Когда Шишов вернулся в автобус, своего кондуктора он не узнал. Серафима сидела с плотно сжатыми губами, с прищуренными глазами, а руки нервно рвали билеты.
Весь рабочий день Кукуева провела в подозрительном молчании. Пассажиры, видя коварно притихшую кондукторшу, без напоминаний проходили вперед, уступали старикам места и передавали плату. Некоторые, особенно нервные, такого молчаливого натиска не выдерживали и платили за проезд дважды.
– Господи, неужели вразумил? – гнал автобус Шишов, прижимаясь к рулю и благодаря всевышнего. – Господи, вот бы еще денек помолчала, а? Ведь не работа, а душевные Багамы! А как выручка прет!
В конце смены Серафима вежливо попрощалась с водителем и плавно поколыхалась домой.
– С ума свихнуться… – навытяжку стоял Шишов и медленно махал платком вслед кондуктору.
Серафима молчала неспроста. Сегодняшняя цитата Шишова по поводу ее некомпетентности просто вышибла ее из колеи. Это что ж получается? Она завела все дело, к ней прилепился этот, с позволения сказать, сморчок, и еще обзывается… И Лилька туда же! Немедленно сообразила, как на кукуевском горбу в рай прокатиться. И все в один голос – «глупая женщина». Хоть бы один восхитился! Ладно. Она одна найдет преступника. Вот просто возьмет и ни слова больше Шишову не скажет! О преступлении с ним говорить она принципиально отказывается, а больше с ним и поговорить не о чем. Интересно будет послушать, что Шишов потом петь станет, когда в газете ее фотография появится и надпись во весь лист: «Настоящий герой среди нас!» Гиббон противный! И преступника она почти нашла. А поймать его и вовсе не задача.
Дома Серафима достала конверт. Значит, у Веры имеется сотовый телефон. Наверняка она его с собой захватила. Сейчас только останется позвонить ей, представиться… ну хоть врачом… и назначить встречу. А там – бери ее голыми руками и веди в милицию. В том, что именно Вера убила отца и сына Костеренко, Серафима уже не сомневалась. Сомневалась она в одном – брать ли ей Звонцову голыми руками или же предпринять какие-то разумные меры – хоть перчатки надеть, что ли…
Пока она раздумывала, в квартиру позвонили.
Серафима напряглась. Она никого не ждала, и в такое время к ней из знакомых никто не приходил, знали – человек с работы, надо бы и совесть иметь. Серафима осторожно подкралась к двери и рывком распахнула.
– Доченька, я думала, что усну тут, за дверью, так долго ты не открывала, – впорхнула в комнату мамочка и наполнила все кругом ароматом новых духов. – Симочка, ты будешь целовать мне руки!
Сирена Романовна крутилась по комнате, прижимая к груди большой пакет. Наконец ей надоело порхать, да и голова уже так кружилась, что едва держалась на шее, и мамочка плюхнулась в кресло, красиво разбросав по ковру полы пальто.
– Деточка моя, я с подарком, – кокетливо поджала она малиновые губки и заиграла бровями. – Ну же, говори «спасибо», негодница.
Просто сказать «спасибо» значило бы нанести Сирене Романовне жгучую обиду. Надо было бурно радоваться, подпрыгивать, хлопать в ладоши и пытаться вырвать у нее из рук пакет, якобы от нетерпения. Серафиме, после тряски в автобусе прыгать не моглось, да и в ладоши она хлопала как-то неубедительно. Она сразу приступила к самому последнему пункту проявления нетерпения – попросту выхватила из рук мамочки пакет.
– Мама, я рада, у меня даже руки зачесались, – сумрачно пробормотала Серафима дежурную благодарность и сунулась в пакет.
Сирена Романовна застыла в ожидании вулкана дочерней радости. Серафима в это время вытягивала толстую книжицу.
– «Азбука для чайников», – прочитала она, и уголки ее губ съехали вниз.
– Да! Все для тебя! Это, образно выражаясь, букварь компьютерщика. По нему ты будешь знакомиться с удивительным миром – с компьютером! Боже мой, Сима! Я сама увлеклась этим только на прошлой неделе, но… Сима, где восторги, я не понимаю? – недовольно нахмурилась Сирена Романовна. – Ты что, не собираешься расти? Весь мир опутан паутиной Интернета, а ты даже не мечтаешь там запутаться? Дочь моя, да ты – старуха!
Серафима подтянула живот и выгнула спину. Черт, так и не выкроила денег на ночной крем!
– Мама, я очень хочу запутаться, но… мне пока некогда было, я только-только с работы пришла. Я вот сейчас поужинаю и сразу туда, в Интернет, – пообещала она. И на всякий случай уточнила: – А это не беда, что у меня компьютера нет?
– Господи, какие мелочи! – фыркнула мамочка, начиная понемногу отходить. – Значит, так, детка, сегодня я оставляю эту драгоценность у тебя, а через два дня… У тебя же, кажется, тогда выходной, да? Вот через два дня я приду и преподам тебе следующую ступень.
Мамочка всегда путала смены Серафимы и при этом постоянно злилась, что дочери никогда не бывает дома. Сегодня она тоже уже два раза приходила, но застала Серафиму только сейчас. Отдых дочери в ее планы не входил – женщину распирало от новых ощущений.
– Сима, если бы ты знала! Я уже оформляю кредит: куплю себе «Пентиум» и буду пропадать в чатах! Сейчас, правда, приходится ходить в клуб и платить бешеные деньги, но, ты знаешь, мне их совсем не жалко. Я познакомилась с таким мужчиной! Он называется Седой! А я, Симочка, – Весенний Поцелуй!
– Мама, ты что, встречаешься с седым мужчиной? – заинтересовалась Сима.
– Да, встречаюсь. Я его еще не видела, но он такой… м-м-м…
Дама закатила глаза к потолку и вдруг строго поинтересовалась:
– Серафима! Откуда у тебя паутина на потолке? Ты что, не следишь за чистотой? Ты что, так устаешь, что и на потолок слазить некогда?
Серафима полезла на потолок. Она уже давно уяснила – легче сделать то, что мама просит, нежели с ней спорить. Когда потолок был тщательно протерт, а сама Кукуева уже совсем валилась с ног, Сирена Романовна с сожалением поднялась:
– Все, дитя мое, оставляю тебя на два дня. Кстати, а как продвигаются твои амурные дела с Сеней?
