– Ну конечно! Туда можно сразу в деревянном макинтоше лететь. Нет. Нам нужно где-то отсидеться в тихом месте. Мой человек ищет этого гада.
– И как успехи?
– Пока не очень. Ты хоть представляешь, сколько людей надо перетрясти? И незаметно. Все, хватит об этом.
– Куда же мы все-таки едем?
– В Швейцарию.
– В Швейцарию! Класс, никогда там не была. У тебя там тоже знакомые? – Я вспомнила вдруг о Сергее, и мне стало стыдно. Тоже мне, лягушка-путешественница! Знакомых ей подавай.
– Нет. Там у меня никого нет. Но это неважно. Сейчас, во всяком случае.
По ночному городу мы быстро добрались до вокзала. Василий пошел покупать билет, а я направилась к туалетам. Приспичило, как всегда, не вовремя. Заодно хоть пригладила кудлатую со сна голову и сполоснула лицо.
– Куда едем? – спросила я вернувшись.
– Я же сказал в Швейцарию.
– А куда в Швейцарию?
– Ближайший поезд идет до Лозанны.
– А почему мы не летим? Это же быстрее.
– В самолете строже контроль, а у нас документы, забыла?
– А как нас хоть зовут? – Только сейчас я поняла, что даже не заглянула в паспорт, который еще вчера мне вручил Сергей.
Сначала магазины, потом прогулка по городу, мозги совсем набекрень съехали. На лице предводителя тоже застыло замешательство. Видно, он так же, как и я, не предполагал воспользоваться новыми документами в ближайшее время.
Мы открыли наши паспорта и уставились в них. Оба мы были гражданами Латвии. В принципе, это логично. С одной стороны, член Евросоюза, с другой, знакомая нам территория, к тому же повально говорящая по-русски. Но вот имена! Прочитав каждый свое имя, мы обалделыми глазами посмотрели друг на друга и обменялись паспортами. Потом, как по команде, согнулись пополам и зашлись безудержным, истерическим смехом. Василий начал подхрюкивать, глаза его слезились.
В его паспорте значилось: Раймонд Паулс, в моем: Лайма Вайкуле.
Фотографии, правда, были наши. Видимо, времени на придумывание оригинальных имен у изготовителей не было, и недолго думая, они наляпали, что в голову пришло. Оставалось надеяться, что жители Европы малознакомы с латышской эстрадой.
Отсмеявшись, мы убрали наши паспорта и пошли на посадку. Благополучно загрузились в полупустой поезд. До Лозанны было всего четыре часа езды. Мы уселись на свои места и задумались.
Интересно, как они нас нашли? Париж – огромный город. И потом, с чего они взяли, что мы именно в Париже? Нет, после поездки в Авиньен из неизвестного городишки нам явно удалось от них оторваться.
Так как они узнали? Следили за мной, когда я гуляла по городу? Нет. Они меня очень плохо знают, раз. Во-вторых, я сильно изменилась, плюс очки. К тому ж мы целый день крутились по городу, и никого подозрительного, неотступно следующего за нами, не заметили. Правда, мы не очень и старались заметить, но все же. Ползунов из дома не выходил, так как же все-таки? Может, Сергей выдал нас, скажем, за большую сумму? Взял да продал. Тьфу, какая гадость и глупость лезет мне в голову. Не мог он нас предать, и потом, если б это был он, он бы не погиб. А может, это человек Ползунова? Василий ему доверяет, а тот взял и переметнулся?
У меня зачесалось в носу. Пылинка, наверное, попала. Я полезла в сумку за платком и увидела телефон – сунула туда перед тем, как лезть по доске. Ну почему о звонке детям я вечно вспоминаю в поезде? Покосившись на ушедшего в себя Ползунова, тихонько спрятала мобильник обратно в сумку и, протиснувшись мимо него – места были сидячие, – пошла в туалет.
Времени было уже за полночь. Да, события в этот вечер развивались очень стремительно. Сколько времени в Питере, я решила не считать, ребята ложатся все равно поздно. Без меня особенно. Но на всякий случай я набрала Веронику.
– Мам! Как хорошо, что ты позвонила! Ты представляешь, я завтра улетаю в Лондон. С группой на практику. Целый месяц! Какая-то англо-российская контора пригласила троих студентов! Меня взяли! Прикинь! – кричала в трубку счастливая Вероника. – Мусь! Ты не представляешь, билет, проживание, да еще и платить будут как стажерам! О таком счастье даже мечтать нельзя! Вся наша золотая – нефтяная элита чуть от зависти не полопалась. Их папики в деканат сразу конверты послали, но не тут-то было! Англичанам на конверты наплевать, они нас на стажировку заказали! Здорово?
– Здорово! А куда вы хоть едете? В какой город? Ты роуминг оформила?
– Не волнуйся. Летим в Лондон. Роуминг оформила, деньги у тебя взяла, тысячу евро. Все нормально. Прилечу позвоню. Завтра вечером, о’кей?
– О’кей, – обалдела я от известия.
– Мам! А Дениска тоже завтра уезжает, в Финляндию по обмену. И тоже на месяц.
– Как? – не поверила я.
– Класс, да? Они с училкой едут в Тампере, кажется. Будут жить в семьях, учиться, не знаю, короче. Хочешь сама с ним поговори? Денис… мама звонит.
Выслушав поток восторгов от Дениса, полный отчет о сборах, переговорив с мамой и еще раз с Вероникой, я, наконец, отключилась.
Ну ничего себе плотность событий! Со мной за пять лет столько не происходит, сколько за последний месяц. И тут в моей голове поселился червь сомнений. А не слишком ли хорошо все складывается? Я тут по Европе, как заяц, бегаю, а в это время мои дети вдруг получают чудесные возможности прокатиться за рубеж, да еще и за чужой счет. Окончательно впав в панику, я плюхнулась на свое место и стала изливать Ползунову плоды своего воспаленного воображения.
– Успокойся, в порядке твои дети. Это я все устроил.
– Как ты? Ты же здесь сидишь, со мной.
– Не я лично. Человек мой в Питере подсуетился. Он там, я здесь. Я специально их из Питера решил вывезти. На всякий случай. А там за ними присмотрят. Да и не будет никто тратить столько сил и денег, чтобы за ними повсюду таскаться, с глаз долой, из списков вон.
– Васенька! Василий Никанорович! – Я кинулась душить его в объятиях. – Спасибо вам! Я никогда этого не забуду.
– Пожалуйста. Шею только не сломай, – скромно потупившись, сказал Вася, залившись багрянцем, то ли от стыдливости, то ли от удовольствия.
Успокоившись по поводу детей, я снова принялась размышлять о наших невзгодах. Сидела и поигрывала телефоном: открою, закрою, открою, закрою. Чего же такого произошло, что они нас нашли? Причем за последние сутки, иначе бы раньше нагрянули.
И я стала вспоминать все события прожитого дня в мельчайших деталях, по-прежнему щелкая телефоном. Хорошо, что я успела его зарядить. Кстати, перед отъездом из дома, в Петербурге, я видела такую передачу, из разряда «мы все под колпаком у Мюллера», после которой еще подумала, как хорошо, что мы обычные, никому не интересные люди, и никому нет до нас дела. А то посмотришь вот такую вот передачку, и компьютер побоишься домой принести, и мобильником пользоваться. Оказывается, когда эти достижения прогресса в сеть подключены, ну, короче, питание получают, с их помощью и подслушивать, и подглядывать можно, еще лучше, если в Интернете завис. А есть и такие, которые даже отключенные продолжают шпионить, но это уж, по-моему, выдумки.
Подслушивать! Я с ужасом, как на ядовитую змею, посмотрела на свой мобильник. Зарядила я его только сегодня утром! Судорожно вытащив, почти вырвав из него аккумулятор, я сунула его в один карман, а телефон на всякий случай в другой.
– Вася! – замогильным голосом сказала я. – Я знаю, как они нас нашли и кто за этим стоит.
Василий Никанорович посмотрел на меня, как на заморского кенгуру, слегка приподняв брови.
Набрав побольше воздуха и стараясь не глядеть на него, я рассказала про поиск квартиры, мой роман с
