гаденыш.
Веля, не совсем понимая, что происходит, быстро подумав, приняла сторону слабейшего, то есть Ждана, и загородила дверной проем.
— Яромир, успокойся, — послышался голос Дарена из глубины комнаты, — сядь и расскажи, что случилось.
Шатренец медленно повернулся к другу и медленно выговорил:
— Что случилось? Ты меня спрашиваешь, что случилось? — он с пылинок десять молчал, а потом прорычал: — этот гаденыш украл у меня кольцо Зария!
— Какое кольцо? — забеспокоилась девушка и повернулась к Ждану: — ты правда что-то украл у Яромира?
— Я… мне… нам нужным были деньги! — парень тщетно попытался оправдаться.
Яромир взбесился еще больше:
— Веля, отойди от двери!
Девушка вздрогнула от его рыка и отчаянно помотала головой: пусть Ждан и вор, но это вовсе не повод его избивать.
— Ты его покалечишь!
— Не покалечу, — осклабился шатренец и добавил: — убью. Отойди!
Он навис над девушкой скалой, заставив ту вжать голову в плечи и пискнуть:
— Дарен! Сделай же что-нибудь!
— А что я могу сделать?
— Поговори с ним… Объясни, что Ждан не нарочно, ну пожалуйста!
Дар глянул на друга и с сожалением сказал чаровнице:
— Боюсь, тебе и правда лучше отойти.
Веля перевела беспомощный взгляд на шатренца:
— Вы с ума сошли?..
Но Яромир, не ответив, аккуратно, но настойчиво отодвинул Велимиру в сторону. Ждан бросился бежать по лестнице, шатренец рванулся за ним, но девушка успела вцепиться ему в руку и протараторить заклятье, не будучи уверена, что то подействует.
Но оно подействовало.
Дарен мрачно посмотрел на два тела в проходе и сказал одно-единственное слово: пусть и не цензурное, но зато в полном объеме выражающее все обуревающие его чувства. Потом встал и, подойдя к ним, легко потрепал Велимиру по щеке, но девушка не очнулась. Войник вздохнул, поднял ее на руки и отнес на кровать, укрыв одеялом. С Яромиром нежничать он не стал: грубо потряс за плечи и, убедившись, что реакции на его действия нет никакой, волоком оттащил к другой кровати.
Побег от побега не легче.
Дарен сел на кровать, подпер кулаком подбородок и задумчиво посмотрел по очереди на девушку и лучшего друга и окончательно убедился в том, что попал в лазарет для душевнобольных.
С этой мыслью он и заснул.
Яромир вырвался и съехал по перилам вниз… в совершенно пустой зал. Недоуменно оглянулся по сторонам и поднял взгляд наверх, где, облокотившись о перила, стояла Веля: злая и с растрепанной косой.
— Где белобрысый? — осторожно поинтересовался шатренец, остывая, — где все?
Девушка посмотрела на него исподлобья и еле слышно сказала:
— Их здесь нет.
Шатренец медленно вздохнул, чтобы не сказать чего обидного, потом поднялся к Велимире и протянул к ней руку, но в последний миг отдернул ее и потер пальцами светлую бровь.
— Что ты сделала?
— Погрузила тебя в сон.
В зеленых глазах появилась смешинка.
— А сама-то зачем заснула? Или ты мне тоже снишься?
Веля потеребила кончик косы и призналась:
— Это нечаянно вышло. Я хотела только тебя усыпить.
Яр посмотрел на ее виноватое лицо и снова вздохнул. Что же Дар делает с простой весницкой девушкой?..
— Пойдем, поговорим.
— Зачем?
— Я кое-что тебе расскажу. Помнишь, ты спрашивала, как мы познакомились с Дареном?
Они зашли в их же комнату.
— Помню, — тихо отозвалась Веля.
Яромир сел на кровать и выжидающе посмотрел на нее. Девушка, помявшись с пару пылинок, все же опустилась рядом и, опустив голову, сложила руки на коленях. Шатренец смотрел на нее и никак не мог начать разговор. С чего, зачем ему это рассказывать? Кому-то от этого легче станет? Да нет…
Молчание затянулось, и Велимира, не поднимая глаз, робко напомнила:
— Ты хотел рассказать…
— Да.
Осенью ночь всегда раньше накрывала землю, усыпая небо ночными светлячками-звездочками. Зароссцы верили, что звезды — это костры небесных туземцев — ночных Путников. И любой Странник отсюда, с земли, мог увидеть Дорогу, что выведет из любого, даже самого запутанного путешествия. Правда, далеко не все дороги выстланы звездами: очень часто приходится прокладывать их самим, оставляя за собой бесконечные нити млечных путей.
Но осенью костры разгорались ярче: вспыхивали отблесками алмазов, звенели ночным колокольным перезвоном, вплетались искрами в голые ветки деревьев, пели, звучали…
Говорят, что где-то за Южным океаном есть место, где видно, как звезды рождаются, а потом уплывают на небосвод. Сказки, конечно, все эти рассказы. Но в каждой сказке есть своя доля яви, и Яромир как никто другой знал об этом.
— Эй, шевелите задницами! — крик ударился о снежную твердь, и та поглотила его полностью, без остатка. — Утром вы мне нужны живыми!
Всадники мрачно переглянулись: секст-велитель, Рэйн, успел всех достать до печенок.
Они шли уже шестой день, и сегодня-завтра должны были встретиться и соединиться с другим отрядом, шедшим навстречу, для очередного маневра. Двадцать пацанов и пятеро опытных войников — невеликая сила, а тут еще мороз этот… Яромиру, выходцу из южных земель, было вдвойне тяжелей переносить холод, но, в конце концов, он сам напросился: сбежал из дому ради сомнительного счастья не быть убиенным дома, не отличил натурального песца от подделки. Вот и оставалось молодому шатренцу мерзнуть и стучать зубами, проклиная собственную глупость. Единственное, что его утешало, так это то, что остальным было не лучше. Но удовольствие наблюдать распухшие красные носы своих товарищей тоже было довольно таки сомнительным.
— Стойте! — внезапно скомандовал Рэйн и поднял руку в широкой перчатке.
— Что там? — поинтересовался Димитрий, рослый войник лет сорока-сорока пяти со стальным взглядом и безжалостной рукой.
Рэйн мягко спрыгнул с коня и котом подкрался к ближайшим кустам, сквозь которые как раз открывался замечательный обзор на долину, засыпанную снегом, плывущую параллельно полосе безжизненного елового леса.
— Кажется, неприятель решил срезать путь, — раздался голос Димитрия, подошедшего к секст- велителю.
— Думаешь?
— Уверен. Этого отряда здесь быть не должно.
— Сможешь сосчитать отсюда, сколько их?
