— Хорошенькими делами ты здесь занимаешься, — обрушился он на нее. — Зачем ходила в кабинет к учителю?
— Когда это я туда ходила?
— Вот доказательство! — Хозяин показал кольцо.
— Таких колечек у меня было два, — ответила жена. — Одно я отдала Би-чань.
Цинь Чан послал за наложницей. Вскоре она вернулась вместе со служанкой, которая вся была в слезах.
— Цай-фын украла у меня кольцо и подбросила его учителю! — кричала Би-чань.
— Как я могла украсть, когда я к тебе в комнату не захожу? Это ты бегала к учителю, а теперь на меня клевещешь!
Так ничего Цинь Чан и не добился.
Тем временем госпожа с кормилицей придумали, как узнать правду, и сообщили свой план Цинь Чану.
И вот, только завечерело, Цинь Чан с кормилицей направились в кабинет. Там еще горела лампа, но Ду Юн уже лег спать. Кормилица постучалась:
— Учитель, вы не спите?
— Сплю. Что вам угодно?
— Я служанка младшей госпожи. Она велела передать, что хочет потолковать с вами о чем-то.
— Так вот кто чуть не целый день стоит здесь под окном! — вскричал Ду Юн. — А я ломаю себе голову, кто это повыше служанки, пониже госпожи. Передай своей хозяйке, что я откажусь от должности, если она и впредь будет мне докучать.
Цинь Чан с кормилицей вернулись в спальню.
— Теперь мне все ясно, — сказал Цинь Чан. — Прикончить рту распутницу — и дело с концом.
— Убийство противно закону неба, — возразила кормилица.
— Что же делать?
— Запереть ее в пустом доме в саду и уморить голодом.
Если вам интересно знать, что приключилось с Би-чань дальше, прочтите следующую главу.
ГЛАВА СЕМИДЕСЯТАЯ
Надобно вам сказать, что Би-чань давно уже питала склонность к слуге Цзинь-бао, и сейчас, когда ее заперли в пустом доме, они сговорились, что Цзинь-бао ночью убьет хозяина, затем пустит слух, будто его из ревности убила жена, они пожалуются в суд, хозяйку казнят, а имущество перейдет к ним.
Цинь Чан между тем, чувствуя себя перед женой виноватым в том, что возвел на нее напраслину, пришел вечером извиниться. Служанка Цай-фын, не желая мешать супругам, выскользнула за дверь, пошла в комнату хозяйки и легла на ее постель. В это время пришел Цзинь-бао и, уверенный в том, что на постели лежит хозяин, полоснул его ножом по шее.
Радуясь, что план его удался, злодей вернулся к себе, снял забрызганную кровью одежду и не успел еще переодеться, как услышал, что его зовет хозяин. Тут Цзинь-бао понял, что убил кого-то другого, и в страхе поспешил на зов.
А хозяин позвал слугу для того, чтобы сообщить ему об убийстве Цай-фын.
Пришла на место — происшествия и жена Цинь Чана, узнала, как обстоит дело, и сказала:
— Раз уж так случилось, надо позвать мать Цай-фын, дать ей побольше денег, чтобы не поднимала шума, а девушку похоронить как подобает.
Цзинь-бао, которого послали за матерью Цай-фын, решил воспользоваться случаем, наговорил старухе, будто хозяин хотел поразвлечься с ее дочерью, та сопротивлялась, и он в припадке ярости ее убил. При ртом он посоветовал старухе обратиться в суд.
Начальник уезда Цзинь Би-чжэн учинил расследование и распорядился отправить Цинь Чана в ямынь на допрос.
Первым делом начальник допросил мать убитой, а затем велел привести Цинь Чана и спросил, за что он убил девушку.
— Хотел с ней поразвлечься, а она сопротивлялась, — не раздумывая, ответил Цинь Чан.
Чересчур быстрое признание навело начальника на подозрение и он спросил:
— Куда же ты девал нож, которым убил девушку?
— Не помню. Бросил куда-то.
Подозрения начальника усилились.
Пока шел суд, Цинь Чан решил во всем довериться Ду Юну — человеку честному и прямому, поскольку никого из родных в доме не было, а на слуг положиться было нельзя. Он написал учителю письмо, просил принять на себя дела и заботы вне дома, а дела внутри дома оставил жене.
Но вот однажды в усадьбу явился монах Цзин-сю. Навстречу ему вышел Цзинь-бао.
— Господин дома? — осведомился монах. — Как поживает учитель Ду Юн?
— Лучше не вспоминайте этого подлеца! — с напускным возмущением ответил Цзинь-бао. — Подумать только — вздумал соблазнить мою госпожу! Господин об этом узнал и разгневался. Тогда учитель сговорился с госпожой, они убили служанку Цай-фын, а вину решили свалить на господина.
Возвратившись в храм, Цзин-сю сказал Храбрецу с Севера:
— Бывают же в мире люди с обликом праведника и с нутром зверя!
— Вы это о ком? — не без удивления спросил Храбрец с Севера.
Монах рассказал ему все, что узнал от Цзинь-бао.
— Не такой человек Ду Юн, чтобы сотворить подобную подлость, — возразил Храбрец.
— Я давно знаю Цинь Чана, — сказал в свою очередь монах. — Тяжких грехов за ним не водится. И за что только постигла его столь жестокая кара?!
«Что-то тут неладно, — подумал Храбрец с Севера, когда монах удалился. — Надо нынче же разузнать все хорошенько».
Вечером он снарядился, погасил лампу, чтобы думали, будто он спит, незаметно вышел и направился в Циньцзяч-жуан.
В первую стражу добрался до усадьбы, заглянул в кабинет, но учителя там не было.
Тогда Храбрец пробрался в дом, но и там учителя не нашел.
После этого Храбрец проник на внутренний двор и увидел небольшой зал. Оттуда доносились голоса…
— Насилу дождался я удобного случая, — говорил мужчина, — молю тебя, не будем его упускать.
— Да, тебе повезло! — отвечала женщина. — Но смотри не забывай мою доброту!
В ярости Храбрец выхватил меч, ворвался в зал, мгновение — и влюбленные отправились в иной мир. Храбрец и подумать не мог, что убил кого-то другого, а не учителя с хозяйской женой.
Между тем сторож обнаружил убитых и прибежал к учителю.
— Беда, господин! В зале под дверной притолокой висят две головы!
— Веди меня туда! — приказал учитель.
Увидев мертвые головы, учитель задрожал от страха и сказал:
— Оставьте пока все, как есть, разыщите управляющего — надо сообщить властям. Кто нынче дома?
— Только Цзинь-си.
— Позови его. Я буду в кабинете.
Когда Цзинь-си явился, Ду Юн велел ему сообщить о происшествии госпоже. Госпожа как раз
