Греческая история, том 2. Кончая Аристотелем и завоеванием Азии

он попал бы в руки Гикетаса и сиракузцев, он не мог заблу­ждаться. Поэтому он избрал единственный выход, какой ос­тался ему, чтобы почетно удалиться с политической арены. Тимолеон, разумеется, с радостью принял его предложение; он обязался дать Дионисию приют в Коринфе и позволил ему взять с собою дорогую обстановку своего дворца и ос­тальные свои сокровища. Сама крепость с ее гарнизоном из двух тыс. наемников и громадным количеством военных за­пасов была передана Тимолеону.

После этого карфагеняне решили долее не медлить. Они отправили в Сиракузскую гавань под начальством Магона эскадру из 150 судов с десантом, который и был принят в город Гикетасом. Остров Ортигия был заперт со стороны моря; но так как тем временем наступил период осенних бурь, то оказалось невозможным поддерживать полную бло­каду, и Тимолеон мог из Катаны доставлять припасы в кре­пость. Ввиду этого Гикетас и Магон правильно рассудили, что прежде всего необходимо отнять у врага этот его опера­ционный базис; но в то время, когда они выступили против Катаны, коринфянин Неон, командовавший в Ортигии за Тимолеона, предпринял вылазку, при которой ему удалось овладеть важнейшей частью города, Ахрадиной. Правда, Ги­кетас и Магон поспешно вернулись, но взять назад Ахрадину им уже не удалось.

При известии о вмешательстве Карфагена коринфяне отправили к Тимолеону подкрепление в 2000 человек и 10 военных судов; это дало Тимолеону возможность открыть военные действия против Сиракуз и на суше. Между тем в Сиракузах Магон не ладил с Гикетасом; семит не доверял греку и находился в вечном страхе, как бы Гикетас за его спиною не вошел в соглашение с Тимолеоном. Теперь, когда Тимолеон подступил к городу, Магон посадил свое войско на корабли и отправился в карфагенскую провинцию в за­ падной части острова. Ввиду этого Гикетас принужден был очистить Сиракузы и удалиться в Леонтины.

Итак, Тимолеон был теперь владыкой Сиракуз. В знак того, что эпоха рабства минула, он велел разрушить укреп­ленный дворец тиранов и на его месте построить здание су­да. Дионисий был отослан в Коринф, где он еще много лет прожил частным человеком, являя современникам пример превратности человеческой судьбы. Затем Тимолеон дви­нулся против тиранов, которые еще держались внутри ост­рова. Нападение на Леонтины было, правда, отбито Гикетасом; зато Тимолеону удалось покорить Лептина, властителя Аполлонии и многих соседних городов; и он, как Дионисий, был сослан в Коринф. Гиппон, тиран Мессены, еще раньше перешел на сторону Тимолеона и был оставлен на своем по­сту. В карфагенскую провинцию был послан отряд войска, что побудило Энтеллу и другие города этой области перейти на греческую сторону.

Если до сих пор Карфаген надеялся, пользуясь анархией в греческой части Сицилии, ловить рыбу в мутной воде, то теперь он увидел себя вынужденным взяться за оружие для защиты своих собственных владений. В Испании, Галлии и Лигурии были набраны наемники, от подданных в Ливии и самом Карфагене вытребованы военные контингента, и со­ставленная таким образом армия высажена в Лилибее.

Ввиду этой опасности враги Тимолеон и Гикетас при­мирились; последний был признан владыкой Леонтин и за то предоставил свои войска в распоряжение коринфского стра­тега для войны с Карфагеном. Таким образом Тимолеону удалось собрать войско в 12000 человек, с которым он тот­час перешел в наступление, чтобы решить спор на карфаген­ской почве. Неподалеку от Сегесты он встретил гораздо бо­ лее многочисленное неприятельское войско, как раз в то время, когда оно переправлялось через реку Кримис. Не медля ни минуты, Тимолеон повел свои войска в атаку; рас­строенная и разрезанная рекою на две половины карфаген­ская армия не могла оказать ему энергичного сопротивле­ния, а разразившаяся во время битвы гроза, благодаря кото­рой река обратилась в бурный поток, еще усилила смятение в рядах варваров. Таким образом, те части карфагенского войска, которые уже успели переправиться, были перебиты или принуждены к сдаче, — в том числе „священный отряд', состоявший из знатнейших и богатейших граждан Карфаге­на. После этого все остальное карфагенское войско обрати­лось в бегство; неприятельский лагерь также был взят гре­ками, причем им досталась несметная добыча. Такой удар еще никогда не постигал Карфагена — не столько в смысле тяжести самого поражения, сколько по громадному числу карфагенских граждан, сложивших головы на поле битвы.

Остатки побежденного войска нашли убежище за сте­нами Лилибея; теперь Тимолеон был господином всей от­крытой части карфагенской провинции. Правда, об осаде прибрежных укреплений — Панорма, Гераклеи, Лилибея — он не мог думать, так как карфагенский флот все еще гос­подствовал на море. А вскоре за его спиной начались отло­жения. Только страх перед Карфагеном заставил Гикетаса из Леонтин, Мамерка из Катаны и Гиппона из Мессены примк­нуть к Тимолеону; теперь, после победы, они стали опасать­ся и, вероятно, не без основания, что Тимолеон ждет лишь благоприятной минуты, чтобы свергнуть их. Вследствие это­го они заключили между собою союз для взаимной защиты и обратились за помощью в Карфаген. Во исполнение их просьбы в Мессенскую гавань вошел карфагенский флот из 70 кораблей и высадил отряд греческих наемников. Благода­ря этому подкреплению Мамерку удалось истребить отряд наемников Тимолеона, а в то же самое время войска, остав­ленные Тимолеоном в западной части острова, были истреб­лены карфагенянами у Иет, вблизи Панорма. После этого Гикетас решился вторгнуться в сиракузскую область; но ко­гда он, обремененный добычею, возвращался в Леонтины, он был настигнут Тимолеоном и с большим уроном обращен в бегство. Вследствие этого в войске Гикетаса вспыхнул мя­теж; тиран был своими собственными людьми взят под стражу и затем выдан Тимолеону, который в наказание за его измену национальному делу велел казнить его. Вскоре после этого Тимолеон нанес Мамерку и его карфагенским союзникам решительное поражение, при котором они поте­ ряли более двух тыс. человек.

Теперь в Карфагене начали серьезно подумывать о ми­ре. Попытка посредством оказания поддержки сицилийским тиранам парализовать деятельность Тимолеона не удалась, а еще раз помериться с греческой армией в открытом поле карфагеняне после поражения при Кримисе уже не реша­лись. С другой стороны, положение Тимолеона было еще слишком непрочно, чтобы он мог желать продолжения вой­ны. Ввиду этих обстоятельств соглашение было скоро дос­тигнуто. Карфаген сохранил свою старую провинцию к за­паду от Галика и за то отказался от своих завоеваний на вос­ток от этой реки. Таким образом, снова был установлен тот порядок, какой существовал до экспедиции Диона.

Итак, Тимолеон избавился от своего опаснейшего врага, и полное искоренение тирании было еще только вопросом времени. Правда, Мамерк сделал еще попытку получить подкрепление со своей италийской родины, но был при этом покинут экипажем своих собственных кораблей и принуж­ден был искать убежища у Гиппона в Мессене, тогда как Ка­тана открыла ворота Тимолеону. Последний немедленно прогнал кампанцев, которых Дионисий Старший некогда поселил в Этне, и сверг тиранов, какие еще держались в го­родах внутренней Сицилии, как Никодама, тирана Кенторипы, и Аполлониада, тирана Агириона. Затем он двинулся к Мессене и начал осаду. Вскоре город попал в его руки, а Гиппон был схвачен во время бегства и казнен в театре, в присутствии всех граждан; призвали даже школьников, что­бы они видели казнь тирана. Мамерк, также попавший в плен, кончил жизнь в Сиракузах под рукою палача. Великий план был осуществлен; Сицилия была освобождена от тира­нии (337 г.). Только для одного тирана Тимолеон сделал ис­ключение — для Андромаха из Тавромения, который при его высадке в Сицилии первый перешел на его сторону и с тех пор оставался непоколебимо верен ему. Зато позднее сын Андромаха, историк Тимей, явился восторженным гла­шатаем подвигов Тимолеона.

Еще во время войны Тимолеон неустанно старался зале­чить раны, нанесенные острову долгой анархией. Он начал с того, что призвал в Сицилию колонистов из греческой мет­рополии и вообще из всего эллинского мира; и они стали приходить толпами, привлекаемые надеждою приобрести землю в плодоносной Сицилии. Не меньшее значение имело восстановление мира и спокойствия в стране; заброшенные поля вскоре снова были возделаны прилежными руками, и опустевшие города наполнились обитателями.

Столь же неотложной необходимостью было политиче­ское преобразование острова. Тимолеон принадлежал к влиятельной аристократической фамилии и достиг могуще­ства при олигархическом строе; поэтому нельзя было ожи­дать, что он восстановит ту неограниченную демократию, которая существовала в Сиракузах перед тиранией. Режим, установленный Тимолеоном, по-видимому, соответствовал тому, что греки этого времени называли „смешанной кон­ституцией'. Высшим должностным лицом сделался жрец (?амфион) олимпийского Зевса, который ежегодно избирался жребием из числа трех кандидатов, выбранных народом сре­ди представителей определенных родов; именем этого жреца