мире приносят мещане. «Я грамотей и стихотворец, // Я Пушкин просто, не Мусин, // Я не богач, не царедворец, // Я сам большой! Я мещанин». Гете любил подчеркивать, что он мещанин. Если бы все были мещанами, не было бы войн — ни у вас, ни у нас. Мещане любят мир, они дезертируют. Они не совершают преступлений, убийств. Преступник не может быть мещанином, он теряет свой статус мещанина.
— Синоним слову «смирение» подберите, пожалуйста.
— Святость.
— Вы интеллигентный человек?
— Heт, я не считаю себя интеллигентным человеком. Я именно мещанин. «Сам большой, да щей горшок».
— Что значит «сам большой»?
— Значит, сам себе хозяин. Служащий человек — не мещанин.
— Вы помните, что мы с Вами только что украли?
— Все украли. Язык, на котором говорим...
— Я имел в виду афоризм из записной книжки Довлатова.
— Это уж Вы украли, я Довлатова не читал.
74
— Вы читаете одних философов?
— Не стоит читать писателей, если они к тому же не философы, и наоборот, философов, которые не являются писателями.
— Скажите, вечером Вы основательно едите?
— Что жена приготовит. Сообразно средствам. Если основательно приготовит, основательно съем. Знаете, у нас очень вкусная постная кухня. Сейчас пост, но постная пища дорого обходится. Приходится есть не совсем основательно.
— Как Вы ощущаете, дают ли Вам дополнительную силу, энергию Ваши занятия философией?
— Конечно, ощущал.
— В церкви Вы могли бы проповедовать прихожанам те же занятия?
— В православной церкви миряне не могут проповедовать. Даже священникам лучше этого не делать. Как православный христианин, я не буду этого делать. Священники начинают проповедовать — это некоторые новшества, но большинству священников это не очень удается. Это в протестантских церквях позволено. У нас же главное — литургия, «Господи, помилуй!» — вот что главное в двух словах.
— Вы не могли бы перед этой аудиторией раздеться? Ваша душа о чем более всего болеет?
— Я Вам скажу. Очень большую боль причинило известие о том, что блокировали бухту Сухуми. Столько воспоминаний связано было с этим! Не могу привыкнуть к тому, что там сейчас идет война. То, что я пережил там, в кипарисовой аллее, и то, что сейчас там стреляют — это страшно. Я шел как-то по аллее, читал своему другу, грузинскому поэту, стихотворение, которое заканчивалось строчкой: «А наша твердыня — не Троя, а Троица». Тут подходит к нам грузинский мужичок и говорит: «Вот нас тоже трое. Пойдем, вином угощу». И он угостил нас таким превосходным домашним вином, что я без слез вспомнить не могу. Он говорил: «Ложись спать, проснешься, снова пить вино будем». Звали его Илюша. И вот это место чудесных встреч, дружеских бесед — обстреливается! В данный момент для меня это самый страшный рубец.
— Вы, читая лекцию, учитываете, что далеко не все количество Вашей информации перерабатывается слушателями?
— Зачем учитывать — ведь каждый из лекции берет то, что ему нужно.
— Скажите, почему женщин так влечет к себе зеркало?
— Это женщин надо спросить. Женщины красивы, и им приятно видеть, как зеркало им показывает, что они красивы.
— У Вас дети есть?
— Сын. Может, еще есть. Но на этот вопрос я не отвечаю. На эту тему у меня есть стихотворение, которое заканчивается строчками: «Но не тебе узнать родную дочь, // Которая со мною слишком схожа». Это самый точной ответ на Ваш вопрос.
— Вы согласны с утверждением, что «природа отдыхает на детях гениев»?
— Нет. Сын мой умнее меня. А что такое природа вообще? «Не слепок, не бездушный лик, // В ней есть душа, в ней есть свобода, //В ней есть любовь, в ней есть язык». Тютчев. Природа никогда не отдыхает.
— Приведите, пожалуйста, любимую поэтическую строчку.
— Блок — «И невозможное — возможно».
— Бывают дни, которые Вы бездарно проживаете?
75
— Все дни проживаю бездарно.
— А если небездарно, то как?
— Когда влюблен. Влюблен я постоянно.
— А Вы можете построить занятие, чтобы задавать слушателям вопросы?
— Так поступал Сократ. Не знаю, я никогда заранее не могу предугадать ход занятия. Кто придет, какое настроение будет у меня, у аудитории. В конце концов люди платят деньги, я должен обеспечить им что-то приятное.
— Мой сосед, милиционер, работает с проститутками. Он сказал мне как-то, что всех баб делит на проституток и тех, кто удержался от проституции. Но они еще хуже, потому что выпендриваются. По-моему, мой приятель — гений, как и вы. Разделите, пожалуйста, женщин на две половины.
— Проститутки на самом деле лучшая часть нашего общества. Они обычно становятся такими, потому что они лучше других. Сейчас, правда, это изменилось, потому что появились валютные проститутки. Но во времена моей молодости это были женщины, которые были лучше других. Для этого было множество причин, которые за три минуты не перечислишь.
— Они жертвуют как бы своей жизнью?
— Всякая женщина жертвует собой. Но к женщинам, которых называют проститутками, по-моему, еще и относятся несправедливо. Я говорю совершенно серьезно и искренне. Вы обращали внимание, что они первыми признали Христа? Только я вовсе не оспариваю Вашего высокого мнения об уме Вашего приятеля- милиционера.
— Вам понаслышке или биографически известно выражение «мой тип женщины», «искра, пробегающая между мужчиной и женщиной»?
— К сожалению, биографически.
— Описать можете?
— Могу прочесть стихотворение, в прозе не умею.
— Скажите, как Вы думаете, что бывает после нашей смерти?
— Есть два ответа на подобный вопрос, данные великими людьми, которые мне близки. Флобер, например, говорил, что только дурак рассчитывает, что его будут читать после смерти. Я пишу потому, что мне это нравится. И другой человек, если не великий, то значительный, Борхес, говорил, что ему противна мысль, что его после смерти кто-то будет читать.
— Вы более дорожите общением с несколькими людьми, которые считают Вас гениальным человеком?
— Никто меня не считает гениальным человеком, надеюсь. Благодарю вас, но предпочту общаться с теми, кто не считает меня гениальным человеком.
— А каким? Заурядным, посредственным?
— Не знаю, но во всяком случае, если бы меня считали гениальным, мне было бы неприятно.
— Отчего Вы думаете, что бездарно проживаете свой день?
— Потому что я никогда не успеваю осуществить то, что должен был бы. На этот вопрос дал точный ответ Лев Толстой. Он говорил, что гладких, жуирующих писателей и мыслителей не бывает. Если человек
