сторонам смотрим: пальмы, кокосы, ананасы… ОПА! Темнеет… район то есть. Уже не только белых людей, но светлых негров на дороге не попадается, огни отелей давно уже не освещают нам путь. Если бы не глаза да зубы, блестящие в темноте, впечатление, что водила кого и задавил бы ненароком, но те знают и по сторонам отпрыгивают. Опять смеемся, кроме жены кореша почему-то.
Она ганджу не курила, ей совсем не весело. Больше паникует:
– Убьют нас, – говорит, – потом изнасилуют…
Короче обламывает и нас, и себя. Но вот подъезжаем к клубу. Жена его:
– Не пойду и все.
Еле уговорили, мол, не боись: раз клуб самый крутой на Багамах, носильщик ведь сказал, то обязательно внутри есть и белые, а может, даже туристы. Еле уговорили. Заходим; кстати, тот, что на дверях стоял, нас почему-то без очереди запустил – наверно, и сам боялся на улице нас без присмотра оставлять. И вот кульминационный момент.
Заходим. Слева бар, справа бар, посередине площадка и 200–250 черных, как смола, негров скачут. Мда! Под ганджей эта картина намного щекотливее выглядела. Тут еще и моя жена: кольца так незаметно снимает и мне в руку сует. Кореш на меня косит не весело так почему-то.
И тут все положение спасает один негритос. На весь бар он орет:
–
P.S. Клуб был все-таки крутой, а после нам полицейский сам такси вызвал. Копы у них в этот клуб каждые 20 минут заходят.
Стою на регистрации рейса во Франкфурте.
Вокруг меня группа наших человек в сорок. Самолет маленький – ЯК-42. Регистрироваться они не торопятся – багаж пакуют…
Как это делают наши – думаю, это стало уже привычной картиной. Пластиковые пакеты, рулоны скотча… Стоит скрежет разматываемой липкой ленты. На весь вокзал. В сорок пар рук. Вокруг толкутся таможенники. Наблюдают.
Местная публика оглядывает все это с плохо скрываемым недоумением. Кто-то из толпы спрашивает:
– А чего это они там делают…
Ответ оттуда же, почти дословный перевод с немецкого:
– А это чтоб собаки героин не унюхали…
Лица таможенников каменеют и все МЕДЛЕННО поворачиваются в сторону шутника…
Багаж паковали два раза…
Один мой товарищ, владелец джипа «Лендровер», как-то раз зашел в Лондоне в роверовский центр узнать, сколько стоят всякие джиповские навороты. Пробеседовав с консультантом с час и собрав «виртуальный» заказ на всякое навесное оборудование: слоноотбойники, лебедки, решетки, домкраты и прочее, – стал интересоваться возможностями приобретения и доставки. Во время беседы консультант спросил, где предполагается использовать джип: на рыбалке, охоте аль по горам полазить. Когда мой товарищ сообщил, что просто собирается ездить на работу в Москве, консультант, несколько обалдев, задумчиво сказал:
– Да, я слышал, что в Москве плохие дороги…
Ежик…
В нашем добропорядочном немецком городе есть институт, в который принимают иностранцев – китайцев, марокканцев, ну и русских не в последнюю очередь. Между ними царит дружба народов: выпивают вместе и т. д. Одного марокканца однажды достала какая-то девчонка. Марокканцы – народ горячий, потому решил он ее как-нибудь назвать нехорошо, но мощи французского, немецкого и родного не хватило, поэтому обратился к соотечественникам Пушкина. Соотечественники прониклись и решили окрестить строптивую званием «пи…да с ушами».
Когда марокканец, достаточно натренировавшись в произношении, наконец решил узнать, что же это означает. Наши попытались объяснить (на немецком):
– Женские половые органы, а к ним уши приставлены.
Марокканец (после паузы):
– Ежик?
Работал я во Франции. Шел 1991-й год, валютой тогда еще советский человек был небогат. Чисто туристические поездки трудно было себе позволить. Поэтому, когда я ехал через Париж по делам, всегда выкраивал несколько часов на прогулку по замечательному городу. Рано или поздно приходилось подумать о земном. О туалете. Замечательные серебристые кабины автоматических туалетов высвечивались тут и там, и было даже почти не жалко отдать два франка за пользование этим чудом техники.
Подхожу. Кабина занята. Останавливаюсь поодаль и… слышу из нее женские голоса. По-русски! А тогда русские в Европе встречались куда реже, чем теперь. Ну, думаю, молодцы девушки! Вдвоем зашли – франк сэкономили. А что? Тесновато, но место есть. Дверки автоматически откроются только через 15 минут. Жду, радуюсь за находчивых соотечественниц. Представьте мое удивление, когда дверь наконец медленно отползла в сторону и на парижский тротуар одна за другой вышли ПЯТЬ весело щебечущих дам разного возраста…
Дело было в Штатах в 1997-м году. Я тогда работал доставщиком пиццы в одном мелком городишке южного полунегритянского штата Алабама. Подходил к концу уже второй год моего нахождения там, и, как следствие, ностальгия уже мучила. И вдруг случилась неожиданная радость – в соседний штат на несколько дней приезжал мой лучший друг и, естественно, захватил с собой антиностальгический джентельменский набор – пачку «Беломора», пачку «Примы» и фляжку самогонки. Как я ездил к нему забирать все это – отдельная история, об этом как-нибудь в следующий раз.
В общем, обнаружил я как-то, что сигареты у меня закончились. Ехать за ними куда-либо было лень, и тут-то я и вспомнил про «подарочек». Решив, что «Беломор» лучше не курить в помещении среди американцев (задохнутся же, цветы жизни, блин), вышел на улицу, присел на какой-то ящик и начал вдыхать аромат родины.
Чуть ли не вслед за мной на улицу вылетел коллега-афроамериканец (называть его нигером рука не поднимается – парень в общем-то хороший был). Увидев у меня во рту ТАКОЕ, потянул носом и заявил:
– Пахнет нелегально…
– Да ладно тебе, нормальные русские сигареты…
– Дай-ка потянуть!
Затягивается – его прошибает сразу (естественно, после «Мальборо»-то).
Охреневшим голосом, но с живым интересом:
– Из чего ЭТО сделано???
– Ну, табак, пеньки, опилки, строительный мусор, трава… – и прикусываю язык: в черном сленге слово «трава» понимается однозначно.
– А покажи-ка целую.
Даю ему целую. Он ее препарирует, замечает нечто зеленое, радуется:
– А говорил, там ничего нет!!!
Все попытки убедить его, что это обычная трава с газона, ни к чему не приводят. Дальнейший поворот его мыслей достаточно неожидан, если не знать негров:
– ПРОДАЙ ПАЧКУ!
– Ну и сколько ты предложишь?
– ПЯТЬ БАКСОВ!!!
Прикинув, что в России «Беломор» стоит около 10 центов, немедленно соглашаюсь. На следующий день парень приходит на работу с улыбкой шире ушей, подходит ко мне, отдает мне еще 15 баксов и спрашивает:
– Еще ЕСТЬ???
Тут уже моя очередь офигевать:
– Ты что, ее ВСЮ скурил за день??
