Петр Антонович уже не слышал. Он вожделенно покрякивал и мечтал, как они с преступником сегодня будут поднимать штангу в шестьдесят килограммов.
К операции приступили сразу же – время поджимало. Сначала Жора съездил на кладбище, подробно выспросил у местных нищих про женщину. Те за определенную сумму клятвенно заверили, что женщина себе не изменяет, приходит уже три дня подряд, после десяти вечера, и даже пообещали освободить свои рабочие места для Жориных нужд. Правда, Жоре пришлось изрядно доплатить, однако дело того стоило.
В это время дома у Распузонов маялся Акакий Игоревич. Он то и дело включал телевизор и тут же его выключал, бросал на Вадика зверские взгляды, потом нежно прижимал к животу Тимку, целовал его в круглую голову и даже подмигивал равнодушным рыбкам.
– Клавочка, я не понимаю, ты что, уже отходила его валенком? – проняло даже Катерину Михайловну.
– Ну зачем… что вы… – ворочалась на диване Клавдия, отсыпаясь перед вечерней работой. – Это он в роль вживается, себя жалеет. Не мешайте ему, пусть бродит.
В половине десятого под окнами засигналил Жорин джип.
– Все, собираемся, – подскочила Клавдия, будто и не спала вовсе.
– Клавочка! Вы куда-то собираетесь? На ночь глядя? – выскочила вездесущая свекровь. – Клавдия, смотри, Кака надевает твою сорочку! Держи его, я позвоню в психиатрию, он мне уже дня три не нравится.
– Никуда звонить не надо, у нас сегодня маскарад, хи-хи, – захихикала Клавдия и принялась глупо моргать обоими глазами. – Наши друзья придумали такую вечеринку – кто кого сильнее удивит.
– Петя! Немедленно собирайся! – заверещала матушка. – Мы едем удивлять Клавочкиных друзей! Только непременно обрядись в мою сорочку, так Клавочка сказала. Клавочка, а куда мы денем мальчика?
– Сегодня гуляют только пожилые, мамаша, – вздохнула Клавдия. – А вот завтра поедете вы, завтра там молодежь пригласили. А мальчик остается с вами. Петр Антонович, я на вас очень, очень надеюсь!
– Клавочка, – ткнулся в пухлую руку невестки старый проказник. – Вы же знаете, вам принадлежит мое сердце!
– А так же радикулит, застарелый гастрит и геморрой? – фыркнула Катерина Михайловна. – Господи, Петр Антонович, кому нужны ваши коллекции болячек?
Клавдия решила со свекровью не спорить, а быстро вышла из квартиры и вытолкала Акакия.
Глава 8
На хорошего ловца – и зверь с радостью
Жора рванул, едва только Акакий сел в джип и закрыл дверцу. Время поджимало.
На кладбище всех троих сразу же пробрал холод. Он шел откуда-то изнутри. Скорее всего, это был страх. Тишина, темень непроглядная и только небольшой фонарь над старенькой церквушкой – такой вид оптимизма не вселял.
– Нет, я обязательно околею, умру и буду приходить к вам в кошмарах, – пообещал Акакий, зябко кутаясь в Жорину длинную шубу.
Сам Жора выскочил, чтобы дать распоряжения профессиональным нищим, поэтому Акакий вовсю жалобил супругу:
– Я – слабое интеллектуальное создание, я ни за что не вынесу…
– А ты постарайся! – прикрикнула на него жена. – Если все сделаешь как надо, прямо здесь выпьешь вот эту бутылочку. Жора специально для тебя покупал.
Вид бутылочки существенно повлиял на настроение главного героя. Тот взбодрился, взлохматил остатки волос и начал корчить рожи, то есть репетировал генерально.
– Ну все, Клавдия Сидрна, пойдемте на пост, – появился Жора перед дверью авто. – Она, говорят, уже вот-вот должна появиться. Машину хорошо спрятали, в двух шагах ни фига не видно. Акакий Игоревич, как только свистну, выходи.
– Кака! Помни, если не выйдешь вовремя, мы тебя обратно не повезем, рядом с этими нищими бедолагами сядешь. А ночнушку-то поверх куртки напяль! Застудишься, – по-доброму напутствовала жена. – Ну пошли, Жора.
Нищие тем временем освободили свои места для сыщиков и только выглядывали из-за кустов. Казалось, было продумано все до мелочей, и все же нечто немаловажное удалось просмотреть. Теперь у входа на кладбище с выражением невыносимого горя и страдания на лице сидел здоровенный рыжий детина, чья физия вряд ли поместилась бы в приличный таз. Сидел он в собольей шапке, подвернув ноги в стильных дорогих брюках, а поверх дубленки болталась рваная фуфайка, которую не пожалели, выдали ему профессионалы. Рядом, готовая вот-вот скончаться от голода и нужды, сидела на корточках не первой молодости полная женщина, протягивала перед собой дрожащую ухоженную руку с маникюром и то и дело поправляла сползавший на глаза модный норковый берет.
– Жора, мне кажется, мы не слишком на нищих похожи, – обратилась «нищая» к коллеге.
– Сейчас темно, кто к нам приглядываться будет, – отбрехивался Жора, хотя ему тоже казалось, что на побирушку он не тянет.
– Скажи, а на кой черт, вообще, они сидят здесь в такое время, эти нищие?
– Вот вы бы у них и спросили… У того, с которым я договаривался, квартира в центре города, к заутренней долго добираться, а машину без присмотра ставить боится. Тихо! Вот она…
По безлюдной аллее прямо к кладбищу направлялась одинокая фигура женщины.
