встретиться с вами после вечернего чая, а сейчас меня ждут водные манипуляции. Я потом непременно расскажу вам, какие области надо массировать, чтобы был особенно живой приток крови. Вы через неделю у меня станете мальчиком, просто мальчиком! А то у вас совершенно незавидная внешность, совершенно. Я не удивлюсь, если на вас уже не оборачиваются двадцатилетние красотки.
Акакий растерянно вышел из номера, спустился на пляж и только там, под раскидистой черемухой выплюнул гадость.
– Вот и допрашивай такого. Не успеешь охнуть – полный рот сена. Прямо, как козу какую-то накормил! – ругался Акакий, вылезая из кустов. – И еще, главное, спрашивает, не болит ли зуб? Еще бы он у меня болел! Мне Даня уже лет десять назад все зубы на металлокерамику заменил. Целитель!
Больше дневных дел у Акакия не намечалось. В списке свидетелей остались только два студента Федор Федорук и Семен Грохотов, но они уже раскинули свои бледные хилые телеса под лучами скупого июньского солнца, а вести допрос на виду у всех обитателей клуба Акакию не хотелось. Поэтому он отложил студентов на завтра. Тем более что сегодня ночью предполагалось серьезное дело – засада. А значит, надо было как следует отоспаться. Но сначала он должен был получить у Агафьи аванс за свои труды. И уже более веселой походкой Акакий Игоревич направился в кабинет Агафьи Эдуардовны.
В это время Клавдия находилась возле больной Яночки. Если бы не градусник, который упрямо показывал тридцать семь и восемь, бабушка и не догадалась бы о недуге внучки – девочка все так же весело щебетала, радуясь тому, что не надо идти в детский сад и есть скользкий геркулес на завтрак, также бегала по комнате и со смехом смотрела любимые мультики.
– Баба Клава, а чего сегодня со мной сидишь ты? А где деда? – залезла она на руки к Клавдии и принялась устраивать ей на голове прическу. – Вот когда мама меня к вам приводит, со мной всегда деда сидит, а ты всегда болеешь и убегаешь к доктору. А сейчас деда где?
– Да кто б знал, где его леший носит! – выругалась Клавдия, замерев. Когда Яночка творила из бабушкиных химических кудрей косички, лучше было не двигаться. – И ведь ты понимаешь, я же сама лично видела, как он куда-то лыжи навострил. Но со своим животом он меня вокруг пальца обвел! Говорит – крутит. А я еще подумала, что вроде правда. Кто-то же рычал всю ночь! Как проснусь – тихо, а начинаю засыпать – прямо как трактор под ухом работает.
– Это, бабуся, ты храпела, – успокоила ее внучка. – Когда со мной деда сидит, он всегда спать ложится. Говорит: «Яночка, внученька, посмотри мультики тихонько, а я посплю, а то уже которую неделю не высыпаюсь, твоя бабушка храпит, как цепной кобель». Он поспит, а потом мы с ним играем.
– Сам он кобель! – обиделась бабушка. – Я вот с тобой сижу, лечу тебя, за здоровье твое переживаю... А он где? Кобель и есть!
– Дедушки кобелями не бывают.
– Это хорошие дедушки не бывают, которые дома сидят, – не сдавалась Клавдия. – И дяденьки, которые дома сидят, тоже хорошие, а которых днем с огнем дома не удержишь, все кобели. Ты запомни мои слова на всякий случай. Будешь выбирать себе мужа, так не гонись за красотой, главное, не на морду лица смотреть, а чтобы по дому был хорош. А наш дедушка – не дедушка, а пучок безобразий. Ой, Яночка, детка, ты у меня волосики-то не выдирай, мне их еще знаешь сколько носить!
Аня с работы вернулась раньше обычного – отпросилась. Уже успела сбегать в аптеку и даже в магазин, потому что вернулась домой с полными пакетами, из которых торчали не только перья зеленого лука, но и пакетики с горчичниками.
– Ну спасибо, мама, выручила. А то как бы я с Янкой управилась, Володе ведь некогда...
– А потому что ты, мамочка, за красотой погналась! – выдала Яночка усвоенный материал. – Надо было не на морду смотреть, а... А теперь получается, что наш папа – кобель.
– Я-я-я-ночка! – растерянно опустилась мать на стул. – Ну какой же папа кобель? Кобель – это собачка, но только мальчик. А наш папочка...
– Наш папочка уже не мальчик, а дяденька-кобель. Кобель и есть, мне так бабушка сказала, – вздохнула девочка. И уж совсем печально добавила: – А дедушка на собачку не тянет, он у нас вообще... безобразие с пучком.
Аня медленно повернулась к матери.
– Анечка! Ну что ты уши развесила? – поспешно заговорила Клавдия, засуетилась, кинулась распаковывать сумки, стараясь не встречаться с дочерью взглядом. – У девочки бред из-за высокой температуры, а ты нет, чтобы ребенка лекарствами накормить, сидишь тут, рассуждаешь!
– Мама! – с укором произнесла Аня. – Ты зачем ребенку в голову ерунду вбиваешь?
– А что такого? – дернулась Клавдия. – Можешь радоваться, ребенок уже сам распознает все типы мужчин. И... и... Кстати! А ты нашла, кто у нашего Каки деньги выцыганил?
– Мы ищем. Ты же понимаешь, это дело времени...
– Вот! А на мать обижаешься. Еще, главное, глаза такие сердитые сделала. Дело времени... Господи, а времени-то уже сколько! – всплеснула руками Клавдия и стала шумно собираться. – Вы уж тут теперь без меня управитесь. Аня, Яночке на ночь надо дать теплого молока и привязать горчичники к ножкам. И не забудь про себя, на всякий случай тоже прогрейся!
– И папу прогреть? – пискнула Яночка.
– Да уж, – мотнула головой Клавдия уже в дверях, – и папу огрейте. Между прочим, Анечка, у моих детей всегда отец на больничном сидел. И ничего, вон вы какие выросли! Ну до свидания, поцелуйте за меня Володю.
И она шумно удалилась.
Клавдия бежала домой с одним жгучим желанием – побыстрее встретить Акакия и... занести ему выговор прямо в личное тело. Это ж надо, как он ловко сегодня улизнул! Еще бы знать, куда? Хотя... Клавдия примерно догадывалась, куда тянет перезрелого донжуана.
Дома Акакия не было, и Клавдия уселась за телефон.
– Агафья Эдуардовна? – мило защебетала она в трубку. – Агафья Эдуардовна, голубушка, посмотри у себя на этажах, мой супруг нигде там не гуляет? Особенно в зимнем саду посмотри, у него там
