чтобы всяких проходимцев не волок домой. Одни неприятности от вас Ну что ты сидишь, будто тебя по голове мешком с отрубями стукнули? Если есть не хочешь, иди погуляй. Погода хорошая… А мне домом заняться надо. Ты только под ногами мешаться будешь. Давай, давай, иди.
Она почти силой подняла Рафи с постели и вытолкала на улицу. Он, как вчера, нашел подходящий камень на самом берегу и сел на него. Ему вдруг вспомнилось, как он сидел вот так же, на большом валуне, там, в родном городке, на берегу быстрой реки. И как к нему пришла первый раз Мария.
Мария... Что же имела в виду цыганка, когда говорила, что ее нет ни среди живых, ни среди мертвых? Как было бы хорошо сейчас снова услышать ее голос! Снова почувствовать рядом человека, которому можешь довериться. Рафи нагнулся взять горсть отшлифованной морем и годами гальки, и принялся неторопливо кидать маленькие камешки в воду. Они падали без всякого всплеска. Шум волн заглушал его.
Что же делать дальше? У Рафи не было никаких мыслей на этот счет. Со старой жизнью он распрощался. А вот новой как-то не успел заиметь. Он не хотел больше убивать быков. Но что он хотел делать? Как он мог заработать себе на хлеб? Куда идти? К какой цели стремиться?
Цыганка? Затея найти гадалку, чтобы разузнать у нее о таинственном старике, о котором говорил Мигель, показалась вдруг Рафи пустой. Там, в столице, он обманывал себя, чтобы найти хоть какой-то смысл в ее словах. Что сможет сказать простая цыганка? Да и почему она должна быть именно там, где они встречались? Цыгане — народ кочевой. На одном месте не задерживаются надолго. И не знают границ… Где теперь ее искать? Может быть, на другом конце света? С тем же успехом можно искать и старика.
Нет, определенно, идти некуда. Все ремесла, которыми он овладел, когда был мальчишкой, требовали глаз. Конечно, он мог бы стать и слепым кузнецом, и слепым кожевником, и слепым крестьянином… Раз уж смог стать слепым тореро. Но Рафи понимал, что быть матадором он смог лишь благодаря тому, что этот путь был его страстью. Его жизнью… Это помогло ему преодолеть слепоту. Но к труду кузнеца он ничего, кроме уважения, не испытывал. Чего он добьется на этом пути?..
Как ни крути, а делать ему совершенно нечего. Пустота позади, пустота впереди. Мало отказаться от своего прошлого. Мало завоевать свободу от него. Куда важнее знать, для чего нужна эта свобода. Как можно ею распорядиться. Вот этого Рафи как раз и не знал. Он был в положении человека, заблудившегося в пустыне и изнемогающего от жажды, которому неожиданно дали горсть золотых монет. Само по себе золото — вещь ценная. Но что с ним можно сделать в пустыне, где даже за гору золота не раздобудешь и глотка воды?
Рафи решил все-таки дождаться старика и поговорить с ним. Пусть это вовсе не тот человек, о котором говорил Мигель. Но, быть может, ему нужен помощник в лодку. Рафи показалось не самым худшим вариантом какое-то время побыть здесь. Приобщиться к нелегкому труду рыбака. Тем более что с простой работой матроса он мог бы справиться и без глаз. Во всяком случае, Рафи на это надеялся.
Пожить здесь недолго, помогая старику, чтобы не быть нахлебником, а потом наверняка придет решение. Оно всегда приходит, если его правильно ждать. Рафи был в этом уверен.
Он сидел на нагретом шершавом валуне, пока голод не погнал его обратно к хижине. Судя по тому, как усилился ветер, и стало холодать, близился вечер. Сегодня Рафи решил быть особенно внимательным, чтобы не заснуть и поговорить с рыбаком.
Хотя… А спал ли он вчера?
Старуха что-то скрывает. Но как это проверить?
Обреченно Рафи подумал, что запутался во всем окончательно. И в самом себе, и в том, что происходит вокруг. Огромное количество вопросов и ни одного ответа.
Он горько усмехнулся. Все-таки убивать быков было очень просто.
Подходя к хижине, он невольно замедлил шаги. Что, если сейчас произойдет то же самое, что и вчера? Ему вовсе не хотелось повторения вчерашнего кошмара. Все еще опасаясь, он взялся за ручку двери.
— Ага, пришел… — недовольный голос старухи убедил его в том, что все в порядке. — Что, проголодался небось?
— Честно говоря, да, — признался Рафи и облегченно вздохнул.
Запахи были. От одного из них у него потекли слюнки. Пахло жареной рыбой. Свежей морской жареной рыбой. А еще луком и чесноком. Похоже, старуха только-только закончила готовить. Будто специально к его приходу.
— Что стоишь? Проходи, садись. Сейчас тебя накормлю. Потом, глядишь, и старик объявится. Не видал его? Лодка с косым парусом… На парусе большая заплатка. Не видел?
— Я слепой, — сказал Рафи, усаживаясь за стол.
— Да ну! — удивилась старуха.
Рафи передернуло. Аппетит куда-то улетучился. Тем не менее он подвинул к себе миску и отломил кусок кукурузной лепешки.
— Ты что, не помнишь? Я же говорил еще вчера…
— Нет, не помню. У старых людей память, знаешь, какая?
— Это-то можно было запомнить, — буркнул Рафи.
— Ну-ну… А ты откуда знаешь, что слепой?
Рафи чуть не подавился куском лепешки.
— Что значит, откуда знаю? Я же ничего не вижу. Темнота вокруг. Что это, по-твоему? Не слепота?
— И меня не видишь? — недоверчиво спросила старуха.
— Конечно, нет! Что за глупый вопрос…
Рафи положил в рот сочный кусочек рыбы.
— И рыбу, которая перед тобой, не видишь? — не унималась женщина.
— Нет, — с набитым ртом ответил юноша.
— Вон оно как… Значит, старика моего тоже не видел? Парус заштопанный… Косой. Не видал? Он с востока должен идти…
Рафи не знал, что думать. Что это, глупая шутка? Или просто глупость? Но вчера… Вчера она себя так не вела. Он был точно уверен, что сказал ей о своей слепоте. Как только очнулся, сказал. Или это у него что-то с памятью?
— Ну ладно, не видал, так не видал. Ешь, ешь…
За окном послышались грузные шаги. Потом дверь с громким скрипом распахнулась, и шаги раздались уже в хижине.
Рафи обернулся с набитым ртом. Он понял, что это пришел хозяин дома.
Тот молча бросил что-то в дальний угол хижины, подошел к столу и сел напротив Рафи. Старуха поставила на стол вторую миску и, как определил Рафи по запаху, кувшин с вином. Судя по всему, вино было очень даже неплохое. Удивительно, откуда оно в такой глуши. Но вслух, разумеется, спрашивать не стал, рассудив, что это не его дело.
Хотя с какой стороны посмотреть. Сомнений нет, он оказался в очень странном месте. И люди, которые окружали его в данный момент, тоже были со странностями. Во всяком случае, старуха.
Думая обо всем этом, Рафи доел свою рыбу и немного отодвинулся от стола. Ему хотелось выпить немного вина, но налить его себе без разрешения хозяев он не решился.
Хозяин дома ел молча, шумно сопя и чавкая. Старуха чем-то громыхала в другом конце хижины. Гостя словно не существовало. Рафи почувствовал себя неуютно.
Наконец, хозяин закончил есть и закурил трубку. Послышалось журчание наливаемого в стакан вина. Рафи непроизвольно сглотнул слюну. Вино пахло волшебно. Он не встречал такого даже в столице. Рыбак все понял и налил стакан Рафи.
— Спасибо, — сказал юноша и сделал большой глоток.
Вино действительно было потрясающим.
— Отличное вино, — сказал Рафи.
— Угу, — хмыкнул рыбак, попыхивая трубкой,
За столом снова воцарилось молчание. Хозяин дома, видимо, был не из разговорчивых, а старуха побаивалась говорить без разрешения мужа. Во всяком случае, Рафи рассудил так. Сам он тоже решил помолчать. Гость не должен начинать разговор первым. Пускай заговорит сперва хозяин.
Но хозяин как раз и не торопился открывать рот. Он спокойно курил, пил вино, больше не предлагая
