собирайтесь.
Кандалин с Мишей вышли из штаба на улицу. Уже темнело. Обступавшие город с трех сторон сопки окутывал прохладный туман. С моря доносился тихий гул прибоя. Но вот послышался отчетливый, ритмичный стук приближающегося поезда.
— Первый поезд с севера, — сказал Кандалин, прислушиваясь к приближающемуся стуку колес.
— Владимир Григорьевич, давайте сходим на вокзал. Может быть, кого из знакомых встретим.
— Давай, — согласился старший сержант. — Собраться успеем. Да и долго ли солдату собираться: пару белья в мешок, ложку за голенище — и готов.
Не успели они пройти и десятка шагов по перрону, как сержант увидел знакомого солдата. Остановились, перекинулись несколькими словами. Солдат побежал к вокзалу. Миша с Кандалиным пошли дальше. Вдруг Миша увидел Ивана Дмитриевича — председателя онорского колхоза. Мальчик со всех ног бросился к нему:
— Иван Дмитриевич! Иван Дмитриевич!
— Миша? Откуда ты тут взялся? — удивился председатель.
— Наша часть здесь стоит. А вы куда едете?
— С делегацией еду в Тойахара на празднование Дня Победы. Да вот запаздываем. Поезд еле ползет. Говорят, линия неисправна.
— А кто еще с вами едет?
— Два колхозника из нашего района, трое школьников. Один мальчик из Александровска, девочка из Дербинска и третья наша онорская, Нина.
— Светлова?
— Она.
В это время на станции ударил колокол: поезд отправился. Иван Дмитриевич торопливо пожал Атаманычу руку:
— Ну, до свиданья!
— Иван Дмитриевич, в каком вагоне вы едете? — спросил Миша, торопливо шагая рядом с председателем.
— Я вот в этом, а остальные — в последнем.
Миша со всех ног пустился бежать вдоль состава. Но когда он добежал до последнего вагона, пожилая проводница, стоявшая на подножке, преградила ему вход в вагон:
— Поезд уже отправлен.
— Покричите Нину, пусть выглянет!
— Какую Нину?
— Нину Светлову, из Онор. Очень нужно.
Проводница повернулась в вагон и крикнула:
— Эй, Нина Светлова, тебя какой-то солдат спрашивает!
Через несколько секунд в тамбуре показалась Нина.
— Нина! — закричал Миша.
— Миша! — ответила Нина.
Над перроном пронесся протяжный гудок, паровоз пустил пары, и поезд тронулся.
— Нина! Нина! — кричал Миша, идя за движущимся вагоном. — Я завтра уезжаю на Большую землю. В суворовское училище! Пароход отплывает завтра! Из порта Маока!
Поезд ускорял ход. Все громче становился стук колес, лязг сцеплений — они заглушали голос мальчика. Но Миша все бежал по перрону и кричал:
— Завтра из порта Маока-а!
Глава двадцать пятая. До свиданья, Атаманыч!
Но на следующий день Кандалину с Мишей выехать из Мототомари не пришлось: оказалось, что первый пароход из порта Маока пойдет во Владивосток только через два дня.
«Вряд ли Нина приедет в Маоку проводить меня. Может, она даже и не слышала, что я говорил на вокзале: ведь так громко гудел паровоз, так громко стучали колеса!» — убеждал себя Миша, но все равно непредвиденное опоздание очень огорчало его.
Прибыв в Маоку, Миша и Кандалин занесли на корабль свои чемоданы — подарок от разведвзвода, и, так как до отплытия оставалось несколько часов, решили пойти посмотреть город.
Над морем поднимался белесый холодный туман. Большой океанский корабль возвышался у причала, словно какой-то фантастический плавучий город. Немного в стороне виднелась гора битого кирпича: при отступлении японцы взорвали все портовые здания.
— Нехорошо как-то получается, — вздохнул Миша. — Уезжаем с Сахалина, даже не попрощавшись с Ниной…
— Что ж поделаешь? — ответил ему Кандалин.
— Она, может быть, вчера нас приходила провожать… А вдруг она еще в городе?
— Все может быть. Только где ее искать?
— А если на вокзал сходить? — неуверенно проговорил Миша.
— Ну ладно, пошли на вокзал, — решительно сказал Кандалин. — А то ты и так извелся.
Приехав в Тойохару, Нина сразу стала добиваться пропуска в Маоку. Попасть туда было дело непростое: война только что закончилась, и для проезда с места на место, для приобретения железнодорожного билета нужно было специальное разрешение.
В комендатуре ей пришлось немного приврать.
— Кто тебе, девочка, этот Ковальчук — брат? — спросил ее комендант.
— Не-ет, — ответила Нина.
— Зачем же тебе тогда ехать в Маоку?
Ну что тут ответишь? Нина и сама-то не смогла бы себе объяснить совершенно определенно и точно, почему она так стремится еще раз повидать Мишу.
Но Нина быстро нашлась:
— Миша Ковальчук — ученик нашей Онорской школы, и школьная пионерская дружина поручила мне проводить его на Большую землю.
— Надо было вместе с ним и ехать, — проворчал комендант.
— А я не могла, я же, говорю вам, приехала в Тойохару с делегацией на празднование Дня Победы.
Наконец Нине выписали все нужные документы, и она в одном вагоне с ранеными солдатами, едущими в госпиталь, доехала до Маоки.
Она ожидала, что Миша встретит ее на вокзале. Но ее никто не встретил. Перрон опустел, последние пассажиры торопливо бежали к вокзалу. Лил дождь, и от этого Нине становилось еще грустнее.
Подождав еще немного, она пошла в вокзал, расспросила о дороге в порт и отправилась туда.
В порту Мишу и Кандалина она тоже не нашла, но зато узнала, что еще ни один корабль не выходил отсюда во Владивосток и первый пойдет только завтра. Значит, Миша и Кандалин еще на Сахалине.
Пока Нина ходила в порт, ушел вечерний поезд в Тойохару, Следующий пойдет только завтра вечером.
Приближалась ночь. Нина купила билет. На одной из лавок в углу вокзала она нашла свободное место и села рядом с дремавшей старушкой.
Ночью она почти не спала, а когда уже стало совсем светло, ее сморил сон. Во сне Нина увидела Онор, услышала Мишин голос. Ей снилось, как будто она спряталась, а Миша ее искал и, найдя, крикнул: «Вот она!»
Нина открыла глаза и увидела перед собой Атаманыча.
— Вот она! — крикнул Миша.
