вельможи, весьма затрудняя дыхание.
– Вот теперь я еще кое на что способен, сгожусь, а тогда… – оправдываясь, произнес Вернард, переставший кричать и наконец-то отпустивший готового потерять сознание от недостатка воздуха графа.
– Я понял, понял, прости! – массируя обеими руками чуть не раздавленную грудную клетку, прохрипел Тибар. – Я погорячился, ты тоже немного из себя вышел! Давай лучше подумаем, что нам делать теперь?! Где Жонферьеза искать, да и как защитникам Дома помочь?!
– А что им помогать? – пожал могучими плечами палач. – Ребят много в доме оставил, все толковые… А гаржи, гаржи в схватках шибко потрепанные, силы у них уже не те, да и колдовство свое вряд ли в ближайшее время еще раз использовать смогут! Выдержат защитники натиск, не бойся, дружище!
Вернард неправильно истолковал задумчивое выражение лица графа. Знавшая Тибара куда меньше Танва и то сразу поняла, что вельможу внезапно посетила какая-то очень важная мысль.
– Говоришь, гаржей мало уже совсем осталось, а они все равно Дом Ортанов взять пытаются. Почему?! – рассуждал вслух Тибар. – Они не ведают ненависти, а значит, и месть в списке их приоритетов на одном из последних мест. До часа ритуала осталось недолго, не логичней было бы поискать Армантгул, который до сих пор не у них в руках? Допустим, свиток им уже без надобности, они уже знают, что им нужно и как точно провести ритуал, но ведь без самой серьги ритуал не проведешь!
– К чему ты клонишь? Что гаржи лишились мозгов или вдруг у них прорезались чуйства? – усмехнулся Вернард.
– Нет, дружище, к совсем иному клоню, к тому, что все в одном! – по-прежнему витиевато изъяснялся граф и, раздражая обоих слушателей, слишком медленно подходил к самому главному. – Мы всегда знали об Армантгуле лишь то, что положено знать именно нам! Даже свиток с описаниями ритуалов для других существ увидели совсем недавно… Кстати, до сих пор неизвестно, по чьей злой воле он оказался в Висварде, но, думаю, что без инквизитора не обошлось!
– Тиб, осторожней, – Вернард многозначительно кивнул в сторону Танвы.
– Не беспокойся, она знает, я ей уже все рассказал, – весьма удивил слугу хозяин. – У каждого ритуала существует своя символика, но, возможно, и не только! Единственное ограничение, которое было наложено на Род Ортанов, это точное время проведения ритуала, строго определенный год, месяц и часы, краткий промежуток между двумя и тремя часами ночи. Мне кажется, логично допустить, что именно условностей в чужих ритуалах больше: для них необходимы строго определенный набор предметов, трофеи, части тел, которые гаржи уже набрали, а инквизитор собирает сейчас… Возможно, ограничено не только время, но и место…
– Дом Ортанов, наш дом! – бурно обрадовался своей догадке Вернард. – Гаржи могут провести ритуал только в нашем доме, и именно поэтому будут штурмовать его упорно, до последнего бойца! Победа или смерть!
– Более того, – не менее повеселевший, чем слуга, хлопнул граф слушателя по плечу, – они видели свиток, они читали его и абсолютно уверены, что там появится и хитрец-инквизитор. Поэтому им и не надо гоняться за жалким человечком по городу, он придет к ним сам, у него просто нет иного выхода.
– Да, но… – засомневался палач, однако все возраставшая и возраставшая уверенность графа окончательно развеяла его сомнения.
– Согласен, это только предположение, но любая гипотеза становится истиной, если ее подкрепляют факты, – торжественно заявил Тибар. – А факты у нас имеются, точнее один, но очень весомый!
– Какой же? – вмешалась в разговор мужчин до этого момента предпочитавшая помалкивать Танва.
– Откуда гаржи узнали о ритуале и о существовании Армантгула? – задал вопрос граф, но, не желая мучить туго соображавших спутников, тут же на него сам и ответил: – Да сам Жонферьез им и сообщил! Не знаю, как инквизитор узнал об Армантгуле, но он тут же оповестил о нем гаржей!
– Зачем? – хором спросили пораженные подобным заявлением слушатели.
– Все очень просто, – ухмыльнулся Тибар. – Он заранее знал место и время проведения ритуала. Время его не очень волновало, а вот знание о единственном месте, где открывается магическая сила серьги, его очень не обрадовало. Поставь себя на его место, Вернард, как бы ты мог проникнуть в наш дом и незаметно провести там магический ритуал.
– Да никак! – пробасил великан. – Кто б еще эту шкоду на порог пустил?!
– Вот и я о том, – Тибар во второй раз хлопнул палача по плечу. – Ему пришлось впутать в эту историю гаржей, усложнить интригу, добавить в опасную игру еще одного участника. Мы воюем с гаржами и слабеем, жестокие бои изматывают обе стороны, а развязанная хитрецом война до последнего солдата заканчивается именно штурмом нашего особняка. И тут появляется он. Согласись, справиться с тремя- четырьмя выжившими ортанами или гаржами куда проще, чем с целым полчищем!
– Так значит, не все еще потеряно, надежда еще есть! – обрадовался палач. – Мы знаем о его замысле и сможем помешать!
– Надежда есть, дружище, – усмехнулся Тибар. – Конечно же, она есть. Пока Дом Ортанов не пал, мы побеждаем в этой войне!
– А если… если мы не успеем… Ну, особняк отстоим, а на ритуал времени не хватит?! – с тревогой в голосе и взгляде произнес палач.
– Давай не будем загадывать наперед и рассуждать о безрадостных перспективах. В конце концов, для нас главное даже не самим провести ритуал, а не позволить воспользоваться магией Армантгула чужакам! От знакомых оборотней я слышал, что в их шкурах не так уж и плохо живется! – чтобы подбодрить товарища, пошутил напоследок Тибар, но, судя по нахмуренным бровям и надутым губам, грозный Вернард так и не разделил оптимизма хозяина. Палача отнюдь не радовала возможная участь ночами превращаться в воющего на луну зверя.
Глава 14
Пропавшее желание
Они пробыли в подвале недолго, но за это время Висвард вновь изменился, и, как ни странно, в лучшую сторону. На улицах стало значительно тише, а зарево пожарищ полыхало уже не так зловеще… уже не освещало все небо. У Танвы появилась надежда, надежда на то, что стражникам да священникам удалось одолеть гаржей, а впавшие в панику горожане вместо того, чтобы без оглядки бежать из города, наконец-то одумались и стали тушить горевшие дома. Люди разные, и далеко не всем из них удается скрывать свои чувства, у некоторых же мысли мгновенно отражаются на лице. Белошвейка принадлежала именно к этой категории, была простушкой и в этом смысле, так что ее спутники сразу поняли, чем вызвана появившаяся у девушки улыбка.
– И не надейся, святая наивность! – расхохотался толстяк Вернард и принялся тереть зажившей рукой выступившие от смеха слезы.
– Стражникам не одолеть гаржей, раз уж мы не смогли… – спустил Танву с небес мечтаний на грешную землю граф, а затем, взяв ее под руку, стал объяснять: – Сражение продолжается, оно просто переместилось! Гаржи пробились к нашему дому, и теперь, скорее всего, уже пошли на его штурм. Остатки городского гарнизона разбежались, священники же вообще вряд ли выходили из храма, засели по кельям и молитвы читают. А зарево… все, что пылало, уже отгорело! Мы с братом долго с Городским Советом воевали, но все же победили, указ ленивцы издали, чтобы горожане дома свои вплотную друг к дружке не строили, а те, у кого одна стенка на два дома была уже до этого, были обязаны перемычки разъединить и отдельные стены построить. Далеко не везде огонь с крыши на крышу перекинулся, поэтому и небо потемнело, – пояснил вельможа, чьи глаза при упоминании о погибшем брате вновь наполнились печалью.
К сожалению, слова вельможи подтвердились, хоть Танва и надеялась, что он окажется неправ. Чем дальше они шли, тем больше появлялось на мостовой трупов и тем слышнее становился зловещий хор сопровождавших любое побоище звуков. Догоравшие или уже лишь дымящиеся руины выглядели устрашающе. Это были не просто разрушенные дома, это были прожженные дырки на картинке благополучной жизни, ржавчина времени, вонзившая острые зубы в мирное прошлое, в прошлое, в которое Танве уже не суждено было когда-либо вернуться.
«Вот тут была лавка тканей! А здесь жил купец, торговавший заморскими сладостями! Какими они были
