попадает в руки воспитателя сильнее, чем то, чего он в состоянии достигнуть воспитанием.
Чем больше мы наблюдаем, тем более мы узнаём. И если вы принадлежите к тем, кто воспитывался на старой системе и смотрите на нее, как на единственно разумную — учить ребенка дисциплине и всему, чему принято учить каждого ребенка, — тогда вы начинаете спрашивать себя: к чему же ведут все современные религиозные идеи и достижения науки, и какими путями возможно развить способности ребенка?
Я только что упомянула, что вы должны наблюдать за ним и изучать его. Существует целая литература, которая может научить вас, как изучать ребенка, как наблюдать его и как выводить заключения. Современные педагогические системы (если уж необходимо употребить это неприятное слово), дают ребенку всё больше свободы, и, наблюдая за тем, как он пользуется этой свободой, дают возможность проникнуть в принесенный им характер и помочь ему.
Я полагаю, что даже в Англии старые ужасы телесного наказания всё больше выходят из употребления. Но я знаю много пожилых людей, которые скорей гордятся тем, что их секли в Итоне и Харроу и что они только выиграли от этого. К счастью, и они также сходят со сцены.
Двух вещей ребенок никогда не должен знать: во первых — жестокости, страдания причиняемого ему более сильным, чем он сам, думающим, что раз он занимает место учителя, то он имеет право разбивать душу ребенка. Учитель, убежденный, что необходимы телесные наказания для того, чтобы держать свой класс в порядке, сделал бы лучше, если бы пошел разбивать камни на мостовой вместо того, чтобы разбивать сердца порученных ему детей.
И другая вещь, которая исходит из жестокости — это страх. Ни один ребенок не должен знать его. Когда родители и учителя познают всю огромную важность этого факта, тогда раса детей, которая появится в будущем, будет совершенно иная, чем те дети, которые воспитывались в атмосфере большего или меньшего страха перед своими старшими.
Я не упускаю из виду ни на минуту, что имеются родители и учителя, которые делают всё возможное для детей и любят их с нежной заботливостью, и что они говорят правду, когда наказывают ребенка, что 'это причиняет им самим больше страдания, чем ему'. Я надеюсь, что это на самом деле так. Это должно быть так. Но страх губит ребенка. Если ребенок испуган, его умственные способности не действуют правильно, не говоря уже о моральных, которым страх наносит раны. Ребенок не может проявить себя в полноте, если он испуган. Вы были бы вероятно очень удивлены, если бы узнали, какое большое число людей, подвергаемых современному методу так называемого психоанализа, на вопрос — какие ощущения они соединяют со своей школьной жизнью, — отвечают, что это — страх.
Страх должен быть неизвестен ребенку; он должен вырастать в атмосфере, поощряющей всё доброе в нем и осторожно искореняющей всё то, что несет в себе семена зла. Потому что главная задача воспитателя — не давать пищи зародышам низших качеств, а питать высшие качества; результатом будет то, что семена зла будут постепенно истощаться и исчезать от недостатка питания, а семена добра вырастать и расцветать, благодаря обильному питанию.
Наше воспитание должно стремиться к этой цели: нести ребенку всё, что может усиливать зародыши добра, и безболезненно отстранять от него всё, что усиливает зародыши зла.
Чтобы достигнуть этого, вся среда, окружающая ребенка, должна быть полна любви, утонченности, мягкости, полна заботы о других.
Очень немногие из утомленных матерей сознают, что детская 'несносность' в большинстве случаев только бессознательно отраженные ребенком её же собственные утомленные мысли и настроения. Ребенок очень пластичен, и его пластичный ум находится под впечатлением дурного настроения родителей, хотя бы они и подавляли его самообладанием. Оно заражает ребенка и делает его утомительным; получается то, что мы называем 'несносным' ребенком.
Следующее, что необходимо для ребенка, — это дать ему свободу выбирать и найти то, что ему нужно знать. Следовало бы перевернуть всю нашу воспитательную систему. Я не вижу, какая польза в учителях, которые, зная много, спрашивают детей, которые знают очень мало. Нужно, чтобы ребенка поощряли задавать вопросы. Он всегда рвется к знанию. Теперь же, если ребенок задает вопрос, на который вы не можете ответить, вы говорите: 'о, мой дорогой, ты поймешь это, когда вырастешь большой'. Ребенок полон способностей, старайтесь узнать их.
Учитель вовсе не должен учить ребенка лишь тому, чему он, учитель, желает его учить. Вот почему я возражаю против систематичности работы. Работа должна быть приспособлена к индивидуальности ребенка, идти навстречу его раскрывающемуся уму и удовлетворять его жажду знаний. Ребенок всегда стремится узнавать всё больше и больше вещей. Я имела много дела с воспитанием детей и знаю, как легко держать их в школе послушными, если учитель может сделать знание достаточно привлекательным и ласково вести их шаг за шагом вперед, пока они не начнут охотно преодолевать некоторые трудности, чтобы схватить то, что им надо выучить. Так, система Монтессори — даже и мудрые принципы нуждаются в приспособлении — должна быть приспособлена к темпераменту ребенка. И вы не должны налагать на учителя большой класс, больший, чем он или она могут вести хорошо.
Другая ошибка, которая часто делается в нашем воспитании, та, что мы всегда берем самых плохих учителей для наших младших детей; — плохих в смысле платы за уроки, — что как раз противоположно тому, что должно бы быть. Мы должны давать маленьким детям самых лучших учителей, каких только можем достать, предпочтительно образованных женщин, потому что мужчины более склонны к нетерпению. Во всяком случае никогда не следуйте плохой системе, по которой чем меньше ребенок — тем дешевле плата.
'Цена' — это такое слово, которое не должно бы входить в соображение. Воспитание должно быть бесплатно не только для маленьких детей, но и для всех возрастов.
Не отцы и не матери должны быть ответственными в вопросе оплачивания воспитания, иначе их бедность или их богатство принесут воспитываемому ребенку или ущерб, или преимущество. И богатство тоже может нанести ущерб, если ребенок окружен большой роскошью и начинает считать себя выше других.
Мы должны стараться создать более гибкое воспитание, соединяя вместе детей подходящего типа, чтобы они учились вместе в одном классе. Мы должны иметь в школе много классов для одного и того же возраста, и соответственно этому много различных учителей, которые могли бы удовлетворять разнообразию темпераментов и вкусов детей.
Стараясь развить память ребенка, главною целью должно быть развитие уже имеющихся способностей, чтобы они могли быть применены к тем новым фактам, которые войдут в жизнь мужчины или женщины, когда они достигнут зрелого возраста. До сих пор целью обучения детей было преимущественно желание обогатить их память известным количеством фактов. Их нагружают фактами, как будто бы они были пустыми сосудами, а они разгружают их снова в экзаменационном зале! И очень часто им удается забыть их все!
Истинная цель воспитания должна состоять в том, чтобы обнаружить все способности ребенка, большие и маленькие, и приспособить тип воспитания к типу ребенка. Прежде всего надо помнить, что есть известные естественные этапы в развитии ребенка. В первые семь лет жизни его мозг не готов для тех процессов, которые можно обозначить словом 'рассуждение'. Он может до известной степени рассуждать о вещах вокруг него, но его мозг не достиг еще стадии, когда тонкие корешки, которые он выбрасывает из себя, могли бы соединиться, и мозговые клетки — проводники знания — приходить в соприкосновение.
В продолжении первых семи лет нужно развивать тело, а не ум, так как логические рассуждения слишком напрягают и пагубно действуют на детский ум. Детский мозг растет всё это время, и это тот период, который нужно использовать на развитие тела, упражняя его силы, воспитывая его чувства и делая их острее и совершеннее; в течение первых семи лет интенсивнее всего развиваются органы чувств, и если вы пропустите это время, позднее вы не сможете вознаградить этого ничем.
Преступление недокормить ребенка или переучить его. Ребенок, недостаточно питаемый в продолжении первых семи лет, никогда не сможет восстановить того, что им потеряно в детстве. Физические условия жизни многих детей во всех городах являются позором для цивилизованной страны: дети или недостаточно, или плохо питаемы, и благодаря этому они всю свою жизнь будут страдать от последствий заброшенности и скудных условий своего детства.
