Тот, повинуясь, подходит и опять начинает просить. В ответ он уже получает:
– Ты что не понял? Иди на х…й!
И тогда уже слышит от своего напарника:
– Да, действительно, наши…
Пару лет назад я училась в Шотландии.
Возвращаясь однажды домой от подруги, попала под дождь, вымокла и замерзла. А так как мой организм очень слабо борется с простудами, я решила выпить немножко водки. В кармане было 10 фунтов, я зашла в первый попавшийся бар, узнала, сколько стоит водка, и подсчитала, что хватит мне на три дабл- водки и стакан сока.
Получив свой заказ, я выпила сначала три стакана водки, затем запила соком.
Следующее, что я услышала от бармена, было:
–
Летел я как-то с товарищем Петей из Цюриха рейсом авиакомпании «
Настроение было отличное, и я к поданному обеду попросил стюардессу, ну как Войнович в «Москве 2042», подать мне неограниченное количество водки. Весь последующий диалог шел на английском, потому как по-немецки я ботаю
– Я пошутил, – слегка удивленно по-английски сказал я. – Дайте 10 бутылочек «Абсолюта» (в сумме будет пол-литра, это я собезьянничал у Войновича).
– Я вам дам только три, а потом еще принесу, если вам этого не хватит, – отрезала жердесса.
Не желая дальше спорить, я согласился. Пришлось ей, конечно, еще не раз сбегать мне за водкой, но сопротивление тетки выполнению желаний клиента нарастало (пока цивилизованное, типа «Это будет вредно для вашего здоровья» и т. д.) Последнюю из десяти бутылочек я пить не стал, а поставил на петин обеденный столик, предложив ему прихватить ее домой как сувенир. Петя благодарно чуть не лизнул меня (жмот был ужасный и халяву обожал). В это время подали кофе. Я попросил жердессу дать мне двойной кальвадос. И тут тетку прорвало.
– Вы еще водку не допили, – заорала она, указывая на бутылочку, стоящую на петином столике.
– А вам-то какое дело, – еще пребывая в расслабухе, протянул я. – Петя ее выпьет после десерта. Кстати, и стакан со льдом для этого ему нужен.
– Ничего вы больше не получите, вы пьяны! – перешла на визг эта стерва.
– Во-первых я не пьян, а выпивши и, по-моему, имею право таковым быть, я же не за рулем вашего гребаного «Боинга», – начал заводиться я. – А во-вторых, несите журнал отзывов пассажиров о вашем сервисе.
– Хорошо, вы его получите, но ваша запись будет сопровождаться заключением, что вы перебрали. Господа с правого ряда подтвердят. Не так ли? – явно плывя как в нокдауне, жердесса обратилась к соседям-американцам.
– Ну уж нет, – вдруг неожиданно резко ответил американец-мужчина. – Я работаю в авиакомпании «Дельта» и, наоборот, подтвержу как профессионал, что вы работаете плохо, постоянно нарушая права этого юноши и как пассажира, и как человека. По международным правилам пассажир может забесплатно выпить сколько угодно, не вынося «дринки» с борта. А вы все время пытаетесь его ограничить, а теперь еще и хамить стали.
И так чересчур белолицая жердесса стала какой-то уж совсем матовой и удалилась, вернувшись с журналом:
– С вами хочет поговорить командир самолета, вас не затруднит пройти в кабину летчиков? – обратилась она ко мне просительным тоном.
– Отнюдь, – и я прошел в кабину пилотов, держа под мышкой журнал отзывов.
Командиром оказался довольно приятный с виду сорокалетний французский швейцарец, куривший трубку. Он попросил жердессу выйти, а затем обратился ко мне с просьбой не писать на нее жалобу.
– Понимаешь, – сказал он, – у Стеллы (так звали жердессу) сейчас крупные личные неприятности: она была моей любовницей, а сегодня утром я решил порвать с ней. Вот она и не в себе. Если вы сделаете запись, которую еще и американцы подтвердят, то она с работы может вылететь…
– Да нет проблем, кэп, но у меня есть три условия: во-первых, она извинится перед нами и американцами, во-вторых, принесет Пете в подарок («А то он там уже обосрался от страха», – подумал я) по одной запечатанной бутылочке всех напитков, которые у вас есть, а мне заказанный двойной кальвадос… А теперь самое трудное, – шеф напрягся. – Вы мне позволите выкурить здесь, у вас в кабине, две сигареты, потому как я курю много, особенно после хорошей выпивки, а рейс
– Принято, – хлопнул меня по руке кэп. – Ты настоящий мужик, вот тебе мой адрес в Лозанне, заезжай, когда сможешь: порыбачим, в Монтре тебя свожу…
Короче, конфликт был исчерпан. Кстати, наш бортовой сервис стал сейчас ничуть не хуже ихнего, по крайней мере в части выпивки…
Наши и не наши
Вечер (в Америке, естественно, утро). Маленький город в Ярославской области. Группа археологов в почтовом отделении связи. Американец Стив беседует по международному телефону с сестрой, остальные уже отзвонились или ждут своей очереди.
Стив говорит в телефон на английском – на все более и более повышенных тонах. Наконец зло вешает трубку и в сердцах произносит:
– Распи…дяйка!!!
Мы (недоуменно):
– Стив, а разве нельзя это сказать как-нибудь по-английски?..
Стив (немного подумав):
– Можно. Но потребуется семь слов.
Коллега только что приехала из Лондона. Жила три недели в отеле, где окно практически не открывалось. Жара страшная, дышать нечем. И вот однажды прихватило у нее сердечко от этого. Пошла она в аптеку купить корвалолчика. По-английски не говорит почти ничего. Стала писать на бумажке аптекарю латинскими буквами «KORVALOL». Тот не знает, что это за лекарство. Она пытается объяснить:
–
Аптекарь не совсем понимает, что тетя хочет. Тогда она часто задышала, глаза закатила, положила руку на сердце и сказала:
– Бум-бум-бум!
Мол, сердце бьется сильно.
Аптекарь подумал и принес ей огромную пачку презервативов.
Один мой знакомый живет в Чехии, ну работает там в городе Канопиште. Еще там есть город Писек – кто читал Швейка, тот знает.
Однажды этот знакомый рассказал мне историю.
– Сразу после своего приезда туда, сижу в кафе, ем какого-то пструха (окунь по-чешски) и вижу в окна, что по дороге едет фургон, на котором огромными буквами написано «
Говорит, что первое, о чем он подумал, – это то, делают ли их там или только перерабатывают?
Один мой знакомый недавно звонил своей бывшей жене, которая ныне
