– Где? Что с ним? – Оксана бросилась в дом.
– В вашей комнате, спит...
– А нашли-то его где? – сбросив обувь, она вошла в гостиную. Галина едва за ней поспевала.
– Я ж говорю – в комнате.
– Как? – Оксана поставила клетку на стол и начала расстегивать плащ.
– Заглянула утром, а он лежит в постели как ни в чем не бывало, – развела руками Галина. – Ой! А это что за чудо?!
– Это Кешич. Знакомьтесь, – и Оксана побежала наверх.
Возле Александра дежурила Анюта. Когда Оксана вошла, она как раз доставала градусник.
– Сколько? – спросила Оксана.
– Нормально, – кивнула девушка. – Меньше сорока.
– В себя приходил? – Оксана положила ладонь на его лоб.
– Приходит иногда, пить просит.
– А где был, рассказал?
– Не-а... Говорит, всю ночь здесь спал, а про вчера вообще не помнит. Про какой-то лес бормочет, про войну, про камень какой-то...
– Камень? Хм... Ладно, ты иди, отдохни немного, а я с ним посижу.
– Да я не успела еще устать, – пожала плечами Анюта. – Только что Машу с Дашей сменила.
– Как? Разве они не в школе? Сегодня же первое сентября.
– Они не поехали. Не смогли через мост сломанный перейти – высоты боятся.
– Ясно... Ну ладно. Раз не устала, тогда посиди еще немного, а я пока поговорю с Галиной.
Спустившись вниз, Оксана достала из сумки и положила на стол папку с фотографиями.
– Уже напечатала? – Галина оторвалась от общения с попугаем и взялась просматривать рисунки дочери.
Оксана села рядом.
– Обычные детские художества, – пожала она плечами. – И чего здесь может увидеть психиатр? Небо, солнце, трава, горы... странно, трава почему-то желтая.
– А может быть, это осень?
– Наверное...
А горы больше похоже на пирамиды. Слишком правильная форма.
– Точно! – улыбнулась Галина. – Даже расположены так же: маленькая, большая и средняя.
– Если это пирамиды, то желтая земля – это песок пустыни. Вполне логично. Вы были в Египте?
– Не довелось пока, – Галина взяла следующий рисунок. – А это что?
– М-м-м... – Оксана забрала у нее снимок и вгляделась. – Я бы сказала, что это какая-то башня с куполом наверху... что-то типа минарета... или космический корабль, ракета.
– Или просто свечка, – улыбнулась Галина. – А это, наверное, Князь, – подала она следующий рисунок.
– Или сфинкс, – засмеялась Оксана.
– Точно! Поза та же... Но где она могла это видеть?
– По телевизору... или это все-таки Князь.
– Ой! А это кто?
Оксана заглянула в удививший Галину рисунок.
– Дед Ефим.
– Почему ты так решила?
– Посох его кривой... борода...
– А это у него что?
– Не знаю, ключ какой-то.
Галина опустила стопку фотографий и, задумавшись, перевела взгляд куда-то в окно.
– Это ключ фараона, – сказала она. – И посох тоже. Я вспомнила, где она все это видела: у них была детская энциклопедия, а там целый раздел посвящен Египту. Не думала, что ее это так увлечет.
– Поехали дальше, – толкнула ее локтем Оксана.
Дальше были цветочки, бабочки, куклы...
– Ой! А это что?
– Это ваш чердак с привидениями, – засмеялась Оксана.
– А зачем?
– Нечаянно! – развела руками Оксана и забрала оставшиеся темные фотографии. Машинально перелистывая их, она задумчиво спросила: – Где же Сашка-то прятался?
– Кстати, о Саше, – вспомнила Галина. – Мы все-таки решили отвезти его в больницу.
Оксана замерла и перевела взгляд на Галину.
– Если честно, то мне тоже так было бы спокойнее. Вот только как быть с моим сном? Наплевать?
Галина пожала плечами.
– Но я не могу взять на себя такую ответственность, – вздохнула она. – Если не дай бог что, я ж себе не прощу. Сон есть сон, но мы-то живем в реальности.
– Не могу с этим не согласиться, – кивнула Оксана и снова вернулась к рассматриванию фотографий чердака.
– Ниче себе! – заорал вдруг Кешич.
Обе головы резко повернулись в его сторону.
– Слава богу, говорить не разучился! – улыбнулась Оксана.
– Так он еще и говорящий?! – восхитилась Галина.
– Еще как говорящий! Он все говорит в тему, представляешь?!
– В смысле?
– Если я, к примеру, удивляюсь, то он кричит «ниче себе», если чихаю, то «будьте здоровы». Я у него уже около десяти слов в лексиконе насчитала. И все в тему.
– Как насчитала? – удивилась Галина. – Разве не ты его обучала?
– Не. Я его вчера на улице поймала, то есть подобрала. Представляешь... – и Оксана со всеми подробностями описала Галине свою встречу с Кешичем.
– А чему ты сейчас удивилась? – спросила Галина. – Почему он закричал «ниче себе»?
– Хм, – Оксана пожала плечами, – наверное, все-таки иногда бывает невпопад.
Они немного помолчали, разглядывая попугая.
– А может быть, и впопад, – нарушила тишину Галина. – Я в тот момент, когда он закричал, вспоминала вчерашнее утро, как ты мне свой сон рассказывала. У меня тогда состояние было, которое кроме как «ниче себе!» и не назовешь. Вот странно: прошли всего сутки, а я уже перестала верить. А вчера у меня даже сомнений не было, что не надо Сашу в больницу везти.
– Аналогично, – кивнула Оксана. – Но одно дело верить, совсем иное – нести ответственность за свою веру. Знаешь, когда он вчера исчез, было жутковато, но зато совесть чиста: он же сам сбежал, и мы сделали все, что могли. Вроде как и указания деда Ефима выполнили, и на себя никакой ответственности не взяли.
– Да. Сегодня задача усложнилась, – вздохнула Галина. – Совесть требует увезти его в больницу, и та же самая совесть мучает за то, что не доверяем сну.
– Наверное, это разные уровни совести, – предположила Оксана. – Помнишь, Саша про матрешек рассказывал?
– Ага, – кивнула Галина. – Одна «матрешка» верит деду Ефиму, а другая – врачам. И которой из них должны верить мы? Ответственность-то лежит не на «матрешках», а на нас.
– По теории поступать надо так, как требует та, которая ближе к Богу, хотя на практике всегда легче
