— Что «или»?
— Или умереть с голоду. Нянчиться я с тобой не буду. Ты согласен на такие условия?
— А у меня есть выбор?
— Выбор есть всегда. Просто иногда нужно хорошенько присмотреться, чтобы его увидеть… Ты ведь можешь и отказаться от быка. Будем выступать, как и раньше, вместе…
— Нет. Я не буду отказываться, — твердо сказал Рафи.
— Ну что ж… Смотри сам Кстати, ты уверен, что это не помешает тебе достигнуть твоей цели? Ведь не ради заработка ты присоединился к нам.
Рафи закусил губу. За последние несколько дней он ни разу не вспомнил о Марии. Словно той никогда и не было. Он уже настолько свыкся со своей ролью бродячего артиста, что действительно начал забывать о том, что его привело к этой жизни.
— Пускай случится то, что должно случиться, — ответил он. — Но я хочу, чтобы ты дал мне быка.
— Хорошо. Будет тебе бык. Как знать, может быть, это как раз то, что тебе сейчас по-настоящему нужно.
Хозяин ушел. Рафи остался один, наедине со своей тьмой и своими мыслями. Почему-то он не чувствовал радости от того, что ему удалось добиться своего. Снова после разговора с шутом осталось очень много вопросов. И, как всегда, ни одного ответа.
Рафи услышал шаги Вероники. Он уже давно научился узнавать людей по их походке, дыханию, запаху и по другим почти неуловимым приметам, вносившим изменения в окружающее его пространство, о существовании которых раньше он и не подозревал. Ему теперь даже не верилось, что почти пять лет он практически просидел на одном месте, боясь отойти от своего сарайчика дальше, чем на десяток шагов. Подумать только — тогда он был уверен, что иначе и не сможет жить… И вот он ходит, почти не пользуясь своей палочкой, безошибочно называет людей по именам, когда они за добрую дюжину шагов от него, и даже выступает на арене… Пусть в качестве матадора-шута, но все-таки… Могло такое раньше прийти ему в голову? Неужели хозяин прав, и все, что было до сих пор, — это лишь рисунок на песке, который вот-вот смоет очередная волна?..
— Ты сегодня превзошел сам себя, — сказала Вероника.
— Нет. Все было просто. Но скоро…
— Скоро ты выйдешь против быка, да?
— Ну, это будет совсем маленький бык. Правда, для начала хорошо и это.
— Это опасно, — сказала Вероника.
— По сравнению с настоящим быком это ничто. У него ведь даже не будет нормальных рогов.
— Не буду спрашивать, зачем тебе это нужно. Но, по-моему, это глупость. Ты ведь просто ищешь свою девушку… Я думала, что для тебя это главное.
Рафи промолчал. Он попытался вспомнить голос и запах Марии, но не смог. Ему показалось, что он и правда сворачивает со своего пути. Но что он мог сделать? Уходя, Мария не дала ему ни малейшего намека, где ее искать. «Следуй за артистами» — это слишком уж туманное указание. Чересчур туманное… Очередной рисунок на песке…
— Хочу попросить тебя только об одном, — не дождавшись ответа, продолжила Вероника. — Будь осторожен. Будь очень осторожен.
— Почему ты говоришь мне это?
— Ты не понимаешь?
— Нет, — честно признался Рафи.
— Ну и не надо тебе это понимать, значит, — тихо сказала Вероника. — Может быть, потом… Позже… А быть может, и никогда.
ГЛАВА 15
Хозяин сдержал свое слово. Спустя пять дней после их разговора Рафи стоял около составленных кругом повозок, готовясь выйти на арену против настоящего быка. Конечно, этот бычок не шел ни в какое сравнение с настоящими торо браво — как четырнадцатилетний нескладный угловатый подросток не может сравниться по силе со взрослым мужчиной. К тому же этот бычок не был из той породы быков, которую выращивают специально для боя. Его взяли из обычного стада, в котором он бегал, как привязанный, за своей матерью — простой дойной коровой. Ему хотелось не боя, а игры. Его уделом было резвиться на сочном пастбище, но вместо этого он оказался на песке арены, не понимая толком, чего от него ждут люди.
Но тем не менее это был бык. Реальный, из плоти и крови. И даже с небольшими рогами. Впервые после того памятного боя на площади родного города Рафи предстояло дразнить красным полотном мулеты не пустоту и не человека. Впервые думать предстояло не только о чистоте и красоте движений, но и об опасности. Пусть не смертельной, но все же… К тому же было совершенно неясно, как поведет себя этот молодой бычок, увидев перед собой мулету. Настоящий торо всегда хочет боя и охотно атакует.
Но вот этот бычок, в крови которого нет памяти о предках, сражавшихся и умиравших на арене, может попросту отказаться от схватки. Способен ли Рафи заставить его броситься в бой? И сможет ли он заставить его атаковать правильно, так, как нужно матадору?..
Все это заставляло Рафи волноваться. Он крепко стискивал палку, на которую было натянуто красное полотно мулеты, переминался с ноги на ногу и время от времени утирал со лба пот, хотя на улице было вовсе не жарко.
— Удачи тебе, — раздался прямо над ухом голос Вероники.
Рафи был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил, как она подошла. Он был уже на арене и проделывал в своем воображении все то, что вскоре ему предстояло делать по-настоящему. Пока бык был вполне покладистым…
— Будь осторожен, хорошо? — сказала Вероника
Рафи рассеянно кивнул.
— Я постараюсь помочь тебе… Мы вместе с отцом поможем. Слушай нас. Я буду говорить тебе, что делает бык.
— Я и сам это пойму.
— Ты можешь ошибиться. С отцом ты ошибался, но он давал тебе время исправить ошибку. Бык не даст.
— Посмотрим, — ответил Рафи.
— И все-таки будь осторожен.
— Хорошо.
В толпе послышался смех. Рафи понял, что на середину площади вышел хозяин цирка. Каждый выход этого человека сопровождался смехом и шуточками зрителей. Рафи не знал, что делает шут, дабы развеселить публику…
— Почтенная публика, сегодня мы хотим представить вам нечто особенное, — хозяин выдержал драматичную паузу. — Сейчас вы увидите необычный бой. На арену выйдет слепой, как крот, матадор по имени Рафи. Он сразится с двухлетним бычком по кличке Verde[18] .
Толпа заворчала.
— Почтенная публика, — с легкой укоризной произнес хозяин. — Конечно, бычок совсем молод. Но ведь и матадор не видит даже собственного носа!
Шутку оценили. Рафи стиснул зубы. Все-таки из него делали шута. Дешевого балаганного шуга-Черт с ними, черт с хозяином, пускай они все провалятся! Он им покажет, кто здесь на самом деле смешон. Рафи пожалел, что против него не выпустят настоящего взрослою торо. Вот тогда никто не позволил бы себе насмехаться над его слепотой. Никто…
Снова раздался смех и мягкий дробный стук копыт. Бычок появился на арене. У Рафи взмокли ладони. Он вытер их о штаны. «Пора», — подумал он и шагнул вперед.
…В фургон его принесли. Дойти сам после такого удара он бы не смог. Тело болело так, словно его пропустили через мельничные жернова. Досталось не только от рогов бычка, но, кажется, и от его копыт. Прежде чем его оттащили за хвост, он успел несколько раз ударить головой лежащего ничком на земле Рафи, а потом, запнувшись об него, чуть не упал сам… Копыто угодило прямо в
