— Вот еще! — дернула подбородком та. — Нельзя уж и хвост немного распустить перед мальчиком. Ты, небось, тоже подкинула ему пару животрепещущих историек из своего монтелимарского детства?..
— Но я и о деле не забываю при этом.
— А кто тебе сказал, что я забываю? — искренне удивилась Мари. — Но де Торси сейчас беседует с королем. И я почему-то сомневаюсь, что Его Величество уступит мне свою очередь…
На этом им пришлось прервать свою пикировку, чтобы не быть услышанными их спутниками.
— Мадемуазель, — не мог угомониться юный герцог Беррийский, — а в мелкую цель вы попадете?
— В какую изволите, Ваше Высочество? — тоном профессионального официанта спросила Ксави.
— Ну-у, например… — Карл оглянулся в поисках мишени. — Например, в такую! — он указал на двух белогрудых птичек размером с воробья в двадцати шагах от них.
— Правую или левую? — деловито осведомилась Ксави, проверяя, есть ли порох на полке ее пистолета. — А впрочем… — Мари взглянула на Джоанну, — Жаннет, твой пистолет заряжен?
Джоанна пожала плечами:
— Я же не дырявила почем зря бедных зверушек, — она вытащила из седельной сумки богато инкрустированное оружие.
Девушки прицелились. Грянул двойной выстрел. Птицы исчезли. В тот же миг громкое восклицание: «О, дьявольщина!», завершившееся выражением, малопригодным для женских ушей, заставило наших дам застыть на месте. Громкий треск веток и гулкий удар о землю тоже не вызывал ассоциаций с убитыми птичками. Мужской голос, выказавший столь виртуозное знание французского языка, можно было бы назвать приятным, если бы не безмерное удивление и гнев, его переполнявшие.
— Гийом! — окрик подействовал на лакея, как удар хлыста на собаку. Он вздрогнул и распахнул глаза. Перед его сонным взором предстала рассерженная усатая физиономия господина Перрена — младшего королевского камергера.
— Вы опять спите, ленивая скотина! Не понимаю, как можно дрыхнуть все двадцать четыре часа в сутки! Будь проклят тот день, когда ваша сестра уговорила меня взять вас на службу! Еще раз замечу — можете отправляться обратно в свою зеленную лавку! Понятно?
И, не дожидаясь ответа нерадивого подчиненного, господин камергер, фыркая и бранясь сердитым шепотом, направился к кострам, откуда тянуло аппетитным запахом жарк
Лакей, вытянувшийся было при виде начальства, в сердцах сплюнул под ноги и тут же оглянулся — не видел ли кто. Но нет — никому до него не было дела. Гийом прошелся у шатра, стараясь прогнать сон. Затем прислонился к дереву. Глаза неудержимо слипались, а челюсть сводило от зевоты. «Нет, не надо было всю ночь играть в карты с графскими грумами», — в отчаянии подумал он, силясь удержать рот закрытым. После нескольких секунд неравной борьбы челюсти одержали победу и разъехались так широко, что в них что-то щелкнуло. Лакей испуганно попытался захлопнуть рот, но завопил от боли — тот не закрывался. Всякая попытка сомкнуть зубы или хотя бы пошевелить языком исторгала из горла лишь мычание, а из глаз — обильные слезы.
— Но кто же знал, что он там сидит? — оправдывалась Ксави. — Это же надо так замаскироваться — даже коня не видно было!..
— Твое счастье, что ты подстрелила не всадника, а лошадь, — Джоанна торопливо поправляла перед зеркалом прическу. — И что бедняга еще не совсем потерял чувство юмора после того, как брякнулся на землю.
— Э нет, минуточку! Почему это я подстрелила, а не ты? — Мари от возмущения даже перестала прихорашиваться. — С таким же успехом это могла оказаться твоя пуля. Птички-то рядом сидели!
— Ну ладно, ладно. Если тебе хочется — мы подстрелили, — неожиданно Джоанна прыснула: — А неплохо нам птички помогли! Когда он вылез из кустов, у меня сердце в пятки ушло. Да, думаю, выполнили одни поручение!
— Это точно, я уже видела себя разделанной по всем правилам поварского искусства и прикидывала лишь, с кого из нас он начнет.
— Ага. Он, правда, слегка оторопел, когда увидел, что снайперы — бабы…
— Ну еще бы, все-таки де Торси — джентльмен. Не мог же он так запросто врезать по корме двум дамам в присутствии лиц королевской крови.
— А тут еще Карл подлетает с несчастными пташками, — Джоанна снова хихикнула: — «Маркиз, взгляните, какая точность!». Очень вовремя, надо сказать!
— Славный пацан — этот принц, — Ксави еще раз придирчиво оглядела себя в зеркале. — Говорят, на дедушку похож. А по характеру — я бы не сказала.
— Власти нет в руках — вот и характер другой, — Джоанна нетерпеливо встала. — Ну, хорош перышки чистить! Того и гляди де Торси пожалует. Если ты еще не забыла, он обещал заглянуть к нам перед обедом.
— По-моему, он уже жалует, — застыла с поднятыми к прическе руками Ксави. — Если не ошибаюсь, это его приятный баритон…
Полог отдернулся, и в шатер, улыбаясь, вошел стройный изящный вельможа лет тридцати пяти в сопровождении полного пожилого господина.
— Надеюсь, я не слишком рано, мои милые несостоявшиеся убийцы?
Девушки присели в поклоне. Ксави даже удалось смущенно порозоветь.
— О, господин маркиз, надеюсь, вы не держите на нас зла за столь неудачную охоту?
Маркиз рассмеялся:
— Ну, я бы не сказал, что такую уж неудачную! Не каждый день случается подстрелить министра иностранных дел. До сих пор слышно, как веселятся придворные, которым его высочество Карл де Берри в десятый раз рассказывает, как две молодые дамы одним выстрелом убили двух птиц на ветке и лошадь под маркизом де Торси. Надо признать, стрелять вы умеете. Где научились?
Джоанна взглянула на маркиза из-под темных пушистых ресниц:
— Видите ли, месье, мой покойный отец мечтал о сыне, но судьбе было угодно подшутить. Впрочем, граф Дюпре де Монтелимар не растерялся и воспитывал меня, как мальчишку. И вот результат! — она развела руками. — Что же касается Мари… Так сложилось, что ей с детских лет приходилось защищать свою жизнь и честь. А в таких случаях средства не выбирают.
— Граф де Монтелимар… Монтелимар… Это не тот ли граф де Монтелимар, что женился на дочери маркиза де Жюсси?
— Нет, ваша светлость. Мою мать звали Эдит Кэлвери.
— Что?! Англичанка?!
— Да, месье.
В доброжелательном взгляде маркиза вспыхнула искорка настороженности.
— И вы бывали в Англии?
— Да, месье. Я только что оттуда вернулась.
Де Торси едва не поперхнулся. Впрочем, он быстро взял себя в руки и непринужденно улыбнулся:
— Вот как? И что же привело мадемуазель во Францию?
— Я вернулась домой, господин маркиз, — голос Джоанны прозвучал нежно и печально. — Я, наконец, вернулась домой после десяти лет скитаний…
— Вы говорите, как изгнанница.
— Так и есть, месье. После смерти отца моя властная матушка решила, что может запросто распоряжаться моей судьбой. И, чтобы не стать послушной игрушкой в руках недостойных людей, мне пришлось бежать в Вест-Индию, во французские колонии. Очень много лет спустя случай свел меня с моими английскими родственниками. Я воспользовалась их гостеприимством и уже в Лондоне, узнала, что
