– Да не слушай ты ее, Тань, – махнула рукой Валентина.
– А вот и не мешало бы послушать! – обиделась наконец старшая из женщин. – Мы-то ведь раньше как – полгода ходили, друг на друга глядели…
– Поэтому теперь твой Иван Иваныч тебя видеть не хочет, – съехидничала Валентина. – Видели мы, как он от тебя физиономию воротил.
– Тань, а чего дальше-то было? – не утерпела Михална. – И чего? Сели чай пить, а дальше?
– А дальше сидели и всю ночь разговаривали, – откровенничала Татьяна. – Он тоже одинокий, был женат, но как-то с женой не сложилось…
– А с тобой так сразу и сложится, – фыркнула Павлина.
– Я не знаю, но…
– А ты не думай, – поучала Валентина. – Встречайся, и все. Сколько уж можно возле одних только детей прыгать? Вот появился мужчина…
– Валь, а это не твой муж? – вдруг перебила Валентину Михална. – Вон, в «Орбиту» зашел.
Вообще-то женщины, которые торговали на улице, очень часто встречали своих знакомых прямо на своем рабочем месте. Это было неудивительно – магазин «Орбита» был самым большим в их районе, сюда приходили жители всех ближайших домов. А где же еще торговать, если не возле крупного магазина с промышленными товарами? Однако Мефодий по магазинам ходить не любил. Да и зачем ему, если Валентина всегда приходила домой с полными сумками? Поэтому Валентина Адамовна удивилась.
– Сейчас зашел? – переспросила она. – А ты не обозналась?
– Не должна, – пожала плечом Михална. – Да ты сходи, я твои банки покараулю.
Валентина оставила товар и побежала в магазин.
Мефодия она нашла в отделе канцтоваров. Ее муж стоял к ней спиной и перебирал какие-то кисточки.
– Это козьи, девушка, а мне бы белку или колонок, – неуверенно просил он. – И еще… Нужен третий номер, пятый… А наборов у вас нет? Чтобы все номера сразу?
– Я не поняла, вам профессиональные надо? – не совсем радостно отвечала продавщица. У нее уже давно трещал в кармане телефон. А тут этому мужику какие-то наборы подавай. То никого за целый день в отделе не появится, то как прилипнет такой вот!
– Нам профессиональные! Да! – рявкнула позади Мефодия Валентина. – И принесите несколько, на выбор.
Мефодий не ожидал такой поддержки, поэтому засмущался, втянул голову в плечи и стал похожим на прежнего Моню.
– Валюша… Ну зачем ты так напыщенно… Девушка и так старается.
– Я вижу, – недобро окинула взглядом девушку законная супруга. – Давайте, милая, не капризничайте. И улыбайтесь, чай не каждый день к вам художники за кистями бегают.
– А вы настоящий художник? – уже совсем по-другому сверкнули глаза у продавщицы.
– А вы его не узнали? – бессовестно удивилась Валентина. – И как вас только допускают работать в таком культурном отделе?
– Да что вы! Я смотрю – лицо знакомое! – на голубом глазу врала девчонка. – А теперь вспомнила – точно же! Наш известный художник! Погодите, я сейчас кисти достану.
– А еще нам надо краски и альбом для рисования. Двенадцать листов, – диктовала она.
– Валя! Мне не надо альбом, я на холсте пишу, – пытался сопротивляться художник, но жена знала лучше.
– Холст мы тебе дома какой-нибудь найдем. А вот альбомов у нас точно нет. Даже никакой захудалой тетрадки не валяется… А еще карандаш простой и резинку.
Мефодий был готов провалиться сквозь землю, зато Валентина чувствовала себя царицей. Она свысока поглядывала на девчонку и даже сама помогала выбирать кисти. Выбирать она совсем не умела, поэтому попросту заставила мужа купить два набора.
– Это тебе про запас, – ответила она на его молчаливый вопрос. – Сейчас пойдем. Заберем мой товар и домой. Все равно сегодня никакой торговли.
Мефодий помог собрать банки и повез сумку на колесиках к дому. Валентина же все никак не могла расстаться с подругами.
– Все, девочки, пойду домой, некогда мне, – старательно собирала она губки в куриную гузку. – Сегодня мой будет меня рисовать.
– Госсыди… Как тока люди с ума не сходют, – качала головой Павлина Марковна. – Теперь он ее еще и малевать будет!
– А он у вас умеет рисовать? – вытаращилась Наташа. – Здорово!
– Умеет, – вздыхала Валентина. – Он же у меня художник. Да. А вы не знали? Его уже и люди узнают. Прямо нельзя кисти купить, сразу кидаются: «Это вы художник? Я вас сразу узнала!» Хорошо еще, что автограф просить не стала. Мой Мефодий жутко не любит автографы раздавать. Все его эта скромность. Ну ладно, девочки, некогда мне.
И она унеслась догонять супруга, спиной чувствуя завистливые взгляды подруг.
Дома, быстро переделав неотложные дела, Валентина заставила мужа взять кисти.
– Мефодий, – серьезно начала она. – Раз уж выяснилось, что ты без… как его… без мольберта никуда… кстати, я тебе обязательно его куплю на день рождения… так вот, раз уж ты у меня талант, давай будем работать.
– Я не совсем понял, – поморщился Мефодий. – Ты тоже хочешь рисовать?
– Нет. Я буду работать у тебя натурщицей. Буду тебе позировать. А ты будешь меня рисовать с натуры. Здорово я придумала? А потом я стану продавать свои портреты, и, может быть, у тебя появятся заказы. Поэтому ты уж постарайся.
И пока супруг еще раздумывал, что бы ей ответить, она уже выставила перед ним баночку с водой для красок и даже сама лично раскрыла альбом на первой странице.
– Мефодий, мне куда лечь? На диван или лучше в кресло? – уже укладывалась в кресло натурщица. – Ты меня раздетую будешь рисовать или… Нет, Мефодий, раздетую не надо, мне же еще этот портрет продавать придется. И еще – ты меня там похудее сделай килограммов на десять, хорошо? Мефодий! А может быть, мне в руки книжку взять и вот так задумчиво уставиться в окно? Или нет, у меня не совсем идеальный профиль, лучше я возьму… Мефодий! Я Люка на руки возьму, вот что!
Она быстро соскочила, схватила щенка, прижала его к груди, потом снова вскочила, посадила собаку в кресло. А сама переоделась в свое самое яркое платье, желтое с красными маками.
– Теперь хорошо?
– А? – отвлекся Мефодий (он уже вовсю работал карандашом). – Хорошо, Валя, только свет не загораживай.
Валентина застыла в красивой позе – одной рукой она бережно прижимала к себе собаку, а другую плавно изогнула, и голову чуть приподняла, чтобы шея хорошо получилась… Через какое-то время щенок перестал мирно сидеть у хозяйки на руках, заворочался и стал даже поскуливать.
– Валя, не мучай собаку, отпусти, – буркнул Мефодий.
– А как ты будешь рисовать? У тебя получится?
Мефодий даже не отвечал, так был увлечен работой.
Валентина терпеливо излучала радость и свежесть, как ей казалось. Рука уже затекла, ломило поясницу, и ноги от непривычной позы стало сводить, но Мефодий то и дело бросал взгляды в сторону Валентины, и она старалась изо всех сил!
– Мефодий, а ты скоро картину закончишь? – минут через тридцать спросила она. – А то… Может быть, мне уже можно двигаться?
– Да, Валя, – увлеченно кивнул супруг. – Можешь… Картину я закончу… Да, вот еще парочку штрихов…
Парочка штрихов потребовала еще десяти минут, но больше Валентина вытерпеть просто не смогла. Она вдруг рванула с места, стремглав кинулась в туалет и звучно захлопнула за собой дверь.
Вернулась опять в полной боевой готовности – теперь ей было ничего не страшно, можно было еще полчаса сидеть без движения. Все же искусство требует определенных жертв. Она уже направлялась на
