Джереми в изумлении сбился с такта.
— Зятем?!! Вы собираетесь за него замуж?!
— А что вас удивляет? Артур молод, красив, предприимчив, отважен. У него великое будущее. И потом, я его люблю. Так что сегодня мы объявим о помолвке.
Джерри фыркнул и, извинившись, сказал:
— Я просто обязан предупредить вас, мадемуазель. Дело в том, что Артур Суорд и Джоанна Дюпре…
— Муж и жена?! — побледнев, воскликнула Люсьен.
— Нет — одно и то же лицо!!! О, дорогая Люси! — закружил ее Джереми. — Они девушки! Об этом уже знает вся Тортуга!
— Вы смеетесь надо мной?! — остановила его Люсьен. — Не может быть! Они же пираты!
— Мы сами до сих пор удивлены, но это так.
— Значит, месье Суорда и месье Куто просто не существует?! Кого же тогда будет награждать отец? И как же я?!!
— Выходите замуж за меня. Я вас люблю!
Люси пискнула и, закрыв лицо руками, убежала в сад. Следом проструилась мадам Майень.
Тем временем в залу, улыбаясь, вошел губернатор острова в сопровождении секретаря.
— Господа! Друзья мои! — обратился он к присутствующим. — Я приготовил всем нам сюрприз. Да- да, именно «всем нам», ибо речь идет о героях (и я не боюсь этого слова!), которых все мы любим, уважаем и частенько боготворим… — закончил он игривым тоном, подмигивая близстоящим дамам.
По залу прокатилась волна шепота.
— Его Величество король Франции награждает орденом Святого Бернара… — губернатор выдержал эффектную паузу, — месье Артура Суорда и месье Ксавье Куто!!!
Зал взорвался бурными аплодисментами. Дамы откололи букеты от платьев, вынули цветы из волос, готовясь осыпать ими своих любимцев. Блад растерянно посмотрел на Джоанну. Та подняла на него расширенные от удивления и ужаса глаза, как бы спрашивая: «Что делать?». Питер пожал плечами. Джоанна перевела взгляд на Мари.
— Ёлочки зеленые!!! — пробормотала та и в растерянности прислонилась к Волверстону, приняв его за колонну. Нэд просиял.
Губернатор искал глазами «героев» и, не найдя, обратился за разъяснениями к Бладу:
— Вы же заверили меня, что они будут на балу!
— Они здесь, — улыбнулся Питер.
— Где же? — завертел головой месье д'Ожерон. — Что за глупые шутки?!!
— Я же сказал: они здесь, — спокойно повторил Блад. — Неужели вы не видите? Артур Суорд стоит рядом со мной, а Ксавье Куто… — он обернулся. — Да вот он! Возле Волверстона.
Тут Мари спохватилась и, демонстративно восстановив вертикаль, отошла к Джоанне.
Губернатор плюхнулся в кресло. Потом встал. Потом снова сел. Наконец возмутился:
— Я уже не в тех летах, милостивый государь, чтобы меня разыгрывали, как мальчишку! Извольте объяснить, что это за чертовщина?! Где ваши офицеры? И при чем тут эти прелестные барышни?
Блад от души расхохотался:
— Меня самого разыграли, как мальчишку! Эти прелестные барышни и есть мои офицеры — Артур Суорд и Ксавье Куто. Так что прошу любить и жаловать!
Глаза д'Ожерона полезли на лоб. Он ошарашенно замер, пытаясь переварить информацию. Тем временем честолюбивой Мари надоело ждать:
— Месье губернатор! А как насчет собачкиного ордена[58]?! А?
Д'Ожерон медленно вышел из прострации и, зачитав угасающим голосом указ о награждении, прикрепил дрожащими руками ордена к платьям девушек, после чего упал в кресло и схватился за голову.
Шум толпы достиг апогея. Мужчины кричали: «Браво!!!». Что же касается дам, то следует заметить, что цветы вернулись на место, а их обладательницы, оскорбленные в лучших чувствах, подчеркнуто громко возмущались, всячески склоняя слова «честь», «достоинство», «приличия».
Снова объявили танец. Блад подал руку Джоанне, а к Ксави, опередив Волверстона, подлетел Анри д'Ожерон, и та, скользнув взглядом по Нэду, как по пустому месту, закружилась в контрдансе. Волверстон булькнул и стал закипать.
Едва танец окончился, Мари упорхнула на балкон в окружении мужчин, а Джоанна стала развлекать Блада милой беседой. Питер, забывая вовремя улыбнуться и подать реплику, смотрел на Джоанну, словно заново узнавая ее, и так увлекся этим важным делом, что не заметил, как подошел губернатор.
— Представляете, капитан! — стал жаловаться тот так громко, что Питер вздрогнул от неожиданности. — Представляете, месье Блад, я пообещал Люсьен, что выдам ее замуж за Артура Суорда. Бедняжка Люси! За кого же я теперь выдам дочь?!! — патетически возопил он.
— За меня! — сказал Джерри, внезапно возникая за спиной губернатора. За руку он вел Люсьен, которая для приличия слегка сопротивлялась и стыдливо прятала глаза.
— Господи!!! — окончательно ошалел д'Ожерон. — Она же вас не любит!
— Кто? — широко улыбнулся Джереми. — Люси? Она ошибалась!
— Но ведь мы с вами говорили на эту тему, — обессиленно простонал губернатор. — Я же сказал, что не выдам дочь за вас. Вы же пират!
— А я кто? — улыбнулась Джоанна. — То есть, Артур Суорд, конечно.
— А вы… — губернатор поник. — Да, вы тоже. Люси! — словно утопающий, обратился он к дочери. Но Люси розовела и смотрела в сторону.
— Ну, так как же, месье д'Ожерон? — замирающим голосом спросил Джереми.
Губернатор задумался.
— Месье д'Ожерон! — очаровательно улыбнулась Джоанна.
— Губернатор! — вторил ей Блад.
— Отец! — умоляюще вздохнула Люси.
— Ну… Гм… Ну… ладно. Черт с вами! Благословляю! — д'Ожерон со вздохом махнул рукой.
— Папа!!! — прочувствованно всхлипнул Джерри, пытаясь броситься на шею губернатору.
«Папа», не без труда избежав объятий, побрел к креслу. Взгляд его упал на сына.
«Боже! — подумал д'Ожерон, — Если и Анри придет ко мне с просьбой о женитьбе, я повешусь!».
Тут, скользнув измученным взором по Волверстону, губернатор шестым чувством угадал в нем собрата по несчастью и направил к нему стопы в надежде на понимание. И его, действительно, поняли: Волверстон не сводил глаз с балкона, где, звонко хохоча, сидела Мари. Анри д'Ожерон не отходил от нее ни на шаг.
Губернатор не выдержал. Нервы его за этот вечер слишком часто испытывались. Он подозвал сына и устроил ему легкий разнос за недостойное дворянина поведение: эта девушка безусловно хороша, но безродна и с весьма темным прошлым…
Анри вспыхнул:
— Не смей так говорить! Я люблю ее!!!
Губернатор упал в кресло и застонал. Нэд схватил юного Ромео за шиворот и прошипел ему в лицо:
— Щенок!!!
— Вы меня оскорбили! — пытаясь достать до пола ногами, гневно раздувал ноздри младший д'Ожерон. — Это смывается только кровью!
— Отлично! — рявкнул Нэд. — Вас устроит сейчас же?
— Да, и поскорее!
И, сосредоточенно глядя перед собой, они направились к выходу.
