Александр медленно пробирался по болоту, прощупывая посохом землю под ногами и балансируя на кочках как циркач. Кроссовки промокли насквозь, но он ничуть не жалел, что не надел сапоги, потому что они бы все равно не спасли, когда он провалился в воду по пояс. Напугался он, конечно, сильно, хоть Пелагея уверила его, что опасной трясины на этом пути нет.
Александр шел по зыбкой тропе, которая была обозначена цветными ленточками, навязанными на ветки чахлых болотных деревьев. Добравшись до очередной метки, он начал искать глазами следующую, но ее нигде не было видно. Тогда он решил отдохнуть перед продолжением нелегкого пути. Найдя небольшой островок сухой земли, он снял мокрую одежду и с блаженством растянулся под лучами скупого солнца, которое ненадолго пробилось сквозь плотные облака.
Да уж! Просьба ведьмы оказалась не столь простой, как ему представлялось, когда он предлагал ей свою помощь. Но потом отказываться уже было неудобно. Да и самому стало интересно попробовать таинственный «вересковый мед», за которым его отправила Пелагея.
Александр с детства знал красивую шотландскую легенду о «напитке эльфов», но никак не мог понять, что же в нем было такого, что «малютки-медовары» предпочли погибнуть всем племенем, так и не раскрыв врагам секрет его приготовления. Подобное фанатичное сохранение тайны казалось Александру преступной жадностью. Преступной в первую очередь по отношению к своей жизни и жизни своих детей.
– Я сама каждый год за ним ходила, – поведала Пелагея. – Тропа там через болото проверенная, безопасная. Но в прошлом году я поняла, что это был мой последний поход, едва живая вернулась. Сердце уже не то, да и ноги не те, чтобы по кочкам прыгать.
– Но откуда вы о нем узнали? – удивился Александр. – Ведь, если верить легенде, секрет его утерян.
Пелагея засмеялась.
– Хочешь спрятать, положи на самое видное место, – ответила она.
Александр попытался сам понять смысл этой многозначной фразы, но Пелагея, увидев, как он беспомощно хлопает ресницами, пояснила:
– Чего только с этим вереском не делали: и настои из плодов, и отвары из цветов. И даже пиво варили из него, как из хмеля. Да только весь секрет-то в его названии: мед. Просто мед, который собирают пчелы с цветов вереска.
– И чего ж в этом меде такого, что из-за него стоило погибнуть целому народу?
Пелагея многозначительно вздохнула и, прищурив глаза, ответила:
– А можно ли тебе тайну эту поведать?
– Никому не скажу! – пообещал Александр.
Пелагея засмеялась.
– Да расскажи ты хоть всему миру, только во вред себе и людям не используй и другим не дай во вред это его свойство использовать.
– А какой же у него может быть вред, если он такой целебный?
– Понимаешь, целебный он, только если его с умом да с добром использовать. А вообще-то, он ядовитый.
– Как ядовитый?
– Не насмерть, но отравишься сильно. Голова будет болеть, галлюцинации всякие начнутся, в общем – наркотик. Если с умом-то его по чутьчуть, то он как снотворное хорошо действует. Я вот без него уже уснуть совсем не могу. Потому и прошу тебя сходить, а то у меня совсем мало осталось.
– Но если он такой опасный, то почему же малютки-медовары так хранили от врагов его секрет? Отдали бы им мед, пусть бы те напились да потравились все.
– Не все так просто! – ответила Пелагея. – Дело в том, что если этого меда напьется человек, который сможет противостоять его усыпляющему действию, то он войдет в состояние, где сон и явь сливаются в сознании. Он начнет видеть сны наяву, начнет видеть не только свои, но и чужие мысли. Используя такого человека, можно узнать планы врага, и даже воздействовать на него мысленно. Вот поэтому и нельзя было, чтобы секрет верескового меда достался злым людям, которые собирались использовать его не в целебных, а в военных целях. Поэтому медовары не от жадности своей погибали, унося с собой тайну меда. Они выполняли клятву, данную Богам.
– Это вам тоже духи рассказали? – восхищенно спросил Александр.
– Нет! Это не духи. Это мне рассказал один знахарь. Жил тут в соседней деревне...
– Знахарь? – переспросил Александр. – А звали этого знахаря, случайно, не Ефим Ведьмин?
– Ты тоже его знал? – обрадовалась Пелагея.
– Знал, – усмехнулся Александр. – А оказывается, и не знал совсем. А почему он вдруг решил открыть вам тайну верескового меда?
– Да, – Пелагея махнула рукой, – решил, да и все. Зачем тебе это знать?
– Просто странно, что своему ученику он не рассказал об этом, а вам рассказал.
– Это какому-такому ученику? – фыркнула Пелагея. – Ваньке, что ли, ветеринару? Какой он ему ученик?
– А вы, значит, тоже у деда Ефима учились? – улыбнулся Александр.
– Не, – помотала головой Пелагея, – я не училась, я лечилась. Рак у меня обнаружили... – И Пелагея стыдливо опустила глаза и встала, делая вид, что ищет что-то на полках.
– Рак? – удивился Александр. – И что? Дед Ефим смог вылечить рак?
– Ну видишь, живая. Выходит, вылечил. К врачам-то я и не ходила больше. Вот вересковым медом и вылечил. Ты ж, наверное, знаешь, что рак ядом лечат. Вот только за те годы, что я лечилась, зависимость у меня возникла, как от наркотика. Поэтому мне теперь без него не жить. Выручай, Санек! – Пелагея вернулась к столу и расстелила перед Александром карту местности. – Вот здесь, – показала она пальцем, – болото, а вот здесь – поляна, полностью заросшая вереском. А вот здесь стоит старая лиственница, на которой Ефим Андреич повесил борть. Умеешь брать-то мед?
– Умею! – улыбнулся Александр. – У меня самого несколько колод на участке.
– Думаю, простит меня Ефим за то, что рассказала тебе, где искать эту борть, – вздохнула Пелагея, поглядев вверх.
– Да простит, – улыбнулся Александр. – Тем более, что я его внук. Кому ж как не мне передать его секрет?
– Ты?! Внук?! – Пелагея даже задохнулась от радости. – А я-то думаю, почему мне так хочется тебе про это рассказать? Слово ж я дала Ефиму, что никому... а тут, ну просто навязчивая идея.
– Так вы ж сами сказали, что без этого меда уже не можете! – напомнил Александр. – И сил идти за ним уже нет.
– Да, – махнула рукой Пелагея, – на мой век мне хватит. Я ж этой зимой уже все... уйду.
– То есть, как? – возмутился Александр. – Зачем?
– Как зачем? Затем, что закончен мой путь. Вот осеннее равноденствие отпраздную и буду ждать прихода Мары.
– А зачем же тогда мне идти за медом? – удивился Александр.
– Надо! – коротко ответила Пелагея. Но Александр уже и сам понимал, что надо, и не столько ей, сколько ему самому.
Русская рулетка
Отдохнув, Александр встал и начал внимательно оглядывать болото в поисках алой тряпочки, которые Пелагея развесила по всей тропе. Но ни одной метки, кроме той, от которой он пришел к этому островку, видно не было.
– Приехали, – вздохнул Александр. – И куда дальше?
Он достал из рюкзачка карту и компас. По его приблизительным подсчетам он прошел уже половину пути. Если идти в том же направлении, то часа через два-три он выйдет на вересковую поляну. Но Пелагея настоятельно рекомендовала не отклоняться от тропы, потому что есть в этих болотах и непроходимые