– Молоденькие, только что с пастбищ, упитанные, – упавшим голосом сказал Марона.
– И что с барашками?
Хруммса понял, что так дело не пойдет, и бодро доложил:
– Господин министр предлагает вашему доблестному экипажу, господин майор, нечто вроде контрибуции. И желает выплатить ее молодыми барашками.
– Они здесь все-таки слегка не в себе, – вынес Вальтер окончательный вердикт.
– Поверьте мне, вы еще весьма снисходительны, – глубоко вздохнул полиглот. – Однако, смею заметить, беззлобные и дружелюбные. В какой-то момент начинаешь понимать, что это гораздо важнее, чем блестящий интеллект и невероятная эрудиция.
Морунген внимательно посмотрел на карлика:
– Не хотелось бы огорчать мирных поселян и в их лице союзников великой Германии, но вы, как я мог убедиться, человек разумный. Вы-то понимаете, что нам только барашков не хватало для полной и окончательной неразберихи. Передайте им наш категорический отказ, но как-нибудь в мягкой и деликатной форме.
– Сделаем проще, – предложил Хруммса. – Вам ведь наверняка нужно что-нибудь; скажем, мне представляется, что вы бы хотели поменять камуфляж с зимнего на летний. Согласитесь, в нынешнем виде ваш танк просто бросается в глаза.
– А это мысль, – оживился майор. Но тут же помрачнел: – Мало ли чего нам нужно. Здесь даже электричества нет, а я потребую краску от «Фарбен Индустри»? Абсурд.
– Не скажите, – тонко улыбнулся карлик. – Тут все настолько запутано, что я вам искренне рекомендую не вникать в суть происходящего, а просто принять как данность, что дефицитную краску здесь добыть легче, чем рулончик туалетной бумаги.
Все это время министр Марона тревожно переступал с ноги на ногу, страшно веселя танкистов, – он был как две капли воды похож на толстого и грустного пингвина в Берлинском зоопарке.
– Ну, что сказали рыцари? – кинулся он к Хруммсе, едва тот отошел от Дитриха.
– Дракон сыт и требует иных подношений, – важно ответил карлик.
– Спроси каких. А то захочет чего-нибудь эдакого, особенного, как самая скромная младшенькая доченька в сказке про самурязный пинчончик
– Не помню, – наморщил огромный лоб Хруммса.
– Ну как же? – возмутился Марона – Папочка едет за покупками и дочек спрашивает, чего им привезти. Одна чего-то попросила толковое, вторая от нее не отстала. А третья, мерзавка, и говорит: привези мне, папочка, самурязный пинчончик. Так вот из-за этого самого пинчончика у бедного отца чуть карьера не накрылась, не говоря уже о том, насколько он пострадал морально и материально. Какие жуткие расходы понес. А все болезни, между прочим, от нервов – это я, как никто другой, знаю.
Пока Хруммса внимал трагедии престарелого родителя из сказки про самурязный пинчончик в исполнении первого министра, Морунген устроил блиц-совещание со своим экипажем:
– Ну что, господа танкисты, есть повод веселиться. Сами того не подозревая, мы добились больших успехов в русском тылу, нежели целая дивизия парашютистов. Надо полагать, этот укрепленный пункт теперь под контролем, и нам надлежит только доложить об этом в штаб, чтобы получить еще по одной заслуженной награде фюрера.
Вальтер слегка опечалился:
– Да, осталась самая малость – связаться со своими. По-моему, здесь легче стать королем, чем наладить исправную работу средств связи.
Генриха вообще мало беспокоили награды и союзники. Он с тревогой вгляделся в темнеющее небо и доложил:
– Кажется, дождь собирается, господин майор. Разрешите заняться машиной?
– Хорошо, Генрих, погоди одну минуту, сейчас все одним махом и выясним, – оживился Дитрих. – Нам как раз нужно занять союзников каким-нибудь полезным делом.
И майор решительно двинулся по направлению к маленькой взволнованной группке, состоявшей из короля Оттобальта, Мароны, двух-трех вельмож и маленького Хруммсы.
– Я прошу прощения, но у нас возникли некоторые проблемы технического толка.
Король и первый министр воззрились на Морунгена: один – с надеждой, другой – с тревогой.
– Слушаю вас, господин майор, – кивнул Хруммса.
– Тут вроде дождик собирается, и нам хотелось бы воспользоваться у вас чем-нибудь вроде автобокса или сарайчика, на худой конец, если таковой имеется, – приступил Дитрих к первой части своих требований.
Выслушав пояснения полиглота, Оттобальт заметно растерялся и смутился:
– Конечно, конечно! Разумеется, любые апартаменты в этом дворце в вашем распоряжении. Зачем себя стеснять сарайчиком?
Хруммса даже не стал переводить Морунгену это радушное предложение, а сразу принялся втолковывать расстроившемуся королю:
– Они не о себе пекутся, ваше величество, а о самом драконе, что во дворе может намокнуть под дождем.
Оттобальт окончательно растерялся.
– О драконе? Ему опасен дождик? О Всевысокий Душара, что же они будут делать, когда ненастье
