После того как с тучным завтраком было покончено, все дружно потянулись к дивану, и только Клавдия нехотя потопала в прихожую.
Мысль ее была простая и правильная. Она добралась до дома Лизочки, дождалась первую попавшуюся женщину и скромно обратилась:
– Вы не знаете, где здесь женская консультация?
– А вон туда пройдите, а потом поверните направо, – охотно замахала руками та. – Там такое серое здание будет, это она и есть.
До серого здания пришлось топать минут десять. А когда Клавдия вошла, на нее сразу же накинулась бабушка с ведром и тряпкой.
– Ну и куды тебя ташшит? Куды пресси?
– Туды! – не выдержала Клавдия Сидоровна. – Сейчас вот как обращусь в газету! Мигом рублем накажут!
– Ей, милая, – заиграла морщинками старушка. – Точно обратисся, а? А то ить скоко лет работаю, а никто ишо ни разу в газете не прописал! Ты напиши, что Кулькова Вера Иванна, я то ись, оченно даже хороший человек. Напишешь?
– Напишу, бабуля, напишу. Только пройти дайте, – отмахнулась Клавдия.
Бабуся быстренько расстелила тряпку перед «пациенткой» и резво отскочила в сторону.
Клавдия направилась по длинным коридорам. Сначала ей предстояло выяснить, к какому участку относится дом Лизы Кошкиной. Затем, если удастся договориться с врачом, можно будет узнать, когда назначен следующий прием этой пациентки. А там уже можно за ней и проследить. Неизвестно, сколько бы Клавдия Сидоровна моталась между белыми дверями, но тут позади нее послышался неуверенный шепот:
– Да ну, и не похожа вовсе…
– А я тебе говорю – она…
– Не-а, спутали, наверное…
– Да ну тебя! Говорю же – теперь специально таких подсылают, чтобы невозможно было догадаться. Они все вынюхивают, а потом в желтую газету…
Клавдия резко обернулась. Перед ней стояли две молоденькие девушки в белых халатиках и пихали друг друга локтями.
– Девушки, я напоминаю вам Софи Лорен? Что вы на меня так уставились? – напрямую спросила Клавдия.
– А… а вы из газеты? – отважилась одна из медсестер.
– Зачем вам знать?
– Ну… интересно… Может, мы вам помочь сможем… Так вы сразу спросите, чего по углам высматривать, мы к людям с открытым сердцем, – высказалась и вторая.
– Прямо уж и с открытым? – прищурилась Клавдия. – А вот у меня другая информация…
– Ну! Я же тебе говорила – она из средств массовой информации. У моей тетки тоже одна так вот ходила, а потом к ним налоговая налетела! – не смущаясь Клавдии, зашептала первая.
Вторая девушка в это время старательно кривила губы, изображая радостную улыбку. Клавдия решила ковать железо, пока оно еще теплое.
– Поступила информация, что у вас некоторым пациенткам, я имею в виду беременных женщин, не говорят точной даты приема. Не знают они, когда им приходить! А ведь тут такое дело…
– А кто это не знает? – вытянулись лица у девчат. – Нет, ну если они в первый раз, тогда приходят сами, когда захотят, а если на учете, то им строго время назначают!
– Ну уж и строго… А вот Кошкиной Елизавете когда сказали прийти?
– А она что, сама не знает?
– Так ведь говорю же – поступил сигнал, что не знает!
– А какой у нее адрес? Вы постойте, мы уточним.
– Только осторожненько. Не надо врача раньше времени травмировать. Вдруг это оплошность самой беременной, вы же понимаете, нам надо все проверить. Непроверенные данные для газеты…
– Мы поняли! Вы не даете в публикацию непроверенных данных, да?
Девчонки схватили написанный на листке адрес Кошкиной и унеслись, шумно восхищаясь, как они лихо облапошили старую журналюгу.
– Ой, ну как славно с такими работать, – умилялась им вслед Клавдия Сидоровна. – И сами-то спросят, и сами же ответят. И придумают, если недослышат. Если они мне еще и сроки принесут…
Они принесли. Буквально через семь минут.
– Вот! Она должна прийти двадцать девятого марта…
– К одиннадцати тридцати… – перебивали девчата друг друга.
– Нам так прямо Инна Семеновна и сказала! Мы сказали, что мать Кошкиной звонит и спрашивает.
Клавдия с досады на себя щелкнула пальцами.
Замечательный был ход– позвонить и представиться матерью. Не догадалась. Но… результат уже был,
