заположняки — до войны здесь канали. А сейчас — если тебя решат грохнуть — грохнут и тебя, и твоих долбо…в, что у двери стоят. Выйди на улицу! На перекрестке — бронемашина стоит, и тому, кто у пулемета, по…ть на то, что ты Папа, не понравится ему что-то — и ты в отбивную превратишься. Сбросят в ров и закопают, как до этого многих закопали. У румын — своя свадьба, и на ней ты не нужен, Папа. Как ни крути.
Папа долго молчал, подбирая слова на этот хамский вызов. Он понимал, что гость прав, но признавать правоту не хотелось. Он и остался-то в Одессе, потому что это был его город, а в других его не ждали. В том же Ростове или в Сочи не люди — псы, от крови одуревшие. Надо будет — приговорят и исполнят, и не посмотрят на то — кого. Время-то стало… страшное время. У кого автомат — тот авторитет, а под кем целый полк волков — тот и положенец[44]. В Ростове ведь как Жору Жука грохнули — так нового положенца и не выбрали, потому что понимают — верная смерть. Нет больше воровских законов, закон теперь автоматчики диктуют.
— Что тебе сказали старшие? Тема канает?
— Документы. Потом — и тема.
Делать было нечего. Папа достал из кармана небольшую в металлическом корпусе флешку, протянул ее гостю. Тот принял ее и передал молодому.
— Все здесь?
— Все…
Собственно говоря — Папе было это выгодно. В борьбе с румынскими полковниками, сделавшими ставку на цыган, он приобретал союзника, того, что взрывает и убивает. Если румыны поймут, что именно он, Папа, обеспечивает мир и спокойствие в городе, разговор с ним пойдет по-другому, не языком мин и фугасов на дороге. А вот тогда можно будет разобраться и с этими… теперь уже руками румын.
Так дела и делаются.
Молодой вставил флешку в разъем ноутбука.
— Пароль?
— Три шестерки, — сказал Папа.
— Инфернально… — сказал Моро, — что, хотите накликать?
— А что — не накликали? — сказал Папа, настроение у него было вконец испорченным.
— Не-е-ет… Не накликали. И даже то, что в Крыму происходит, — это еще ни разу не ад. Ада здесь еще никто не видывал.
Ближе всего к понятию «ад» в современной Украине был Крым, Крымский полуостров. Только там, и еще в Киеве стояли американские миротворческие силы — хотя они не подчинялись командованию миротворческих сил, не имели закрепленной за ними зоны ответственности и выполняли только свои, поставленные в Пентагоне задачи. Уже одно то было показательно, что командование этими группировками замыкалось не на местное миротворческое командование и не на командование американскими силами в Европе в Рамштайне Германия, а напрямую на Пентагон. Они же пытались бороться с хаосом и чернейшим беспределом, с войной против всех — и тоже несли потери. Понятно, что размещали их здесь совсем не за этим, через Керченский пролив до России вплавь доплыть можно (что многие и делали), но, расквартировавшись в Крыму, американцы просто не смогли остаться в стороне от захлестнувшего полуостров вала насилия. В отличие от остальной Украины, где были четко выраженные две противоборствующие силы, здесь с приходом «миротворцев» и гибелью Черноморского флота общество раскололось больше чем на десяток противоборствующих сил, моментально схватившихся за оружие. Только крымские татары раскололись на три части. Первая — «татары Меджлиса» взяли курс на сотрудничество с оккупационной администрацией, из них формировались местные части полиции порядка. Вторая — «татары Ахчоева», названные так в честь их лидера, воевавшего в Чечне на стороне боевиков Рината Ахчоева, взяли курс на отделение Крыма от Украины и тесное сближение, а возможно, и присоединение его к Турции — чего миротворцы, румыны, а за ними и весь Евросоюз никак не могли допустить. Это было бы первым шагом возрождающейся на глазах Османской Империи в Европу. А что такое Османская Империя в Европе — эти мелкие и слабые страны помнили очень хорошо, память эта была заложена в их генах.
А третьей татарской группировкой стала… «Аль-Каида Крымского полуострова»! Ее образовали крымские татары, прошедшие подготовку в Пакистане, Йемене, Африке и заброшенные обратно на родной остров, чтобы вести там террористическую войну. Эти не имели четко выраженного лидера, скрывались, совершали теракты как против американцев, так и против миротворцев и провозгласили, что борются за создание независимого Крыма как агрессивного государства ваххабитского толка. При этом крымчан, которые пользуются поддержкой Турции и миротворцев, они провозгласили муртадами и мунафиками, открытых акций против них пока не было, но не оставалось сомнения в том, что как только миротворцы уйдут — они будут. Помимо этого в горах и городах Крыма скрывались партизанские отряды русских, состоящие из уцелевших матросов и офицеров Черноморского флота и русских, которые остались в живых после чудовищной резни, устроенной крымскими татарами после уничтожения флота — тогда банды татар вошли в Севастополь, чтобы убивать, уцелевшие моряки взялись за оружие, чтобы защитить свои семьи и других русских, высадившиеся миротворцы открыли огонь по русским, которые отбили Севастополь у бандитов. Кровью в те дни был залит весь город… а когда остатки русских ушли в горы, крымские татары открыли огонь по миротворцам.
Так что ад — он рядом. И когда звонит колокол — не спрашивай, по кому он звонит. Он звонит по тебе.
— Ты, что ли, видал?!
— Видал, Папа, видал. Я по Африке немало помотался. И видал такое — что не в сказке сказать, как говорится. А если быть б…ями как тут, то и здесь это будет. И еще похуже будет! Ну, что там, друже?
— Нормально, — молодой колотил по клавишам, — полный набор.
Моро передвинул к себе компьютер, взглянул на простенький файл, в котором собиралась информация о местных королях. Мафия умела собирать информацию — и то, что находилось на флешке, для опытного разведчика было бесценно. Немного подумав, он вспомнил фамилию того низенького, очкастого, вежливого полковника, который отмечал им ID, набрал в стандартном окне поиска справа вверху:
Компьютер отреагировал мгновенно, выбросил на экран его фотографию и файл с гиперссылками.
