Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море

«— Хорошо было бы, если бы вы, Гордей Иванович, по прибытии в Севастополь доложили наркому о нашем желании продолжать драться в Одессе. Мне хочется прежде уточнить обстановку в Крыму… А потом обязательно доложу, — осторожно ответил Левченко.

— Гордей Иванович! А можно сослаться на вас? Вы, будучи в Одессе, убедились, что город можно держать? — продолжал Азаров, словно и не замечая уклончивости ответа вице адмирала.

— А вы что, хотите кому-то писать? — поинтересовался Левченко.

Теперь уже прямо не ответил Азаров. Вместо ответа бригадный комиссар обратился к командующему ООР:

— Как Гавриил Васильевич, напишем?

— Подумаем, — ответил Жуков.

— Если будете писать, — доброжелательно сказал Левченко, — можете сослаться на меня. Я поддерживаю вас».

Поняв, что Левченко и Жуков заняли в общем-то выжидательную позицию, Азаров переговорил и с остальными членами Военного совета ООР. Секретарь Одесского обкома Колыбанов высказался за телеграмму, но на следующий день он покинул Одессу в связи с переводом на другую работу и подписать телеграмму не успел. Дивизионный комиссар Воронин был против:

«— Если прикажут, будем отстаивать Одессу до конца. Подписывать телеграмму не стану. Но если кто из вас пошлет ее, возражать не буду».

Утром 5 октября Азаров все-таки отправил на имя Рогова довольно пространную телеграмму, которую никто кроме него так и не подписал. В телеграмме бригадный комиссар сообщал, что «6 октября заканчиваем отправку 157-й стрелковой дивизии в Крым, атаки противника отбиваем, имеем частичные успехи на фронтах 25-й и 95-й дивизий, состояние частей противника, по показаниям пленных, подавленное, подтверждается перегруппировка противника на восток». Далее Азаров указывал, что Одессу можно оборонять и без 157-й дивизии, но при условии регулярного пополнения войск ООР маршевыми батальонами. При этом бригадный комиссар подчеркнул, что это мнение поддерживают Жуков[450], Военный совет ООР и большинство командиров дивизий, а также замнаркома Левченко. В заключение Азаров предложил: «…Учитывая наши возможности, настроение, состояние противника… поставить вопрос перед Ставкой о сохранении Одесского оборонительного района», и попросил Рогова поддержать предложение.

Реакция на просьбу оказалась совсем не той, которую ожидал Азаров. Телеграмма вызвала неудовольствие в наркомате, так как отправлять подобные документы в то время было не принято, но только этим дело не ограничилось. О таком «сигнале снизу» пришлось доложить в Ставку, а оттуда уже сам Кузнецов получил поручение запросить мнение Военного совета Черноморского флота о том, можно ли оставить в Одессе часть войск… но не для удержания города, а для отвлечения противника. Раздраженный нарком тут же отправил в Севастополь запрос в довольно резких тонах: «Немедленно донесите свое мнение, хватит ли сил защищать Крым, — учтите, что дивизии, которые были обещаны из Новороссийска, не будут поданы в Крым».

Ответ Военного совета Черноморского флота был абсолютно исчерпывающим: «Одесские дивизии малочисленны, и двумя дивизиями фронт не удержать… Одесские дивизии крайне нужны для обороны Крыма. В Одессу потребуется возить не только боезапас, а и продовольствие для войск и населения. Военный совет флота считает необходимым проводить в жизнь принятое решение и оставить Одессу».

После чего в Севастополь ушли еще 2 телеграммы. Первая из них, в которой указывалось: «эвакуацию Одессы проводить согласно приказу полностью», была отправлена в тот же день, 6 октября нарком послал еще одну телеграмму, в которой требовал: «Дайте указание Жукову не затягивать эвакуацию. Вывозить в первую очередь войска и оружие. Весь транспорт подчинить этой задаче».

В этот же день нарком решил в целях оздоровления обстановки в Военном совете ООР лично ответить на телеграмму Азарова, адресованную Рогову: «Прекратите обсуждение приказа Ставки и мобилизуйте людей на выполнение его».

Минная война (1–22 октября)

В связи с принятым решением о переброске Приморской армии в Крым перед инженерными частями ООР встала задача уничтожения всего того, что эвакуации не подлежало, но при этом ни в коем случае не должно было попасть в руки противника. Помощником командующего ООР по оборонительному строительству генерал-майором Хреновым был подготовлен и 3 октября утвержден Военным советом ООР план соответствующих мероприятий.

Работу по подготовке к уничтожению важных объектов решено было вести сразу по нескольким направлениям. В число объектов, подлежащих уничтожению, попали все основные крупные производства, которые могли быть использованы противником после занятия города. К ним были отнесены портовые сооружения, не поддающееся транспортировке заводское оборудование, нефтехранилища, аэродромы и некоторые объекты гражданского назначения, пригодные к использованию в военных целях, в частности электростанция, хлебозаводы и школы. Всего общий план разрушения военных объектов в городе предусматривал вывод из строя двадцати девяти промышленных предприятий, двух аэродромов и восьми объектов Одесского порта. Также готовились и взрывы всех наиболее важных военных объектов: командных пунктов, блокгаузов, капониров, радиостанций и береговых батарей.

Для задержки продвижения румынских войск к порту предусматривался и подрыв дамбы Хаджибейского лимана, подготовка к которому была проведена еще в августе при приближении румынских войск к городу. В сентябре 44-й отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон произвел дополнительное минирование дамбы, подходов к переправам Сухого лимана и минировал северный берег лимана.

Подрывные заряды были закопаны в трех местах в средней части дамбы с таким расчетом, чтобы вода после подрыва сама размыла остатки сооружения. Также для затруднения продвижения противника был сооружен ряд минированных заграждений на дорогах, ведущих от оборонительного рубежа к городу.

В это время в распоряжение советского командования попало инструктивное письмо командования 4 -й румынской армии, найденное у пленного румынского офицера. В письме указывалось, по каким улицам будут проходить войска после взятия Одессы, где и как они разместятся. В частности, там отмечалось, что в здании управления НКВД по Марзлиевской улице разместится румынское командование и его штаб.

Советское командование решило использовать содержащуюся в письме информацию. Особое внимание было решено уделить зданию на Марзлиевской. В составе ООР находился 82-й отдельный инженерный батальон капитана Пируса, до войны входившего в состав Одесского военного округа. В батальоне имелся «радиотехнический» взвод специального минирования, на вооружении которого находились радиотфугасы «Ф-10».

Организация минирования здания на Марзлиевской была поручена Хреновым начальнику инженерных войск Приморской армии, полковнику Кедринскому, который должен был разработать план минирования здания. Для обеспечения секретности работ, чтобы присутствие саперов в здании не вызывало подозрений, дом был передан под размещение армейского управления военно-полевого строительства. Хренов и Кедринский лично проинспектировали здание, в котором планировалось установить фугас. В качестве основной точки минирования и для размещения самого радиофугаса они выбрали подвальное помещение под приемной, радиоузлом и кабинетом дежурного по управлению. Помещение имело высоту 2,5 м и пол, выложенный цементными плитами.

Пол было решено разобрать и под ним скрытно вырыть котлован, в который укладывалась привозившаяся мешками взрывчатка, а ночью в них же вывозилась вырытая земля. Также взрывчатка была