– Кем? – вытаращился Соболь. – С чего это вы, голубушка, решили делить мое имущество? Я с вами его совместно не наживал.
– А вы-то тут при чем? И вообще! С чего это оно ваше? – округлила глаза Вероника Леонидовна. – С какого такого перепугу? Это мой Кузя нажил! Он мне и фотографии присылал, и в эсэмэсках все обсказал! С чего же ваше-то?! Вы уж, любезный Эдвард Антонович, на чужое-то добро слишком не того... не претендуйте!
Соболь растерянно чесал переносицу и просто не знал, как этой даме объяснить, что ей надеяться не на что.
– А давайте чай пить! – разрядила Ксения обстановку. – Там у меня уже все готово.
– Точно, – мотнул головой Соболь. – Пойдемте. Там за столом и поговорим. Кстати, Ксения, а где моя бывшая? Ты говорила, жена приехала.
– А... вот это... – ткнула пальцем Ксюша прямо в рыхлый живот Вероники Леонидовны. – Я про нее.
– М-да-а-а... – протянул Соболь и так взглянул на свою помощницу, что та поняла все без слов – выглядит она сейчас полной дурой! – Ксюшенька, золотце! Эта роскошная женщина – супруга нашего великолепного Кузьмы! И вовсе она не бывшая, как ты тут ей сообщила. А все еще действующая.
– Да! – подтвердила Вероника Леонидовна, хотя ничего из разговора не поняла.
– И еще – закладывать друзей нехорошо... – совсем тихо проговорил Эдвард чуть не на ухо Ксении. – Это я про Кузиных «кошек». Это тебе к сведению, а сейчас вызови ко мне Кузьму, вон там в книжке номер его сотового. Что-то он тут намудрил.
Ситуация прояснилась, когда заявился Кузя. Сначала, завидев супругу, он и вовсе было повернул назад, но был задержан крепкой дружеской рукой Соболя.
– Куда? Не-ет, дружок, сначала ты расскажешь, когда это ты совместно с супругой мое имущество наживал, – грозно сверкал Соболь очами.
Кузя ничего рассказывать не хотел, но жена имела к нему тонкий подход – две затрещины по затылку, и речь Кузьмы полилась плавно, без запинки, будто ручеек!
Попивая чай с печеньем, Вероника Леонидовна охотно слушала чистосердечное признание мужа, а у Ксении с каждой минутой все шире распахивались глаза. Соболь же смотрел себе в чашку с кофе и во время всего рассказа не реагировал никак. Все было просто.
Еще там, в родном городе, когда Кузя решил ехать на заработки к Соболю, Вероника мужа долго не пускала.
– Какого лешего ты попрешься?! Тебе что – здесь работы не хватает? Вон на алюминиевый завод устраивайся, будешь получать, как человек! Детей заведем!
– Да ты сдурела! – возмущался Кузя. – Какие дети! Мы с тобой на грани бедности! А алюминиевый завод – это вчерашний день! Там сейчас знаешь за какие копейки мужики здоровье гробят!! За гроши! А Эдька возле больших денег крутится! У него связи! У него знакомства! Сам не бедствует и меня пристроит! А как только дела пойдут, я сразу денег заработаю и домой! Новую квартиру купим! Ну самой-то не надоело в этой двушке?! А там уже и деток можно!
Паршивец Кузя бил по больному. И Вероника сдалась. Но предупредила, чтоб деньги не тратил, присылал ежемесячно! А если от него денег не будет, так для нее сто верст не крюк – и в Москве его достанет!
Соболь, как теперь выяснилось, платил Кузе неплохо, хоть тот и палец о палец не стучал, но все же считался земляком, да к тому же дружили в детстве, в каком-то классе, так Кузя говорил. Так что сам Кузьма на получку не жаловался. Однако ж, отослав любимой супружнице пару раз зарплату, он вдруг очнулся – а с чего это он, дурак эдакий, все до копейки шлет жене? Он за эти деньги горбатится, ночей не спит, а она!.. Еще неизвестно, чем она там занимается на его кровно заработанные! И потом, Кузьма вращается в приличном обществе – вон сколько народу к Соболю приходит! Ему и одеться надо прилично, и одеколон купить не за двести рублей, и обувь соответствующую подобрать, да и так – подать себя! Надо ж и отдыхать красиво! И решил Кузенька денежки поприберечь. К тому же здесь он обнаружил столько прекрасных девушек своей мечты, что даже подумывал развестись со второй половиной. Но... сообщать ей об этом не отваживался, а попросту решил положиться на судьбу: встретит свою единственную – разведется, а не встретит, так и эта не мешает, пока она у черта на куличках.
– Вот гад, а?! – треснула Вероника Леонидовна любимого по загривку. – А я ведь как чувствовала! Ну, думаю, что-то там не так! Ну, думаю, пора и мне в Первопрестольную собираться! Ан не собиралась, все тянула чего-то... дура!!
– Так вот и я думал! И чего, думаю, она, дура, не едет! – охотно согласился Кузя. – А у самого моральный устой... того... крен дал, ну и... я с этим накрененным хреном... тьфу ты, заболтала! Ты будешь дальше слушать?!!
Вероника примолкла, и Кузьма продолжал вещать.
В общем, деньги Кузе понадобились самому, и стали Веронике Леонидовне приходить переводы с каждым разом все скромнее и скромнее. На что решительная дама немедленно отреагировала телеграммой: «Милый, встречай, вылетаю!» Милый за одну ночь чуть не поседел – что делать?! В том, что она приедет, он не сомневался ни секунды. И в том, что она выдерет его последние патлы, – тоже. Это еще хорошо, что Соболь укатил в Италию – отдыхать ему приспичило, а то бы еще и стыда натерпелся...
– Кстати, Эд! – снова кинулся в лирические отступления проказник. – Ты когда в эту Италию собирался, на лыжах своих рассекать, я тебе тонко так намекал... Прямо-таки несколько раз намекнул: «Меня-то тоже нужно взять! Я потому что тоже хочу отдыхать!» А ты тогда... не захотел, в общем... А так бы ничего и не вышло...
– Не больно переработался, отдыхать тебе! – рявкнула Вероника Леонидовна и так замахнулась, что Кузьма даже присел на всякий случай. – Ладно, говори дальше! Только не ври, убью!
И Кузя не врал. Напротив – стал красочно описывать, что посетила его идея великолепная и простая.
Когда на квартиру к Соболю приехала Вероника Леонидовна, злобная, как боевой слон, супруг встретил ее букетом цветов, роскошным ужином и своим новым дорогущим одеколоном.
– Кыса моя, как же я соскучился! – ласково щурился он, пытаясь поскорее захлопнуть двери, чтобы, не дай бог, жена не столкнулась с соседями.
«Кыса» от счастья не растаяла, а протопала на середину и швырнула подаренный букет прямо в усы красавца супруга.
– Поставь в вазу! Вон в ту, в длинную! И садись – рассказывай, на кого деньги потратил, кобель!
Кузьма по привычке было съежился, но тут же выпрямил спину и произнес с горькой обидой в голосе:
– «На кого!» – Он даже всхлипнул от обиды. – Не на кого, а на что! На что я их потратил! И она еще спрашивает! А сама не видишь, что ли?!
Вероника торопливо огляделась.
– Да ты не тяни кота за хвост! Рассказывай быстро – куда деньги просадил?!
– Да никуда я не просадил! Я их... в квартиру вкладываю! В обстановку, не видишь, что ли?!!
Вероника охнула – либо ее муженек окончательно сдурел, что отважился так соврать, либо... либо он и в самом деле умница. В последнее поверить было невозможно трудно – чтобы вот такую квартиру в Москве! Да чтобы ее Кузя!
– А ты не врешь, мил-человек? – прищурилась мудрая женщина. – Чтобы на
