Тиллирет, чувствуя, как немилосердно хрустит каждый сустав в его измученном пробежкой теле, медленно поднялся на дрожащие ноги и огляделся. За резной калиткой, перед которой сидел чупакабра, виднелся небольшой опрятный домик с синей выпуклой крышей. Судя по всему, красавица Пина жила здесь, но в данный момент отсутствовала.
Пока маг разглядывал дом, его, в свою очередь, разглядела одна из соседок, зоркая и бойкая бабулька, немедленно устремившаяся в атаку.
— Господин маг, господин маг!
Пин сразу же закрыл глаза и тщательно сделал вид, что уж он-то к магам ну никоим образом не относится. Пришлось отдуваться Тиллирету.
— Слушаю вас, любезная.
— Ой, господин маг, горе-то у меня какое, — с места в карьер начала бабулька. — Кроме вас надеяться больше не на кого. Я уж и к ведьме нашей ходила, да все без толку. Да и не ведьма она, а так, шарлатанка. Как мзду за урожайный год брать, так это она первая, а как напасть какую извести или с бедой помочь, так не допросишься. Одно слово…
— Что у вас случилось, любезная? — перебил Тиллирет, поняв, что если этот фонтан красноречия не перекрыть сейчас, то он не иссякнет уже никогда.
— Скотинка у меня два дня как пропала, — незамедлительно перешла к делу старушка. — Не то, чтобы очень уж хорошая, но так ведь своя, родная. Я ж его, паскуду, своими руками выкормила, вырастила, выпестовала, а он взял да и сбег.
И бабулька вытерла скупую слезу.
— Кто такой? — недовольно уточнил маг. Вот только заняться розыском пропавших домашних животных ему сейчас не хватало для полного счастья!
— Козел мой, Бяша, — с готовностью доложила старушка. — Здоровый такой, рога — во!
Тиллирет поморщился и невольно потер то место, где Бяша (ибо явно это мог быть только он) вчера оставил свое рогатое приветствие. Мда, ну и как сказать этой милой женщине, что перед ней стоит убийца ее любимого козла, даже несмотря на то, что тот был сам виноват в своей гибели? Пришлось сочинять на ходу.
— Бяшу вашего, любезная, бешеные собаки задрали, — не слишком погрешив от истины (подумаешь, что это не собаки Бяшу, а Бяша собак чуть не загрыз), соврал Бродяга. — Так что все, нет его.
Старушка на мгновение замерла, переваривая новость, а потом философски махнула рукой.
— Да и черт с ним. Все равно на живодерню собиралась отправлять. Уж больно бодучий был, ни одного зада не пропускал. Одно слово — козел.
И выдав эту убийственную фразу, развернулась и засеменила к дому. Маг с раскрытым ртом смотрел ей вслед.
Я не выдержал и, когда бабка отошла на приличное расстояние, прыснул со смеху. Рядом тихо похрюкивал в рукав черноклокий.
Белошерстый обернулся и одарил нас таким взглядом, что смеяться сразу же расхотелось. Приняв абсолютно нейтральный вид, я как бы между прочим посоветовал:
— Ты бы спросил у нее, когда ведьма будет дома. Она ж наверняка ее ждала, чтоб про козла спросить, а тут мы подвернулись.
Оценив здравость моего предложения, белошерстый бросился вдогонку.
— Любезная! — что есть мочи заорал Тиллирет, когда убедился, что никак не успевает догнать шуструю бабусю. Та удивленно обернулась на крик, увидела спешащего к ней мага и польщено зарумянилась.
— Слушаю вас, господин маг.
— А как бы нам ведьму вашу найти? — с трудом переводя дыхание, поинтересовался Бродяга. — Она же вон в том доме живет, я правильно понял?
— Не, — отмахнулась старушка, — ведьма наша за околицей живет. Отсюда три переулка направо и один налево. А в том доме приезжая какая-то останавливалась. Дня три в селе пробыла, а сегодня рано утром, смотрю, с вещами выходит. Видать, все дела поделала и уехала.
— Рыжая такая, с родинкой над губой, — уточнил маг.
— Ага, ага, — закивала головой бабка и тут же хитро прищурилась. — А на что она тебе, эта рыжая?
— Другу моему понравилась, вот познакомить их хочу, — ляпнул Тиллирет первое, что пришло в голову. — Значит, съехала? Жаль.
И Бродяга поспешил сбежать, пока бабка не приступила к дальнейшим расспросам.
Я в полуобморочном состоянии распластался на спине горбатого чудовища и жалобно поскуливал.
После столь неудачной попытки встретиться со странной ведьмой, заколдовавшей черноклокого, белошерстый буквально пинками загнал нас в портал, ведущий в очень жаркое и солнечное место, которое, по словам хозяина, называется 'пустыня'. Там мы умудрились в последнюю минуту поймать за хвост стаю таких вот горбатых зверей, хозяин наскоро договорился, что нас куда-то повезут, и смело уселся на одного из этих страшилищ. Черноклокий последовал его примеру, а я честно потрусил по песку. Минут двадцать я еще пробежал, потом подушечки лап загорелись нестерпимым огнем, словно я нечаянно наступил на раскаленные угли. Потерпев еще пару шагов, я не выдержал и уселся посмотреть, что случилось с моими конечностями. И дико взвыл, когда не слишком мохнатые, но самые драгоценные части моего тела соприкоснулись с горячим песком.
К чести белошерстого, он сразу прибежал ко мне на помощь. Осмотрел обожженные места, чего-то наколдовал и договорился с караванщиками о том, что дальше я поеду верхом. После чего, не слушая моих тихих и робких возражений, затащил меня на верблюда. И вот теперь я постигал премудрость верховой езды, судорожно вцепившись лапами в тюки. Кое-где мои когти уже оставили парочку заметных дырок, но да это не мои проблемы, а хозяина. Тем более что в тюках не обнаружилось ничего съедобного или интересного.
Ох, скорее бы уже приехали, тоскливо подумал я, когда верблюд в очередной раз подбросил меня на своей спине. Но если и там, куда мы едем, будет такая же горячая почва, то лапам моим придет полный конец.
Тиллирет уже час хмурил брови и кусал губы, придумывая, что бы такого соврать султану Ингара о причине своего приезда. Хоть маг в свое время и оказал правителю песчаного государства неоценимую услугу, излечив того от тяжелой и, надо признаться, довольно позорной болезни, но все же гарантии на то, что его встретят с распростертыми объятиями, Бродяга дать не мог. И потом, все равно придется что-то сказать, ведь не может же быть так, что старый чародей сорвался с места и отправился в другую страну исключительно от нечего делать. Вот и ломал Тиллирет свою многомудрую голову, придумывая уважительный предлог.
Караванщик, уважаемый седоголовый Ахмар, пообещал, что столицы Ингара, Сагитории, они достигнут к закату четвертого дня. Так что времени для раздумий было предостаточно. К тому же и подумать было много о чем.
В-третьих, что это за странная ведьма неожиданно нарисовалась на горизонте и чего она добивается?
Во-вторых, что затеял Мурдин и зачем ему понадобился Рубин Квашдрихпурты, камень, безусловно, драгоценный, но магически совершенно бесполезный?
И, самое главное, во-первых, как этот трижды проклятый камень похитить, не попавшись при этом храмовникам или доблестной страже султана?
Разумеется, существовало еще очень много промежуточных вопросов, но эти три занимали Тиллирета в первую очередь, как самые актуальные на повестке дня.
С завистью покосившись в сторону мирно дремлющего Пинмарина, Бродяга поерзал на неудобном
