чердак.
– Они лежали вот в этой коробке, – Галина показала на пустую картонную упаковку от компьютера.
– Такое ощущение, что их не просто достали, – Оксана присела на корточки и осветила кукол. – Ими играли.
За игрушечной партой сидели две Барби, а третья стояла возле «доски» с указкой из зубочистки.
– Неужели девчонки решили детство вспомнить? – усмехнулась Галина.
– Слушай, Галь! – вдруг вспомнила Оксана. – А они точно всегда вместе?
– Точно! – Галина погрустнела и тяжело вздохнула.
– А в туалет они что, тоже вместе ходят?
– Представь себе! – кивнула Галина. – И в ванну тоже.
– Видимо, ты не все знаешь, – осторожно сказала Оксана.
– Что «не все», – то ли с надеждой, то ли с тревогой спросила Галина.
– Я видела сегодня ночью одну из девочек, идущую в сторону туалета.
– Как одну?!
– Я еще подумала, что надо бы спросить тебя об этом. Но потом забылось. Но точно, она одна шла. Я как раз в этот момент к тебе в комнату долбилась.
Галина медленно опустилась на детскую табуреточку и замерла в раздумье.
– Так, выходит, Вовка не врал?
– О чем?
– Он сказал, что Маша... во время пожара... ну, когда он потерялся... я думала врет, чтобы оправдаться... он же не знает...
– Он видел ее ночью?
Галина кивнула.
– Значит, по ночам она «просыпается»?
– Но как мы столько лет могли этого не замечать?
– Может быть, она недавно начала? Например, из-за этого пожара? Стресс...
– Может быть...
Вдруг Галина увидела еще что-то в темноте, встала и быстро пошла куда-то.
– Оксана! Она была здесь сегодня ночью!
Оксана побежала следом за ней и увидела стоящий на журнальном столике стакан с бурой водой, еще не высохшие акварельные краски и открытый альбом. Рисунок был явно детский.
– Как же она рисовала в темноте? – удивилась Оксана, листая альбом.
– А вот и потерянный фонарь, – улыбнулась Галина. Она протянула руку и нажала кнопку на светильнике, стилизованном под старинную керосиновую лампу. Но свет не загорелся. Галина сняла фонарь с гвоздя и перевернула.
– Аккумулятора нет! Странно!
– Наверное, сел, и она забрала его, чтобы подзарядить, – сказала Оксана.
– Надо показать все это нашему психиатру! – сказала Галина, взяв альбом в руки.
– Ты хочешь забрать его отсюда? – встревожилась Оксана.
– А как?
– Я думаю, нельзя! Лучше, чтобы Маша пока ничего не заметила. Давай просто сфотографируем рисунки.
– Думаешь, получится?
– А почему нет? – и Оксана переключила сотовый телефон в режим фотоаппарата.
Закончив фотографировать альбом, она на всякий случай «щелкнула» кукол и огляделась по сторонам: нет ли еще каких-нибудь следов пребывания на чердаке Маши.
– Все? – спросила она у Галины. – Ничего больше странного не видишь?
– Да вроде бы пока ничего.
– Тогда пошли дальше искать Сашу.
Галина повесила фонарь обратно на гвоздик и вдруг быстро прерывисто задышала.
– Что случилось? – Оксана навела на нее фонарик.
У Галины дрожали губы и по щекам текли слезы.
– Оксана, – срывающимся голосом прошептала Галина. – Но раз она догадалась вытащить аккумулятор...
Оксана подождала, пока Галина успокоится, и спросила:
– И что? Что в этом удивительного?
– Если верить рисункам и куклам, она просыпается пятилетним ребенком.
– Так, – кивнула Оксана. – А при чем тут аккумулятор?
– Мне кажется, что пятилетний ребенок не сможет вытащить аккумулятор, поставить его на подзарядку, а потом снова вставить в фонарь. Это достаточно сложно.
– Ты хочешь сказать, что взрослая Маша тоже «просыпается»?
– Не знаю...
– Ладно! Давай об этом тоже спросим у психиатра, – и Оксана сфотографировала висящий на стене фонарь.
Фотовспышка молнией озарила пространство, позволив Галине увидеть весь чердак целиком, сориентироваться и взять курс на сундук, хотя было уже ясно, что Александра там нет. На всякий случай они заглянули внутрь, подняв тяжелую окованную железом крышку и с грохотом уронив ее обратно.
– А давай, на всякий случай, во всех углах сфотографируем, – предложила Галина. – А то с твоим фонариком ничего не видно. Вдруг упал гденибудь, ветошью прикрылся и лежит без сознания.
Оксана нашла эту идею правильной и просветила фотовспышками все закутки. Перед тем как спуститься с чердака, она подняла телефон вверх и сверкнула в зловещее шебуршание под крышей.
Гроза
Лис проснулся от грома. Он заткнул уши, зная, что это не спасет, потому что грохот проникает в душу не только через слух. В детстве отец объяснил ему, что звук не опасен, но он все равно ничего не мог поделать с этим страхом. Сжавшись в комок, он собрался с духом, чтобы пережить грозу. И вдруг между раскатами послышался едва заметный хруст. «Зачем брату могло прийти в голову пойти в лес в такую погоду?» – удивился Лис. И вдруг ужасная догадка озарила сознание. Неужели именно сегодня Волк решил напасть на белых?
Лис встал и вышел из чума. Всей кожей он ощутил близкую молнию, и сердце испуганно заколотилось. Но вместо того чтобы вернуться обратно, он бросился в сторону деревни пришельцев, на бегу рассматривая мысли, хаотично мелькающие в памяти.
После того как Лис узнал от Вороненка о планах Волка, он решился наконец выйти к белым людям и попытался предупредить о возможном нападении. Но как он мог сделать это, не зная языка? Все его знаки только смешили их, и, видимо, думая, что он выпрашивает еду, они угощали его всякими диковинными лакомствами. От сладостей Лис, конечно, не отказывался, но приходил в отчаяние от того, что не может предупредить своих новых друзей об опасности.
А в жизни лесного народа тем временем царила суета, словно в разрушенном муравейнике.
Каменцы уходили частями. Первый отряд стартовал в день летнего солнцестояния, сразу после праздника. Легенда гласила, что идти надо до тех пор, пока не увидят, как солнце начнет восход, не закатившись, а лишь коснувшись горизонта.
Камень до последнего старался вывести как можно больше людей. Он торопился – уйти надо было задолго до начала осени. Волк тоже активно вербовал воинов. Между ними разгорелась самая настоящая политическая борьба.
И во всей этой кутерьме все меньше и меньше оставалось сторонников Лиса. А он все чаще начал замечать косые презрительные взгляды в свою сторону. И даже те, кто вчера еще с интересом слушал рассказы об удивительном укладе жизни пришельцев, вдруг начали избегать встреч с ним. Поговаривали, что Лис продался за сладости и вербует среди своего народа работников для белых. Конечно же это было не правдой, хотя... Лис догадывался, кто пустил этот слух.
