магазином спутал, что ли. Облезшие полки, старенький столик… И для кого поставлен в углу этот древний диван? Можно подумать, тут толпы людей. И диванчик для удобства им предложен. Издевательство, насмешка… И что Глаша здесь делает? Ведь есть же у кого-то интересная работа, и бегут они на службу, как на свидание. А у некоторых там даже романы случаются. Женщины утром красятся, наряжаются, прически каждый день делают, а тут… хоть бы кто в окошко заглянул, поинтересовался, работает заведение или уже погибло давно?
– Глафира Макаровна, – появилась в дверях заведующая. Вот уж кто был здесь на своем месте! Маленькая глава пыльных полок и паутины! – Глафира, необходимо разослать письма должникам! У нас двенадцать человек так и не удосужились вернуть книги, надо этим людям напомнить…
– Они уж вымерли, наверное, – уныло проговорила, думая о своем, Глаша. – У нас лет сто никто не появлялся.
– Глафира Макаровна, что вы себе позволяете?! – взорвалась Зинаида Васильевна. – С какой стати наши читатели начнут вымирать? А если и так… надо прийти и… сообщить родственникам, что мы оставляем им эти книги как акт утешения.
– Хорошее утешение, – пробурчала Глаша себе под нос. – Им бы денег, тогда б утешились…
– Не меряйте всех на свой пошив! – дернула губой Зинаида. – Это вас могут утешить только деньги!
– Да уж, порадовалась бы, – встрепенулась Глаша. – А кстати, Зинаида Васильевна, когда у нас получка-то? Еще на прошлой неделе должны были давать!
– Глаша, поверь мне, есть в жизни и другие ценности, – мудро бросила Зинаида Васильевна и поспешила к себе в кабинет.
– Вы бы это в магазине объясняли, – вздохнула Глаша.
Вечером она прибежала домой с твердым намерением испечь манник. Продуктов надо немного. А Рудик обрадуется. Пусть полакомится, может быть, повеселеет…
Но завидев незаконную супругу, Рудик и не думал веселеть.
– Я не понял, ты же говорила, что у тебя работа! – вытаращился он.
– А… ну да, – вспомнила Глаша. – Так я… в обед бегала… Сегодня только познакомилась, а трудиться начну завтра.
– Так ты потом напомни, чтобы тебе сегодняшний день оплатили. А сколько будут платить, не выяснила?
– У тебя прямо какой-то нездоровый интерес! – кончилось терпение у Глаши. – Я думала, ты меня тут ждешь, беспокоишься, а у тебя только деньги на уме!
– Ну должен же кто-то из нашей семьи беспокоиться о деньгах! – возмутился в свою очередь Рудик. – Как с тобой тяжело, Глаша, что бы я ни сказал, ты обязательно все на ссору переведешь. Пойду, у нас сегодня вечерняя репетиция.
– Как это? Вы ведь раньше по понедельникам не занимались, – расстроилась Глафира.
– А теперь приходится, – уже в дверях обронил Рудик. – У нас на этот месяц намечено целых три спектакля! И когда их готовить?
Он ушел, а Глаша судорожно вздохнула: муж ставит новые спектакли, и даже ни одной роли для нее не нашлось…
Всю неделю Глаша задерживалась на работе, а потом неторопливо болталась по магазинам, чтобы Рудик не заподозрил, что на самом деле она не нашла себе подработки. Правда, Глаша не представляла себе, что скажет, когда придет время получки. И это ее так давило, что, в конце концов не выдержав, она однажды вечером направилась к брату Димке. Действительно, пусть устроит сестру на хорошую работу, что она по двадцать работ искать должна!
Дверь открыла суматошная Галка.
– О, Глаш! Привет! Я как раз пиццу в духовку засунула, сейчас Димка должен прийти! Ты прямо вовремя!
– А племянники где? – заглянула в комнату Глаша. – Что-то ни Лерки, ни Герки не видно…
– А то ты их не знаешь! Лера уехала с другом в дом отдыха. По секрету скажу – заявление в загс подали, через два месяца свадьба. А Гера…
– Свадьба? И она еще молчала! И кто ты после этого? – всплеснула руками Глаша. – Мне же надо… ну, платье какое-то сшить! В парикмахерскую записаться. Да и деньги начать копить, с моей же работой… Галка, я тебе точно говорю: я на своей работе на свадьбу не заработаю! Пусть Димка меня к себе берет! Я хорошо буду работать!
– У нашего Димочки все хорошо работают, у него не забалуешь, – фыркнула Галка и неожиданно легко согласилась, даже про Рудика ничего не стала спрашивать. – Я с Димкой поговорю. Он через месяц новый филиал открывает, как раз недалеко от тебя, вот и пусть берет, а то ты в этой библиотеке вся уже плесенью покрылась! Ты посмотри на себя! Когда ты в последний раз красилась? А прическа! Про гардероб вообще молчу. А там новый коллектив, мужчин целое стадо… В общем, в библиотеке пиши заявление с отработкой.
– Меня без отработки отпустят, – махнула рукой Глаша. – А пораньше нельзя? В филиал этот?
– Куда раньше-то? – рассмеялась Галка. – Месяц пролетит быстро. Кстати, тут вот тебе мама передала, возьми…
И Галка протянула маленький тугой сверток.
– А где вы маму видели? – радостно захлопала глазами Глаша.
– Димка был там недалеко, заехал… Бери, потом дома посмотришь.
– Здорово! И чего это она туда сунула? Ну ладно, до дома потерплю. Давай рассказывай, что там у вас со свадьбой?
С Галкой они просидели до глубокого вечера, а потом Димка пришел, и снова начались те же разговоры. И только уже совсем поздно братец вызвал такси.
Вот сегодня Глаша взлетала к себе на этаж птицей! Она больше не станет врать Рудольфу, что ее кто- то соизволил взять в няньки! Она… нет, она скажет, что ее просто уволили. А потом сообщит радостную весть – Димка все же берет ее к себе! И почему она раньше сомневалась? Давно надо было уже заявиться к родственничкам, стукнуть по столу головой… кулаком стукнуть! Ой, прямо от радости все перемешалось!
Она тихонько открыла дверь своим ключом, на цыпочках вошла в комнату, включила свет и…
То, что Глаша увидела, она еще потом долго вспоминала с болью.
На диване страстно целовались Мика и ее Рудольф! И они… они не только целовались! Рудик… ой, что он там такое вытворял! А Мика… Тоже еще, звезда стриптиза! Они даже не заметили, что в комнате зажегся свет!!!
Глаша сначала задохнулась, потом онемела, а потом… потом из ее гортани вырвался звериный рык:
– А ну! Быстро отлипни от моего мужика! Ишь, пиявка какая! Пошла во-он!!! Во-о-о-он!!! Рудик! Отцепи руки от этой… отпусти ее, слышишь, что говорю?! Ах ты дрянь!!! Сволочь крашеная! Овечка Долли!
Мика очень быстро сообразила, что в дом пришла хозяйка, но вовсе не испугалась.
– Рудик, убери эту свою… убогую. Она мне всю укладку вырвет, – протянула плаксивым голосом незваная гостья.
Рудик, вероятно, почувствовал себя защитником… если не Отечества, то отдельной его крупицы, а потому поднялся, выгнул грудь и пошел на Глафиру:
– Ты как себя ведешь? Что это за идиотские выходки? Ты не знаешь, что надо стучаться?
– Куда? – опешила от такой наглости Глаша. – Здесь же дверей нет, одна арка… Рудик, ты чего мелешь?! Ты же ее только что тут всю руками щупал! Я видела! А она еще к тебе – прям всем туловищем… А ну пошла!!! Грымза!
– Рудольф, я не могу здесь находиться, – изящно поднялась с дивана Мика. – Меня обижают! Ты остаешься?
Рудик в мгновение ока подхватился, приобнял Мику за талию и надменно бросил Глаше в лицо:
– И как после этого с тобой жить?! Оставайся тут… одна! Со своими кастрюлями! Тюха!
Глаша еще моргала глазами, не веря в то, что случилось, а в прихожей уже хлопнула дверь. И стало тихо… совсем тихо, как в гробу… Глаша себя почти там и ощущала. С ума сойти, а она-то хотела порадовать
