– Ну как же? – вскочил Таракашин. – Ты живешь практически в бедности! Посмотри: у тебя совершенно не модная мебель! А телевизор… А телефон…
– А что такое с нашим телефоном? Невозможно дозвониться? – перепугалась Люся.
– Да при чем тут «дозвониться»! Кому надо, тот по любому дозвонится. Но сейчас же у всех поголовно радиотелефоны последней модификации! А что ты носишь? Вот в этом что, можно принимать любимого? Это же только бабки носят! А наша Олюшка еще ни тебя, ни меня бабушкой не сделала. Ты обленилась! Ты не хочешь кровью и потом зарабатывать деньги, вот что! Но я об этом подумал. Ты мне не чужой человек, и я не в силах наблюдать, как ты гибнешь.
Люся широко распахнула глаза и в ужасе обозрела комнату. Неужели они с Василисой живут до преступного бедно? Но им всего хватает. Конечно, сейчас не хватает на ресторан, но в комнате у них уютно, чистенько. Сегодня она сделает генеральную уборку, постирает. И одежда… Кстати, хорошо, что напомнил – в «Футляр» надо же еще что-то этакое надеть!
А Таракашин в это время уже важно бродил по комнате и вовсю размахивал руками.
– Я, Люся, понимаю, на женскую сообразительность рассчитывать не приходится, поэтому все решил сам. Сиди на диване и не благодари! Кстати, в качестве благодарности могу принять только коньяк. В общем, я уже предпринял кое-какие шаги. Ой, Люсенька, не моргай так глазами! Ты же не станешь отрицать, что у тебя есть совершенно замечательная квартира в центре города, так?
– Ну? – не понимала, куда он клонит, Люся.
– Да и на фига ж она тебе сдалась? Такие хоромы, в которых ты все равно не живешь, а ты не получаешь нужных витаминов, не ездишь на машине и даже, стыдно сказать, не имеешь самой захудалой норковой шубы!
– Ты купил мне норковую шубу? – принялась гадать Люся. – Захудалую?
– Зачем тебе захудалая, зачем? Я тебе куплю самую дорогую! Самую лучшую! – заливался соловьем Таракашин.
– У меня сорок четвертый размер, – быстро сообщила Люся. – Хотя шуба пусть лучше сорок шестого будет…
Таракашин с удовольствием уселся обратно на диван, поближе к Люсе, и снова схватил ее руки в свои липкие ладошки.
– Я рад, что ты согласна, – проговорил он и блаженно прикрыл глаза.
– Уж не настолько я дура, чтобы от шубы отказываться.
– Да при чем здесь шуба. Я про квартиру. Я рад, что мы с тобой ее продадим и уже на вырученные деньги заживем по-царски. Я думаю, за твою недвижимость нам хорошо заплатят.
До Люси наконец дошла замечательная идея Таракашина, простая, как щеколда. Виктор Борисович взял на себя заботу заняться продажей Люсиной квартиры, дабы заиметь достойные деньги. И даже из этой суммы решил одарить Люсю шубой!
– И часто ты по ночам вскакивал, чтобы до такого додуматься? – сурово сдвинула она брови.
– А что, плохо выгляжу? – схватился за щеки жених.
– Пакостно. Иди проспись. И постарайся запомнить – со своей недвижимостью я сама разберусь.
Таракашин оскорбился. Даже возмутился. Тем более что он уже и риелтора пригласил. Собственно, и пришел-то Виктор Борисович сейчас, чтобы поставить Люсю в известность. Потому и огорчился невыносимо.
– Ах вот, значит, как ты говоришь? Сама! А ты забыла, кем бы я уже стал, если бы на тебе женился? Но я не женился! И теперь вот помогаю, как могу! Я, между прочим, даже сожительницы из-за тебя лишился! А она, кстати, борщи варила с пампушками! И я имею право…
Таракашин спохватился, что с правами его куда-то занесло, но было поздно. На него грозно надвигалась маленькая Люся и шипела натуральной коброй:
– Права? Ты имеешь? А обязанности у тебя когда-нибудь были?
Теперь уже любимая женщина щедро хвостала ухажера пластмассовым букетом, и с каждым ударом Таракашин все больше ощущал преимущества натуральных цветов перед искусственными.
– Квартиру собрался продавать? А ты ее покупал? Плохо мы живем? Шубу захотелось? Пампушек? А ватрушки с хреном не пробовал?!
Виктор Борисович бодро прыгал спиной вперед от наступающей Люси, пока не уперся в угол.
– Хватит! – завизжал он, будто его щекотали кинжалом. – Чего ты прицепилась? Я совсем по другому вопросу! Я пришел сказать, что ты права оказалась. Еще и как права!
Люся опустила пластмассовый веник. А Таракашин частил без передыху:
– Ты тогда права оказалась. Мы с мужиками в гараже-то когда в последний раз собрались, уж я так этого Гришку… Уж я его просто мордой об стол, об стол! Говорю – чего врешь мне, что преступление века раскрыл, паразит? Я из-за тебя чуть у любимой женщины в глазах не упал! Что ж ты врешь, что все знаешь, охламон? Да тебя и близко к настоящим делам не допускают, полудурок! Ну, это я его так грубо в целях воспитания полудурком-то назвал. А мужики, кто уже успел хорошо выпить, тоже меня поддержали. Кто его ключом навернет, кто колбасой по ребрам. В общем, сама понимаешь, тоже негодовали. Гришка тут давай изворачиваться. Я, мол, в прошлый раз приврал малость, зато в этот раз чистую правду скажу. И стал лопотать, представь, что сейчас весь райотдел на ушах стоит, потому что у них уж такое ЧП! Чистый детектив!
Услышав магическое слово, Люся перестала дышать и уселась прямо на Финли. Кот с диким воем выскочил из-под хозяйки, и та немного пришла в себя.
– А что за ЧП?
Таракашин тоже передохнул, а чтобы Люся окончательно забыла, зачем он приходил, стал артистично
