Глава 1
<***> {1}
{1 Названия всех глав этой книги не сохранились.}
(1) Мы плыли от Кассиопеи {2} в Брундизий по Ионийскому морю, широкому, бурному и жестокому. {3} (2) Затем, после первого дня плавания, настала ночь, в течение которой свирепый боковой ветер наполнил волнами корабль. (3) После для всех наших, плакавших и метавшихся в трюме, наконец все же засиял день. Но опасность и ярость ветра ничуть не ослабели; скорее наоборот, вихри участились, небо стало черным, облака клубились, устрашающие фигуры, складывающиеся из них, которые называли тифонами, {4} нависали и надвигались и, казалось, готовы были раздавить корабль.
{2 Город на острове Коркира.}
{3 Ср.: August. De civ., IX, 4.}
{4 Typhon — «тайфун, смерч».}
(4) На том же корабле находился прославленный философ-стоик, которого я знал в Афинах как человека весьма влиятельного и собиравшего вокруг себя много юношей - учеников. (5) Тогда, в столь великих опасностях и при такой буре в небе и на море, стал я искать его глазами, желая знать, каково же состояние его души, спокоен ли он и неустрашим. (6) И мы увидели человека, испуганного и охваченного ужасом, {5} который, однако, не издавал ни рыданий, как все прочие, ни каких-либо подобных звуков, хотя волнением и цветом лица немногим отличался от других. (7) А когда небо прояснилось, море утихло и непосредственная опасность миновала, к стоику подошел некий богатый грек из Азии, погрязший в бесчисленных усладах тела и души, с большим багажом и множеством челяди. (8) Он как бы шутя спросил: 'Что же ты, философ, когда мы были в опасности, побледнел и испугался? Я вот не испугался и не побледнел'. (9) Философ же, несколько поколебавшись, стоит ли ему отвечать, сказал: 'Если в такой жестокий шторм я и кажусь немного испуганным, причину этого ты услышать недостоин. (10) Но тебе вполне ответит за меня ученик <Сократа> {6} Аристипп. Когда его в сходный момент подобный тебе человек спросил, почему философ боялся, тогда как он, напротив, ничуть не испугался, [Аристипп] ответил, что их обстоятельства неодинаковы, поскольку тот не слишком беспокоился за жизнь негоднейшего бездельника, тогда как сам он боялся за жизнь Аристиппа'.
{5 Pavidum et exterritum («испуганного и охваченного ужасом») — конъектура Гертца; рукописное чтение — pavidum et extrilidum («мужественного и бесстрашного») — не согласуется с дальнейшим текстом.}
{6 Добавляет Гертц; в рукописях лакуна — имя учителя философа утрачено.}
(11) Этими словами стоик тогда отделался от богатого азиата. (12) Но затем, когда мы прибыли в Брундизий и море с небом были спокойны, я спросил, какова же причина его страха, которую он отказался назвать тому, кто обратился к нему не вполне уважительно. (13) И мне он тихо и ласково ответил: 'Поскольку ты желаешь внять, послушай, что думали о кратком, но неизбежном и естественном страхе наши предшественники - основатели школы стоиков, или лучше, - сказал он, - прочитай, ибо, прочитав, ты легче поймешь и лучше запомнишь'. (14) И тут он у меня на глазах достал из своего узелка пятую книгу 'Бесед' философа Эпиктета. Эти 'Беседы', собранные Аррианом, {7} без сомнения, согласуются с тем, что написано Зеноном {8} и Хрисиппом. {9}
{7 Эпиктет, Арриан — см. комм. к Noct. Att., I, 2, 6.}
{8 Зенон — см. комм. к Noct. Att., II, 18, 8.}
{9 Хрисипп — см. комм. к Noct. Att., I, 2, 8.}
(15) В этой книге, написанной, разумеется, по-гречески, мы прочитали следующее: 'Видения души, называемые философами ????????? (образы), {10} приводящие в движение человеческий разум при первом взгляде на вещь, с каковой сталкивается душа, возникают не по желанию и не согласно суждению, но появляются у людей благодаря какой-то силе, которую следует изучить. (16) 'Принятия' (probationes), называемые греками ?????????????, {11} с помощью которых те же видения познаются и различаются, возникают по желанию и формируются согласно человеческому суждению. (17) Поэтому, если внезапно раздается какой-нибудь ужасный звук или с неба, или от обвала, либо что-то предвещает неожиданную опасность, либо произошло нечто другое такого рода, неизбежно, что и душа мудреца некоторое время будет пребывать в состоянии потрясения и подавленности не из-за составленного о каком-либо зле мнении, а из-за неких быстрых и неосознанных движений [души], опережающих ум и здравый смысл. (18) Но затем мудрец [внутренне] не одобряет такие ????????? - ужасные видения своей души, то есть не принимает и не признает (??? ?????????????? ????? ??????????????), но отталкивает и с презрением отвергает, и ему кажется, что не следует бояться этих обстоятельств. (19) Говорят также, будто разница между душой мудрого и [душой] глупца состоит в том, что глупец те вещи, которые, согласно первому движению души, ему кажутся страшными и дикими, считает таковыми в действительности и тем самым принимает и
