ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Итак, на следующий день Бао-гун явился на прием к императору и доложил о выполнении высочайшего приказа. Сын Неба похвалил его за неподкупность и усердие и в награду подарил халат, расшитый пятипалыми драконами, драгоценный пояс с жемчугом и два кошелька, унизанных кораллами.
Бао-гун поблагодарил за милость и возвратился в ямынь.
На следующее утро слуга доложил:
— Прибыл главный распорядитель дворца Южной чистоты господин Нин, хочет засвидетельствовать вам свое почтение, говорит, что он по весьма важному делу.
— Проводи его ко мне в комнату, угости чаем и скажи, что я сейчас приду.
Нин встретил Бао-гуна стоя.
— Мне следовало еще накануне засвидетельствовать вам свое почтение, но, зная, что вы устали с дороги, я не решился вас беспокоить.
— Помилуйте, господин наставник! Вы так внимательны! Право, мне неловко! Чем я обязан, позвольте узнать, вашему посещению?
— Дело у меня не служебное, — рассмеялся гость. — Но я пришел, чтобы рассказать, как превозносит вас Ван Лю-хэ перед государыней за вашу преданность трону, ваше усердие. Когда государыня узнала, чем закончилось дело Пан Юя, то непременно пожелала сделать вас наставником молодого князя. Скоро у государыни день рождения, вот и случай пожелать ей долголетия, а заодно и представиться.
«Надо сделать так, чтобы на праздник во дворец пригласили государыню Ли», — подумал Бао-гун и обратился к Нину:
— Когда же состоится торжество?
— В ближайшие два дня. Завтра будут принимать подарки, послезавтра — поздравления.
— Благодарю вас, господин наставник. Подношение я завтра же пришлю, а поздравит государыню пусть лучше моя матушка, если это можно. Самому мне как-то неудобно.
— Как?! — воскликнул удивленный Нин. — Ваша матушка приехала? Я незамедлительно доложу об этом государыне!
— Сколько я вам доставляю хлопот! — сокрушенно ответил Бао-гун.
— Ну что вы, что вы! Прошу вас: передайте матушке поклон! Надеюсь, послезавтра во дворце я буду иметь счастье лично выразить ей свое почтение!
— Прошу вас взять матушку под свое покровительство.
Утром служители понесли подарки Бао-гуна во дворец. Там уже собрались во множестве желающие сделать подношение императрице. Узнав, что прибыли с подарками люди Бао-гуна, один из чиновников взял Бао Сина за руку и стал благодарить.
— Давно вас жду, — сказал чиновник и обратился к дворцовому слуге: — Прими подарки от кайфынского правителя!
Слуга засуетился:
— Скорее несите подарки господина Бао!
Тем временем чиновник налил Бао Сину чаю, попросил не церемониться и называть его не «господином», а Ваном Лысым.
Едва внесли подарки, как Ван Лысый поспешил во внутренние покои с докладом к своему господину. Вскорости он возвратился и сказал:
— Князь просит вас пожаловать.
В просторном зале на высоком массивном кресле восседал молодой князь. Одет он был в расшитый драконами халат, отделанную золотом шапочку, волосы увязаны в пучок на затылке.
Бао Син склонился до земли в поклоне и услышал голос князя:
— Передай своему господину, что подношения его приняты с благодарностью. Его щедрость поистине достойна удивления.
Возвратившись, Бао Син доложил Бао-гуну обо всем, что видел и слышал во дворце. Тогда Бао-гун отправился во внутренние покои.
— Ты говорила с государыней? — спросил он у жены.
— Да, говорила. Она вначале было растерялась, потом подумала и согласилась.
Когда на следующее утро к залу был подан паланкин, государыня, уже успевшая умыться и причесаться, вдруг заплакала, жена Бао-гуна стала ее утешать и на всякий случай предупредила:
— Будьте осторожны. Не открывайте правды до поры до времени. Жаль, если из-за пустяка столь важное дело завершится несчастливо.
Если вам интересно узнать, чем окончилась встреча государыни Ли с императрицей Ди, обратитесь к следующей главе.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
И вот паланкин с государыней Ли, сопровождаемый Бао Сином, прибыл ко дворцу Южной чистоты. У ворот его встретил Ван Лысый, который тотчас же кинулся во внутренние покои с докладом. Вскоре он вернулся и объявил собравшимся у дворца людям, что государыня устала и всех принять не сможет.
Когда люди разошлись, носильщики по знаку Бао Сина внесли паланкин в ворота.
Еще издали увидев гостью, императрица вдруг подумала: «какое знакомое лицо». Когда же гостья приблизилась и приветствовала императрицу со всеми церемониями, императрица, приглядевшись, нашла в ней поразительное сходство с давно умершей императорской наложницей, и в ее душу закралась тревога.
Тем временем служанки принесли чай, и между женщинами завязалась непринужденная беседа. Императрица явила милость, оставила у себя гостью ночевать, а потом нашла предлог, чтобы задержать ее на несколько дней во дворце.
В разговоре императрица не упускала случая воздать должное заслугам Бао-гуна, гостья же, как и надлежало матери, из скромности молчала.
Узнав, что женщине сорок два года, императрица вдруг спросила, сколько лет сыну.
Гостья не знала, что сказать, и сильно покраснела от смущения.
«Чтобы мать не знала, сколько лет сыну, — такого еще не бывало, — в смятении думала императрица. — Что-то здесь неладно».
И императрица до тех пор расспрашивала гостью, пока та не воскликнула:
— Неужели вы меня не помните, моя царственная сестра?!
— Вы — государыня Ли? — в свою очередь воскликнула пораженная императрица.
Государыня залилась слезами и рассказала обо всем, что с ней когда-то приключилось.
Тут уж заплакала императрица и спросила:
— А смогли бы вы чем-нибудь доказать, что это правда?
В ответ государыня Ли протянула императрице золотой шарик.
Императрица задрожала и пала на колени:
— Как я виновна перед вами! Простите, повелительница!
