Ясное дело – Эльвире голову и снесло…
– У нее, кстати, всегда голову сносит, когда она молодого мужика видит, – мстительно добавила Василиса и бросила на соседку пылающий гневом взгляд.
– Ну и вот, – качнула головой Люся. – А на самом деле ничего такого и не было. И никакого Игнатия никто тут не знает! Правда же?
И Люся обернулась к гостям. Неизвестно, что за физиономию она им скорчила – Павел не видел, но гости вдруг все как один замотали головой и запричитали:
– Не-ет, не видели… и чего нам смотреть-то… а у меня и вовсе зрение ни к черту… нет, а что видеть-то надо было?..
– Ну вот, я ж тебе говорила, – обернулась Василиса к сыну. – Мы ж так только, безобидно… Просто собраться, хи-хи! А чего нам? Народ сплошь хороший… кроме Таракашина, конечно, он Люсю с маленькой Ольгой бросил. А остальные… да еще эта Эльвира! Сама подарила какую-то рвань, а лезет со своими разговорами! Эльвира!! Ну и чего ты прямо перегибаешься к Пашке! Не хочет он с тобой разговаривать!
– Ну отчего же, – фыркнул Пашка. – Очень даже хочу… Так, значит, господа хорошие, вы сегодня отмечаете и день рождения моей матушки, и поминки, чтоб два раза не вставать, правильно я понял? Да и вообще – собрался здесь народ славный, поболтать одно удовольствие! А я как раз и зашел, чтобы поболтать!
– Ты б, Пашенька, не слишком болтал-то, – осторожно напомнила Люся. – У тебя дома Лидочка одна с тремя детьми сидит, мужа ждет, все глаза проглядела, а ты здесь с нами… Шел бы уже домой, а?
Пашка только хищно скалил зубы:
– А вот я сейчас, теть Люся, всех тут помаленьку пощупаю, а уж потом…
– Чего ты к парню прицепилась?! – взвилась Эльвира Арнольдовна. – Пускай щупает! Я вот когда в артистках работала, так меня каждый раз… господи, про что это я?.. И вообще! Чего ему, на празднике у матери и места нет?! … Павел, так вы не отвлекайтесь, чем вы хотели заняться?
Павел и в самом деле очень быстро развернулся и приготовился допрашивать каждого долго, нудно и со знанием дела. А вот это могло серьезно навредить самодеятельным сыщицам – стоило Пашке подобраться к Эльвире, и та бы ему начала рассказывать все, что знала, и еще бы напридумывала целый ворох. И тогда – прощай, свободная жизнь, здравствуй, лето в беленькой панамке! К тому же серьезно влетело бы и Ане за то, что она ввела следствие в заблуждение, да и остальных бы Павлуша тоже в покое не оставил. Видимо, гости это поняли так же быстро, как и хозяева, потому что стали вдруг поспешно прощаться, «вспоминать» про сбежавшее молоко, и через несколько минут в доме Люси и Василисы никого, кроме самих подруг да еще Павла, не осталось.
– Ну и чего ты мне всех гостей разогнал, спрашивается? – грозовой тучей надвигалась на сына Василиса. – Я ж тебе говорила – не знаем мы никакого Иннокентия!!
– Игнатия, – поправил Павел.
– И его тоже! – рявкнула Василиса. – А ты!.. Да знаешь, сколько у меня этих Игнатиев!! Пошли!
– Это еще куда? – вытаращился Павел.
– К Анне пойдем! – тянула его за рукав Василиса. – Не упирайся, сейчас сам увидишь! Поднимайся!
– Вася! Ну дай ты парню поесть, здесь столько всего! – остудила немного подругу Люся. – Садись, Паша, поешь сперва…
Павел покосился на мать, а потом уселся за стол и принялся основательно питаться. Он не столько был голодным, хотя от застолья слюнки и текли, особенно от креветок, ему главное было присмотреться к матушке и тете Люсе: на самом ли деле подружки ничего про Игнатия не ведают или за нос его водят? А водить они уме-е-е-еют!
– Не отвлекайся, – зорко следила мать. – Вон хлеб бери. Рыбку вон ту бери, мне очень понравилась, Ленечка говорит, что это форель.
Павел неторопливо поел, хотел было еще посидеть, но мать его упрямо тянула в прихожую.
– Пойдем, говорю! Я тебе чего покажу, а то ты ведь сейчас домой вернешься, а завтра с утра у меня под дверью уже со всем своим младшим поколением будешь торчать! Пойдем!
Упираться дальше не имело смысла, и Павел поспешил за матерью. Следом за ними по подъезду звонко шлепала тапками и тетя Люся.
– Ань!! Аня, открывай!! – звонила к соседке Василиса. – Это мы пришли!!
Аня только что унеслась домой и, видимо, так скоро к себе гостей не ожидала, потому что долго не открывала, а когда распахнула дверь, то была до крайности смущена, постоянно поправляла волосы и застегивала пуговицы на кофточке.
– Ань, мы на минутку, – тут же предупредила Люся. – Вася, чего тебе надо было?
Василиса по-свойски протопала к компьютеру, нажала на кнопку и привычно начала щелкать мышью.
– Ну ты, мам, даешь! – восхищенно пробормотал Пашка. – Ну прям тебе хакер!
– Не ругайся на мать-то, бесстыдник! – шлепнула сынишку по загривку Василиса. – Вот, смотри… сейчас… где я там…
Она ловко влезла на сайт знакомств, и Павел увидел в маменькином окошечке длинноногую диву с роскошной гривой, с миндалевидными глазами, тонкой талией и странным именем Коварная Пусечка.
– Ма, это чего за фигня? – фыркнул сын.
– Чего бы понима-а-ал… – обиженно протянула Василиса. – Это не фигня, это мое имя – Коварная Пусечка.
– Так это… это ты, что ли? – оторопел сынок.
– А чего? Ну и я, – оттопырила матушка губы. – Зато смотри, сколько мне писем! И кто только не пишет! Нет, да ты не вороти нос, смотри!
Писем и в самом деле было превеликое множество. Василисе писали и Каи, и Громы, и Эли, и Эмануэли, и Филлы, и… да кто только не писал!
– Заметь, здесь тоже все красавцы писаные, и самое главное – каждый владелец небольшого казино или, на крайний случай, маленькой белой яхты! – с усмешкой наблюдала за реакцией сына мать. – А теперь подумай сам: ну и зачем мне какой-то Иннокентий?
– Игнатий! – в который раз поправил Пашка и вдруг спросил: – Мам, а ты где фотографию-то взяла? Чего тетка такая страшная? Не могла, что ли, Памелу Андерсон взять? У той хоть большие… глаза и прочее, брови…
Василиса высокомерно швыркнула носом:
– Вот уж не думала, что у тебя так слабо со вкусом. У меня, знаешь, стойкая нелюбовь к этим… большим глазам! К этим опухолям на ребрах…
– Потому что у тебя у самой их нет, – влезла Анна, у которой с грудью было все в порядке.
– Ладно, – сверху вниз глянула на нее Василиса. – Будем думать, что мы у тебя, Аннушка, уже погостили.
Пашка у матери посидел совсем недолго – ему и в самом деле надо было торопиться домой. Его особенно не задерживали, женщинам надо было еще со столов убрать и придумать, с чего же завтра начинать эти непростые сыщицкие будни…
Будни решили начать с главного – с посещения квартиры Игнатия. Правда, они не знали, в какой именно квартире проживал Василисин друг сердца, но это была такая малость, что на нее не стоило и внимания обращать – дом-то им Белкин указал.
Времени было всего-то десятый час, поэтому на лавочке у подъезда никого не наблюдалось – ни тебе брошенной бабушки, ни тебе мамочки, таскающей тяжеленного дитятю, ни девчушек, поджидающих соседского хулигана – никого.
– Ну и как его искать? – поинтересовалась Василиса – Здесь квартир не меньше ста, и что теперь – в каждую ломиться?
– Сейчас что-нибудь придумаем, – успокоила ее Люся и уселась на лавочку возле запертого подъезда. – А вот и наше спасение!
По направлению к ним тащилась грузная женщина с тяжеленной сумкой почтальона.
– Сейчас она нам поможет! – весело подскочила к почтальону Люся.
Быть может, женщина бы и помогла, если бы ее просто спросили, где проживает такой-то. Однако Люся
