И замолк. Песня застряла в горле рыбьей костью.
— Глупый, глупый чужеземец, — сказала она, улыбаясь и качая головой, — разве ты не знаешь наших законов? В филидхе Эмайн Раттах сказано: 'За каждую сломанную ветку — сломанная кость пришельца'. Могу представить, сколь веток уже тобою сломано!
— Я видел два прекрасных чуда в один день, и умирать не жалко, — ответил Дэор и поклонился.
Она рассмеялась — горько, больно, обидно.
— Ты не хочешь взять меня в заложницы и выкупить свою свободу?
— Тебе бы этого хотелось?
Девушка опустила взор. Грусть серой птицей заслонила её лицо своим крылом.
— Не следовало мне этого говорить, — молвил охотник виновато. И добавил, — меня зовут Дэор сын Хьёрина из Эоргарда. К услугам твоим, прекрасная дева, и всего твоего рода.
— Если бы ты знал моих родичей получше, Дэор сын Хьёрина, ты остерёгся бы предлагать им услуги. Я — Фионнэ Эйлори, дочь Эльнге Багрового Плаща. Он великий король Раттаха и…
'…и редкая мразь', — прочитал Дэор в глазах девы.
— Боги! — прошептал он в ужасе. На её глазах блестели слёзы. И это были слёзы ненависти.
Дэор знал, что ни его, ни любого другого из Верольд не хватит на такую ненависть. Разве что — кого-то из древних, и то вряд ли. Что же надо было сделать, как же надо было издеваться… А может, просто ничего не делать, только взирать с ледяным равнодушием? И Дэор возненавидел сей проклятый, прекрасный, заколдованный лес. Лес, что изувечил эту птицу.
'Я не должен этого видеть! За что, о боги!?'
Боги не успели ответить.
Раздался хруст ломающихся кустов и рычание. Земля дрожала от тяжкого топота.
— Это ваши знаменитые собаки? — ухмыльнулся Дэор, зная, что терять уже нечего, слова лишены значения, а чувства — последствий.
— Нет. Наших собак не слышно, — побледнев, ответила Фионнэ.
И, обернувшись, закричала: прямо на неё неслось чудовище из бездны.
То были исполинские волки, поросшие чёрной шерстью. Было их пятеро, один гаже другого. Кто породил их во мраке древних времен? Помесь волка и человека: задние ступни широкие, развитые плечи, росту трёх альнов, — и жуткие клыки.
Дэор выпустил стрелу, так и не доставшуюся оленю, в ближайшего волка. Схватил девушку за руку и дёрнул назад, прижал её к столу ели, а сам стал перед ней.
— Полезай наверх, — проворчал он, — это свартаварги, проклятые оборотни…
Подстреленный им варг дёргался в траве, заливая её кровью. Четверо застыли на миг над телом павшего, и новая стрела отправилась в полёт. Острие лишь оцарапало пасть. Третья стрела метила в грудину чудовища, но отскочила от косматой шерсти.
' — Так это правда! — подумал с отчаянием Дэор. — Они в самом деле неуязвимы для железа!'
Двое пошли на него, еще двое обошли сзади. Варги бросились одновременно. Фионнэ уже ловко забралась наверх, но Дэор не стал уклоняться, только крепче прижался спиной к стволу. Он встретил когти и клыки клинком меча и обухом секиры. Удачно встретил: сталь рассекла открывшуюся пасть, и беззубый волк откатился, обиженно скуля. Но против заколдованного меха сталь была бессильна. Следующий выпад он снова отклонил мечем, но тварь била так сильно, что Дэор опустил клинок. И его плечо прокусили трёхдюймовые клыки. Левая рука онемела, пальцы разжались, и меч бессильно упал в траву. Правой Дэор яростно дубасил варга, молотил его рукоятью то по морде, то по макушке. Варг отскочил, Дэор шагнул ему навстречу, и рухнул обух секиры на череп. Осколки кости вспороли кожу, брызнул мозг.
А Дэор снова пропустил удар. Справа, в лицо. Когти разорвали щеку, ещё один укусил за ногу, потом — за локоть правой руки, которой он держал топор. И понял Дэор сын Хьёрина, что это конец. Ибо руки больше его не слушались. Боли не было. Ярость глушила боль. Было тупое онемение. Оставалось только неуклюже пинать и молотить кулаками, вслепую, без смысла и без цели, ибо кровь заливала глаза.
Вдруг один варг куда-то исчез. Дэор вывернулся из-под ели, нырнул вниз, ухватил последнего оборотня за болтающиеся ятра и сжал, выкручивая и дёргая их вниз. Варг, понятное дело, взвыл, но взвыл и второй. Дэор вскочил и потянулся к поясу за кинжалом.
А кинжала не было.
Фионнэ Эйлори, прекрасная, чистая, непорочная дева, неистово рыча, колола оборотня в спину. Кинжал из зуба морского змея взлетал, тёмный от крови, и снова падал, подобно возмездию. Дева из сидов наносила новые раны, молниеносно уходила от когтистых лап чудища. Руки, лицо и одежда королевны окрасились бордовым, а глаза сверкали яростью рыси. Такие же зелёные, холодные и жестокие…
То была дочь своего отца. Воина и вождя воинов, что водил рати сидов против сил древней Тьмы сотни лет назад. Она была бесстрашна и прекрасна. Вечерний свет Народа Холмов, кровавое пламя заката волшебного королевства…
Вскоре всё было кончено. Дэор перерезал глотки всем пятерым и сокрушался, что нет времени содрать шкуры и отделить головы от тел. Фионнэ торопила его, заботливая и красивая.
— Скорее! Скорее, Дэор! Идём со мной, быстрее! Я спрячу тебя, я вылечу тебя.
— Нет, красавица, — заплетающимся языком отвечал охотник, — скоро тут будут ваши дозорные, следопыты, охотники, и… скормят меня вашим псам…
— Пошевеливайся и не мели ерунды.
— Я уже мертвец…
— Да идём же! Упрямый чужак, ты под моей защитой! Никто тебя не тронет!
— О, любовь моя! — глупо хихикая, Дэор обнимал её, шатаясь, но всё-таки шёл. Она вела его тайными тропами, и он брёл. Ибо он ещё хотел жить. Теперь у него был свет очей Фионнэ…
2
Туман.
Пахнет хвоей. И чем-то ещё. Дым, какие-то травы… Походный костёр?
Нет. Скрип досок, воздух не движется… Комната?
В тумане — движение. Кто-то… Голоса.
— Это хуже, чем я думала. Он станет уродом. Даже если шов на щеке срастется правильно. Но меня больше беспокоят раны на руках. Думаю, нескоро ещё чужак возьмется за топор и весло. Об этом я, впрочем, мало жалею.
— Он спас меня, Мактэ Искусная. И ты докажешь, что носишь своё прозвище заслуженно. Ты сможешь. Ты сумеешь. Нет иного пути.
— Редко мне приходится лечить животных.
— Твой смех мне не по душе.
— А мне не по душе твоя ложь.
— Я не лгала тебе.
— Лгала. Ты заботишься о нём лучше, чем заботилась бы о родном отце. А сказала — просто чужак.
— Ты что, не слышала?! Он спас…
— Да-да, конечно, спас. Кто спорит? Однако следи за своим голосом, Снежинка. Он дрожит.
— Ты спасёшь его, Мактэ. Таково моё слово, по нраву тебе это или нет.
— Быстро ты растёшь, девочка моя. Кровь королей говорит в твоём сердце. Как бы этот чужак не стал нашим правителем после Эльнге. Я этого просто не переживу.
Дэор не понял ни слова. Но он слышал, как дрожит голос королевны. И улыбка тронула уголок его рта.
