груз, тяготивший совесть, неуклонно увеличивался.
Если бы только он знал в точности! Если бы был уверен! И Бантинг говорил себе, что, в конце концов, фактов у нег раз два и обчелся, одни подозрения… и тайное ужасающее сознание, что эти подозрения оправданы.
Дошло до того, что Бантинг стал мечтать о выходе, со всех точек зрения неприемлемом. В глубине души он надеялся, что жилец однажды примется за старое и будет пойман с поличным на месте преступления.
Но мистер Слут не принимался ни за старое, ни за новое — он просто засел дома и не показывал носа на улицу. Он проводил дни у себя наверху и нередко большую часть суток лежал в постели. Ему все еще нездоровилось, как он уверил миссис Бантинг. Его не оставляла простуда, которую он схватил в ту суровую ночь, когда при возвращении домой сошлись их с Бантингом пути.
Немало осложнял жизнь отца Дейзи и Джо Чандлер. Детектив повадился проводить у Бантингов почти все свободные от службы часы, и Бантинг, который прежде души в нем не чаял, начал безумно его бояться.
Но хотя молодой человек почти ни о чем, кроме Мстителя, не говорил и однажды вечером пространно описал эксцентричного джентльмена, который дал официантке соверен, так что и Бантинг, и его жена, слушая это пугающе точное описание мистера Слута, втайне друг от друга тряслись как в лихорадке, — он все же никогда не проявлял к жильцу ни малейшего интереса.
В одно прекрасное утро у Бантинга состоялся с Чандлером очень странный разговор о Мстителе. Молодой человек пришел раньше обычного и застал миссис Бантинг с Дейзи на пороге: они собирались за покупками. Девушка охотно задержалась бы дома, но мачеха кинула на нее неприязненный взгляд, в котором почудился вызов, и Дейзи, вспыхнув и зло скривив свое хорошенькое личико, проскользнула в дверь.
Когда юный Чандлер вошел в гостиную, Бантинга поразило непривычное выражение его лица, в которой бывший дворецкий усмотрел даже некоторую угрозу.
— Мне нужно поговорить с вами, мистер Бантинг, — запинаясь, начал с места в карьер Джо. — Очень удачно, что миссис Бантинг и Дейзи сейчас нет дома.
Бантинг собрался с духом, ожидая услышать страшное обвинение в том, что он приютил под своим кровом убийцу, душегуба, которого ищет весь свет. Ему вспомнилась фраза, жуткая юридическая формулировка: 'соучастник после события преступления'. Да, сомневаться не приходится, это выражение ему вполне пристало!
— Да? — спросил Бантинг. — Что такое, Джо? — Он бессильно опустился в кресло. — Да? — повторил он неуверенно, поскольку юный Чандлер приблизился и уставил на него пристальный (угрожающий, как ему показалось) взгляд. — Ну, говорите же, Джо! Не томите.
На лице молодого человека появилась слабая улыбка.
— То, что я собираюсь сказать, едва ли будет для вас сюрпризом, мистер Бантинг.
Бантинг сделал неопределенное движение — то ли кивнул, то ли покачал головой.
Некоторое время гость и хозяин молча созерцали друг друга. Для последнего эти мгновения тянулись бесконечно. Наконец, сделав над собой усилие, Джо Чандлер заговорил:
— Думаю, вы догадываетесь, о чем я хочу побеседовать. Миссис Бантинг, во всяком случае, поняла бы, судя по тому, как она посматривает на меня в последнее время. Речь идет о вашей дочери… о мисс Дейзи.
Бантинг то ли всхлипнул, то ли усмехнулся.
— О моей девочке? Боже мой, Джо! Так это все, чего вы хотели? Вы напугали меня до полусмерти!
Бантинг глядел на поклонника своей дочери, в котором видел ныне воплощение грозного для себя понятия — Закон, и от испытанного облегчения у него все плыло перед глазами. Он глуповато улыбался гостю, так что добродушного Джо Чандлера охватило раздраженное нетерпение и он мысленно назвал отца Дейзи старым дурнем.
Тем временем Бантинг принял серьезный вид. Голова у него перестала кружиться.
— Что касается меня, — сказал Бантинг торжественно и даже с немалой долей достоинства, — благословляю вас, Джо. Вы весьма многообещающий молодой человек, а к вашему отцу я питал истинное уважение.
— Очень любезно с вашей стороны, мистер Бантинг. Но как же она… она сама?
Бантинг воззрился на собеседника. Ему было приятно убедиться в том, что Эллен, со своими бесчисленными намеками, не права: девочка ничем себя не выдала.
— Я не могу отвечать за нее. Это вопрос к ней, и задать его должны вы сами, мой мальчик.
— У меня ни разу не было случая. Мы никогда не виделись наедине, — с некоторым жаром отозвался Чандлер. — Вы, видно, не догадываетесь, мистер Бантинг, что мне никак не удается переговорить с нею наедине, — повторил он. — Теперь я узнаю, что в понедельник мне уезжать, а я только один раз прошелся с нею по городу. Миссис Бантинг очень строго блюдет приличия, можно даже сказать слишком строго.
— Не стоит упрекать ее за это, — задумчиво протянул Бантинг, — за молодыми девушками нужен присмотр.
Чандлер кивнул. Он был согласен с тем, что строгость миссис Бантинг была бы полезна — в отношении других молодых людей.
— Мы растили мою Дейзи как леди, — не без гордости продолжал Бантинг. — Тетушка ни на минуту не спускает с нее глаз.
— К этому я и веду. Миссис Бантинг говорит так, будто ваша дочь всю жизнь будет находиться при этой старой женщине. Но разве это правильно? Вот о чем я хотел вас спросить, мистер Бантинг: разве это правильно?
— Я переговорю с Эллен, не бойтесь, — рассеянно отозвался Бантинг. Его мыли не желали сосредоточиваться на Дейзи и этом славном юноше, а все время возвращались к постоянно занимавшему их предмету. — приходите завтра, и я отправлю вас с Дейзи на прогулку. В самом деле, нужно вам повидаться без старших. Иначе как она вам скажет, нравитесь вы ей или нет? Кстати, Джо, вы ведь плохо ее знаете. — Бантинг многозначительно посмотрел на молодого человека.
Чандлер нетерпеливо потряс головой.
— Все, что мне нужно, я знаю. Я ведь принял решение в тот самый миг, когда впервые ее увидел, мистер Бантинг.
— Да что вы говорите? То же было и у меня с ее матерью. А много лет спустя и с Эллен. Но, надеюсь, вам не придется думать о повторной женитьбе, Чандлер.
— Боже упаси! — выдохнул молодой человек. И нетерпеливо спросил: — Как вам кажется, мистер Бантинг, они скоро вернутся?
Бантинг вспомнил об обязанностях гостеприимства.
— Садитесь, садитесь же, будьте любезны. Думаю, они не задержатся. Они не собирались делать много покупок. — Изменившимся, нервозным тоном он спросил: — А как дела у вас на работе, Джо? Ничего нового? Наверное, с минуты на минуту ожидаете очередного преступления?
— Очередного? — Джо тоже изменил тон. В его голосе появились угрюмые, сердитые ноты. — Они у нас уже в печенках сидят. Мы гадаем, когда это, наконец, прекратится!
— А вы сами как представляете себе Мстителя? — спросил Бантинг. Он почему-то чувствовал, что обязан задать этот вопрос.
— Мне кажется, — протянул Джо, — он с виду свиреп, настоящий дикарь. Пущенное в ход описание сбивает с толку. Не думаю, что это тот самый мужчина, на которого натолкнулась в тумане свидетельница. Ничего подобного! Но окончательной картины я не составил. Иногда мне верится, что он моряк: тот самый иностранец, о котором шли разговоры. Восемь-девять дней проводит в плавании, — в Голландию, например, или во Францию — а потом возвращается и совершает преступления. А иной раз я говорю себе, что он мясник с Центрального рынка. Одно ясно: это человек, привыкший убивать.
— Значит, вы не согласны с тем… — Бантинг встал и подошел к окну. — Вы не принимаете всерьез идею, высказанную в некоторых газетах, что это… это джентльмен? — Слово 'джентльмен' Бантинг выпалил после некоторого колебания.
