Главный почувствовал, что зарвался. Пришлось кисло улыбнуться и похлопать санитара по плечу.
– Да уж ты выберешь! Чего их выбирать, это же не галстук! А чего ты про завтра? Выходить собрался? И чего тебе дома не сидится, Дуся? Деньгами обеспечен, семью кормить не нужно, сиди да сиди. И что ты рвач такой? Прямо хапуга! – укоризненно покачал он головой и снова достал из-под стола колбу.
Колба говорила о том, что аудиенция закончена. Ссора не состоялась, оба сотрудника остались довольны друг другом, и Дуся уже за дверью кабинета услышал, как Матвей Макарович радостно сообщает кому-то в телефонную трубку:
– Конфетка моя, ты у меня просила тебе туфельки купить, так я получил премию… хи-хи… конечно… подсуетился, для своей кукушечки… Почему-у-у это беременную обокрал?.. Ах, это у моей птички такой юмор!.. Дуся! Какого черта вы торчите у дверей?! Не видите, у меня разговор с горздравом?! Нет, это я не тебе, моя мышка!
– И здесь мыши, тьфу ты… – сплюнул Евдоким и пошел от кабинета.
Весь день он носился по этажам, заглядывал в кабинеты и в палаты, но ничего утешительного – лысых не было.
– Что-то у нас сегодня санитары разносились, никак к дождю, – глупо пошутил акушер Андрей Пряхин, когда Дуся налетел на него в сотый раз. – Дуся, чего ты сбиваешь всех подряд? На права сдаешь, что ли?
– Очень смешно, – скривился Дуся. – Я, между прочим, у тебя хотел спросить – ты свою прическу носишь или, может быть, паричком пользуешься? Что-то у тебя вихры какие-то… ненастоящие.
Пряхин удивленно вытаращился на санитара, потом сомнительно дернул себя за волосы.
– Почему это ненастоящие? Да нет, крепко сидят… А ты что – паричками заинтересовался?
– Да не ими, а теми, кто их носит…
– Женщинами, что ли? Так они сюда в париках не того… все больше без париков поступают.
– Ладно, значит, не ты… Между прочим, парики не только женщины носят…
– Совершенно верно! – вклинилась в разговор одна из будущих мам.
Женщина с часу на час должна была сделаться мамой и теперь специально ждала акушера, чтобы договориться – нельзя ли ей приступить к этому хлопотному делу пораньше, пока столы в операционной не заняли более расторопные дамочки. Она спервоначалу даже очередь заняла, но ей популярно объяснили, что в этом заведении к очередникам относятся наплевательски – ты можешь неделю в очереди пролежать, а какая-нибудь бессовестная не успеет приехать – и прыг на стол!
– Совершенно правильно, – снова повторила женщина. – У нас знакомый один, так он все время в парике ходит. Андрей Ильич, а может… пройдемте в родовую? Я видела, у вас там сейчас есть свободные столы…
– Женщина-а-а, зайдите в палату! Аккуратненько укладывайтесь и начинайте мучиться! Ну везде хотят по блату!
– Ладно, Пряхин, – махнул рукой Дуся. – Я дальше побегу лысых искать…
Но день сегодня пропал – никого похожего на злодея в роддоме он так и не обнаружил.
Глава 6
Сколько мужика ни прячь, все равно шилом окажется
Дома его ждала новая неприятность. Маменька лежала на диване и глухо стонала. По ее животу шустро бегала мышка Гри… (Черт, так и не придумали животине имени!) и подбирала какие-то крошки. Вероятно, до прихода сына Олимпиада Петровна лакомилась печеньем.
– Дуся-я-я… Ду-у-усенька… – дрожащим голосом позвала мать. – Дуся, занемогла я… Сынок, ты уж сам себе поесть приготовь… Я, по-моему, сейчас умирать начну…
– Ну правильно! Она, значит, умирать наладилась, а тут тебе и еду готовь, и дочку ищи! А чего сейчас- то? Ты это… я еще не успел с делом распутаться… Давай поднимайся. Под-нимай-ся… – уцепился Евдоким за материны руки и пытался сдвинуть больную с дивана. – Вставай давай, рассказывай, что у тебя болит? Может, наших ребят из роддома вызвать? Они нормальные врачи, я им только пальцем щелкну… Знаешь, как меня почитают! Вставай.
– Нет, – упрямилась Олимпиада Петровна и ловко уворачивалась от сына. – Не тряси меня… отпусти руки, изверг, уже почти оторвал одну! Говорю же, умирать собралась… Ой, сынок, открой окно, прямо дышать нечем!
Дуся насторожился – видимо, матушке было совсем плохо, если она его к окнам посылает.
– Открой! Оно же заклеено! От холодов спасались, заклеивали и до сих пор закупоренные.
– Мам, может, я лучше форточку?
– Ой, не могу… да ничего не открывай, сядь лучше со мной… или в магазин сбегай, ты же зарплату получил…
– Да что случилось-то? – не выдержал сын. – Я же уходил, с тобой все в порядке было!
– Да! И было! А потом началось! – села мать и с раздражением стала рассказывать сыну: – Вот чувствую, что задыхаюсь! И еще в боку, знаешь, как будто кто-то ножом ковыряется. И вот голова еще…
– Что «голова»?
– Отваливается прямо… Я даже хотела «Скорую», а потом как представила, что ты придешь один… в пустую квартиру… Короче, сыночек, очень плохо мне. Соседка сказала, что это город! Надо мне срочно уезжать на дачу, здесь я погибну от… слово специальное есть… как же… от экологии, вот!
Дуся прямо не знал, что и делать. Маменькина болезнь ни в какие планы не укладывалась. Столько дел,
