темном фоне его лицо и протянутая рука.
– Где это он мог так лежать? У тебя есть какие-нибудь версии? – спросила она Галину.
– У меня есть.
– Он был наверху! – догадалась Оксана и перевернула фотографию. – Когда я на летучих мышей вспышкой сверкнула! Рука вниз свисает. Так?
– Так! – кивнула Галина. – Пойдем, покажу где.
Они поднялись на чердак, и Оксана посветила фонариком вверх. На высоте примерно трех с половиной метров были настелены доски, на которых вполне мог спать человек.
– Остатки строительных лесов, – пояснила Галина.
– Вот видишь, – улыбнулась Оксана, – любому непонятному явлению когда-нибудь находится объяснение.
– Тогда объясни мне, как он туда забрался, – попросила Галина.
Оксана огляделась.
– Может, подставил что-нибудь?
– Тогда бы мы на это «что-нибудь» наткнулись вчера.
– Логично! А может, подпрыгнул? Он спортивный.
– Ты с ума сошла? Или он научился левитировать?
– Возможно, залез, цепляясь за доски.
– Он что, человек-паук?! Здесь не за что взяться, разве что ногтями.
Оксана провела по стене рукой в поисках выступов.
– Да. Эта версия снимается. И что ты думаешь?
– Я в очередном тупике!
Оксана тяжело вздохнула и еще раз посмотрела наверх.
– Ладно, пойдем. Что тут стоять? Хоть умрем здесь от любопытства, а яснее все равно не станет. Ехать надо.
Неприкаянная душа
Кешич весело чирикал и посвистывал, раскачиваясь на жердочке. Похоже, ему понравилось кататься в машине. Оксана уже жалела, что дала объявление и с попугаем придется расстаться. Может быть, не отдавать его? Если позвонят, сказать, что он в хороших руках, чтобы о нем не беспокоились, но «улетел так улетел».
– Кешич! – позвала она.
Свист прекратился.
– Кеш, оставайся у меня! – попросила Оксана. – Хочешь?
Попугай наклонил голову и начал задумчиво топтаться.
– Ну что молчишь?
– А где наш Гоша? – спросил он.
– Даже так? Ну и ладно! Куплю себе другого попугайчика.
– Кеша хороший! – обиделся птах.
– А что делать? Кеша-то один. Любовный треугольник получается! – она снова тяжело вздохнула. – Ох уж эти мне треугольники! Ну, вот скажи, зачем Бог их придумал? Чтобы было интереснее?
– Извините, – сказал Кешич и взмахнул крыльями, словно пожал плечами.
Оксана посмотрела на спидометр и расширила глаза от удивления. Стрелка дрожала на цифре сто сорок. «О боже! Что это со мной? – испугалась она и отпустила педаль газа. – Хорошо, что я перестала бояться быстрой езды, но к чему это лихачество? Да и гаишники оштрафуют».
– Гаишников боишься – за руль не садись! – услышала она дерзкий хрипловатый голос.
– Это что за разговорчики?! Ты кто такая?
Оксана вновь увидела себя в графском планетарии. На этот раз там были сумерки. Потолок изображал низкое предгрозовое небо, а горизонт был скрыт, словно в тумане. За круглым столом сидела худосочная, коротко стриженная девица, затянутая в черные джинсы и майку. Глаза ее были агрессивно накрашены, на губе блестело колечко пирсинга, а на остром плечике синела ажурная татуировка.
– Знакомься, – услышала она голос Графа. – Это Мария.
– Та самая, что убилась на мотоцикле? Что она здесь делает?!
– Она теперь здесь живет.
– Как живет?! – ужаснулась Оксана.
– А почему нет? – Граф возник из сумрачного тумана и сел за стол. – Я любезно пригласил ее в свой замок, раз она так нечаянно... нечаянно же? – посмотрел он строго на девушку, и та быстро закивала головой, – ...нечаянно разбилась.
– Так вы хотите, чтобы и я разбилась? – разозлилась Оксана. – Зачем она лезет к управлению автомобилем?! И вообще! Это мое тело!
– Так ты следи за действиями своего тела, – спокойно ответил Граф, – и все будет хорошо.
– Я не понимаю! – застонала Оксана и упала на стул. – Она что, просочилась в мои гены, когда я остановилась возле памятника?!
– Что значит «просочилась»? – воскликнула девица. – Ты не возражала!
– А меня кто-то спрашивал?! Извините, не слышала! И если мое мнение учитывается, то я возражаю! Брысь из моей души!
– Куда же я пойду? – девушка с ужасом посмотрела на Графа, ища у него защиты.
– А что ты на него смотришь?! – закричала Оксана. – Он всего лишь моя фантазия! Я здесь хозяйка! Я!!! – и она со всей силы ударила ладонью по столу.
Туман сдвинулся плотным кольцом, а в темносиней туче возникла вихревая воронка.
– Но я... Но мне... Пожалуйста! – девушка разрыдалась. – Не выгоняйте меня-а-а-а... Я больше не бу-у-ду-у-у...
Оксана перевела взгляд на темный силуэт Графа.
– Объясните мне, что происходит!
– Ты приютила неприкаянную душу, – ответил он.
– Приютила?
– Ты испугалась и испытала те же эмоции, что и она перед смертью. Это позволило ей синхронизироваться с вибрациями твоих нервов, или, как ты их назвала, «генетических антенн».
– Выходит, любой «жмурик» может подселиться в тело человека, если тот напуган?
– Мало напугать. Надо вызвать жалость, восхищение или другую разрешающую эмоцию.
– Но я не разрешала!
– Но ты же хотела ей помочь. Твое желание проявилось в уборке мусора. К тому же ты задала вопрос.
– Какой вопрос? – нахмурилась Оксана.
– Ты спросила: «Зачем ты кинулась мне под колеса?»
– Вопрос был риторический.
– И тем не менее он был задан и дал ей право ответить на него. Это и открыло доступ в твою память.
– И что теперь?
– Можешь выгнать ее, – Граф показал на черную дыру над головой девушки. – Она вернется на свою поляну и будет продолжать устраивать аварии на дороге, пока не найдет того, кто ее подберет. Оставив ее, ты спасешь множество жизней.
– Ответственное задание.
– Поэтому мы и выбрали тебя. Пока еще мало людей, способных на эту работу.
– Но ведь это опасно. У меня может начаться какая-нибудь шизофрения.
– Вполне, – кивнул Граф, – если ты позволишь этой хулиганке захватить власть. Ты начнешь испытывать те же эмоции, которые привели ее к самоубийству.
– Я нечаянно! – прорыдала Мария.
