— Эй! По какому праву ты распоряжаешься? — спросил он, повеселев.
— Чисто по-дружески... И я не хочу, чтобы Стефан остался без отца. Ты ему нужен.
— Не очень, — прошептал Пьер.
— Ошибаешься... Я никогда не говорю ему о тебе плохо, совсем наоборот. Он тебя обожает и ужасно радовался, что проведет эти дни в мастерской.
— Он у твоей матери?
— Только до завтра...
И чтобы он не строил никаких иллюзий, быстро добавила:
— Было бы неосторожно возвращаться в Лион по этому туману.
— Разумеется, — проговорил Пьер.
После этого они почти не говорили, лишь изредка обменивались банальными фразами. Затем он встал и хотел взять пижаму, чтобы переодеться в спальне. Она помогла ему раздеться, испытывая смутное волнение при виде его длинного, худого. тела.
— Пойду в туалет.
Она набросила ему на плечи одеяло, хотела его проводить. Когда он лег, она подоткнула со всех сторон одеяло, положив перед этим по кирпичу с обоих боков.
— Позови меня, если что-нибудь понадобится.
— Надо подтапливать печку... Ночью я кладу немного угля, чтобы она не погасла... Ты не замерзнешь в маленькой комнате? У меня есть пуховый спальный мешок.
— Не беспокойся.
— Уголь в мастерской в большом ящике... Клер наполнила углем ведерко, подбросила в печку дров, проверила тягу и пошла взглянуть на маленькую комнату. Она примыкала к стене, в которой находился выходивший в гостиную камин, и в комнатке было тепло. Здесь спал Стефан, когда приезжал к отцу. Клер разложила спальный мешок на небольшой кровати и вернулась в гостиную. Она почистила камин, собрала догорающие головешки в одну кучу посредине, чтобы не возник пожар. Подметая кирпичи цоколя, она увидела следы крови, высохшей от огня, но хорошо заметной. На этом месте стошнило Пьера, и в рвоте была кровь.
Обеспокоенная, Клер пошла умываться и на раковине опять обнаружила следы крови. Она стерла их губкой. Ее беспокойство возросло. Завтра же она повезет Пьера к врачу в Шаламон. Он болен серьезней, чем она думала.
Клер разделась в гостиной, оставив на себе свитер и трусики, накинула на плечи дубленку. Еще полчаса она курила, глядя на догоравшие в камине дрова, а затем приоткрыла дверь комнаты Пьера.
Ей пришлось приблизиться к кровати и склониться к нему, чтобы расслышать наконец его дыхание. Она почувствовала неприятный запах. Клер не помнила, чтобы у Пьера когда-нибудь пахло изо рта.
Прежде чем лечь, она взглянула в окно на узкий переулок, где клубился туман. Даже дом напротив, расположенный в шести метрах от дома Пьера, не был виден. Не было слышно ни звука. Как будто весь поселок внезапно вымер. Клер поежилась и отошла от окна. Какое мрачное место! Ведь есть такие прелестные уголки в Бючей, например, на возвышенности.
Ей захотелось выкурить еще одну сигарету. Это был предлог: она просто не решалась лечь. Она оставит дверь открытой на случай, если вдруг понадобится Пьеру. Но Клер заранее знала, что он не позовет ее. Всегда эта маниакальная гордость, это извращенное восприятие вещей, отталкивавшее его от людей.
Огонь в камине догорал, и холод, отступивший ненадолго к толстым стенам, подкрадывался к Клер, леденил ноги. Она бросила окурок в красноватую золу, вернулась в комнатку и влезла в спальный мешок. Ей сразу стало тепло и хорошо. Она подумала, что Пьеру было бы лучше в этом мешке, чем на простынях, но теперь уже поздно говорить об этом.
Клер чувствовала, что погружается в сон, и испытала чувство вины; она быстро поднялась, чтобы еще раз взглянуть на мужа. Теперь она услышала его громкое дыхание уже с порога. Подойдя ближе к спящему, она догадалась, что он сильно потеет. Но он не метался. Клер прикоснулась ко лбу Пьера, лоб был холодный. Значит, жара нет. Возможно, какой-нибудь желудочный грипп.
Вернувшись в свой мешок, она быстро заснула с мыслью о том, что должна непременно встать через два-три часа, чтобы взглянуть на Пьера.
Глава II
В первый раз Клер проснулась в десять минут первого и не сразу поняла, где находится. Запах головешек напомнил ей, что она в Гийозе. Это остывший камин распространял запах дыма и сажи. Клер надела дубленку и пошла к Пьеру. Он спал на правом боку. Как ей показалось, сон его стал спокойней. Лоб был холодным, значит, температуры нет. Неприятный запах изо рта Пьера заставил Клер отойти от постели. У нее было впечатление, будто его желудок полон крови.
Печка почти остыла. Клер увеличила тягу, открыла заслонку, начала ворошить золу, но остановилась, чтобы не шуметь. Затем потыкала кочергой в головешки, оставила заслонку на какое-то время открытой. Клер была босиком, и ноги у нее замерзли, поэтому, заметив красную точку, она тут же закрыла печку, бросила быстрый взгляд в окно, — туман, казалось, стал еще плотнее, чем вечером, — поспешила вернуться в спальный мешок и, согревая ступни руками, сладко задремала.
В доме задребезжало оконное стекло, и в тот нее момент зарычал мощный мотор. Надо быть просто сумасшедшим, чтобы заехать сюда. Но потом Клер подумала, что какой-нибудь чужак мог заблудиться в этом тумане среди переплетения дорог в Домбах и в департаменте Эн. Чтобы прочесть надписи на дорожных указателях, надо было выйти из машины и посветить электрическим фонариком. Невозможно постоянно проделывать это. Клер вспоминала, как часто в такие ночи она кружилась на одном месте.
Мотор продолжал глухо урчать. Должно быть, грузовик остановился на самом повороте. Возможно, он застрял. Клер скорее грезила, чем размышляла, убаюканная приятным теплом. Ее ноги согрелись. Она представляла себе, как встает, открывает окно, разговаривает с неизвестным водителем, но заранее ежилась от холода и не испытывала никакого желания сделать это. Она еще глубже погрузилась в пух и уже почти ничего не слышала. Лишь убаюкивающее урчание.
Но вот другой, более равномерный звук достиг ее ушей. Невероятно, но не будь густого тумана, она бы подумала, что идет дождь. Даже очень сильный. Как будто ливень стучал по крыше прямо над ее головой. В доме не было чердака. Все-таки этот дождь был неожиданным. Не мог туман смениться грозой. Тем более в такую холодную погоду.
Клер высвободила голову и ясно различила два этих странных звука: шум мотора и дождя. Даже если туман и превратился в моросящий дождь, тот не мог идти с такой силой. К тому же его стук перемещался по крыше. То он раздавался прямо над ее кроватью, то удалялся. И вдруг совсем прекратился. Но мотор грузовика продолжал урчать.
Клер вновь погружалась в сон, и ей привиделась поливочная машина, направляющая струи воды на фасады и крыши домов поселка. А потом внезапно появился запах.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем она его узнала и испугалась. Пахло бензином. Клер сразу же подумала о мастерской. Должно быть, у Пьера там стояла канистра. Она, наверное, опрокинулась, и воспламеняющаяся жидкость разлилась. Это могло быть очень опасно. Клер вскочила, надела дубленку и туфли и бросилась к двери в гостиную. На лестнице она остановилась в нерешительности, так как запах, доносившийся снизу, был слабее, чем в ее комнате. Но, поскольку этажи разделял лишь тонкий пол, она подумала, что опрокинувшаяся канистра была прямо под ней. Клер зажгла свет, спустилась, но в мастерской ничего подозрительного не обнаружила. Тогда она вновь поднялась, и с каждой ступенькой запах бензина становился несносней.
В гостиной он теперь ощущался так же, как и в ее комнате. Сама не зная почему, Клер натянула джинсы, свитер, наклонилась, чтобы завязать шнурки, и увидела на паркете капли. Они были повсюду. Когда она подняла голову, капля упала ей на нос.
— Бензинный дождь, — прошептала она.
