Звуки Шофара

чем он думал. Наоборот, пыталась не позволять своему воображению придумывать разные сценарии. Юнис понимала, что ей придется передать сына заботам Лоис, которая сама не всегда успешно справлялась со своими родительскими обязанностями, и сердце ее разрывалось от боли. Ведь если бы она справилась, разве Пол отдалился бы от Бога? Разве он не понял бы, что бессердечен по отношению к другим, особенно к своим родным?

О, Отец, прости меня за Твое чадо. Прости меня за все допущенные мной ошибки в его воспитании. Все, что я хотела для своего сына, это чтобы он любил Тебя больше всего и кого бы то ни было на свете. И вот теперь он говорит, что не хочет быть христианином.

Юнис крепче ухватилась за руль.

Господи, Тим видит в моей покорности воле его отца признак слабости и трусости. Разве он прав? Разве я использовала покорность как способ избежать своей ответственности? Разве Пол прав? Неужели я слишком терпима и слепа, что не вижу реальных нужд Тима? Я уже ничего не понимаю. Ничего, кроме того, что времени катастрофически не хватает. Скоро моему сыну исполнится шестнадцать. Через два года он станет совершеннолетним и сможет покинуть дом. И что потом, Отец?

Юнис никогда не знала, как бороться с амбициями Пола. Вначале в его рвении она видела лишь признак его крепкой связи с Иисусом. Только позже она стала задаваться вопросом, перед кем он хочет проявить себя: перед своим земным отцом или Отцом Небесным. Когда бы она ни пыталась вытащить его из волны, неумолимо уносящей его от берега, он возмущался, обрушивал на нее свой гнев. Наконец, Юнис стала пассивным наблюдателем того, как Пол всю свою силу и рвение тратил на строительство того, что, по его мнению, должно было прославить Господа. Все меньше и меньше покоя ощущала Юнис, наблюдая за работой Пола и за ним самим. Порой она негодовала на церковь, которая, как ей казалось, являлась причиной разрушения ее семьи. Церковь вторглась в ее жизнь, захватила ее целиком. Юнис никак не удавалось избавиться от ощущения, будто она оказалась в плену.

Все было совсем по–другому во времена ее детства и юности. Она никогда не чувствовала себя покинутой отцом. Никогда не подвергала сомнению силу его любви. Видела его за работой со своей паствой. Он учил на своем собственном примере. Юнис видела, что он пребывает в покое, сама испытывала чувство умиротворения в его присутствии. Она даже не могла вспомнить ни одного случая, когда бы он потерял над собой контроль и попытался использовать свои знания Слова Божьего, чтобы втоптать ее в грязь. В те годы душа Юнис пребывала в любви Божьей, но тогда она была маленькой девочкой, за плечами которой не было жизненного опыта.

Как я по тебе скучаю, папа.

Я здесь.

У Юнис по телу пробежали мурашки.

Впереди неожиданно показался Грейпвайн, длинная узкая дорога взбиралась высоко в горы. Юнис съехала с дороги, остановилась у бензоколонки. Тим стянул с головы наушники и посмотрел на нее:

— Как насчет того, чтобы снабдить меня деньгами на еду?

Она дала ему достаточно денег, чтобы купить сэндвичи, чипсы, пару банок содовой, сама же залила бензин в бак, проверила масло и воду, протерла ветровое стекло. Вошла в магазин при бензоколонке, чтобы заплатить за бензин и освежиться. Юнис ополоснула лицо водой и промокнула его бумажным полотенцем.

Тим уже проглатывал последний кусок своего сэндвича, когда она села в машину. Перед тем как включить зажигание, Юнис развернула свой сэндвич и открыла банку содовой.

— Ты в порядке, мам?

— Скоро буду. — Она улыбнулась сыну. — Скоро все будет в порядке, Тим.

— Конечно, мам.

— Так оно и есть. Я знаю. Божий замысел существует.

Ведь это правда, Боже?

Когда они приехали, Лоис встретила их на крыльце.

— Думала, вы приедете поздно вечером.

— Маме не терпится избавиться от меня.

Тим закинул свой рюкзак на спину и направился к входной двери.

— Тим, на плите суп с мясом. Хозяйничай. А я через минуту положу в духовку чесночный хлеб. — Лоис обняла невестку. — Как доехали?

— Нормально.

— Не очень?то много вещей ты с собой прихватила.

— Утром возвращаюсь домой.

— Звонил Пол. Я сказала, что продала дом и что мне нужна помощь Тима. Он вполне спокойно отнесся к моей просьбе. Видимо, этот повод для отъезда показался ему убедительным.

Юнис криво усмехнулась:

— Да, конечно, спокойно.

— Думаю, на все это есть Божья воля, Юни. И Его милость. Нам с Тимом надо о многом поговорить.

За обедом в основном говорила Лоис.

— Мне бы хотелось, Тим, чтобы ты помог мне разобраться с архивами дедушки. Я же соберу его фотографии со стен и уложу их в коробку.

Угрюмость и выражение скуки на лице Тима моментально исчезли. Он еще не провел в доме бабушки и десяти минут, как уже расслабился, оживился. Юнис наблюдала и слушала. Когда закончили обедать, она сама убрала посуду, жестом не давая Лоис встать из?за стола. В глазах защипало от слез, когда она услышала, как изменились интонации в голосе Тима. Лоис всегда удавалось рассмешить его. Юнис включила посудомоечную машину.

— Пойду, вздремну чуток, — бросила она.

— Я подготовила для тебя голубую спальню, родная. Чистые полотенца выложила на столешницу рядом с раковиной.

— Спасибо.

Она поцеловала Лоис в щеку. Попыталась поцеловать Тима, но тот отвернулся. Юнис показалось, что ее сердце сейчас разорвется от боли. О, Господь, исцели душу моего сына, помоги ему избавиться от боли. Пусть он снова повернется лицом к Тебе. И ко мне. Пожалуйста.

— Надеюсь, мы еще увидимся с тобой утром, Тим.

Юнис спала неспокойно. Она встала с первыми лучами солнца, на цыпочках пробралась в комнату для гостей, где мирно посапывал ее мальчик. Совсем как младенец, у которого нет ни горечи, ни тревог, ни волнений. Стараясь не разбудить сына, Юнис убрала с его лба несколько золотистых прядей. Его волосы все еще были мягкими. И он до сих пор был для нее ребенком. И всегда будет, независимо от возраста.

— Я люблю тебя, Тимми. Очень сильно люблю.

Достаточно сильно, чтобы отпустить. Юнис наклонилась и нежно поцеловала его. Он не шелохнулся. Она тихо прикрыла за собой дверь.

Юнис приняла душ, оделась, почистила зубы, причесалась, уложила свои немногочисленные туалетные придлежности в дорожный несессер и спустилась вниз. Лоис хозяйничала на кухне, кофе уже был сварен. Раньше они частенько сидели за этим кухонным столом. Лоис взяла невестку за руку:

— Бог не подведет нас, Юни. Всегда помни это.

Юнис слабо сжала руку свекрови:

— Лучше я поеду пораньше.

— Сначала позавтракай.

— Кушать совсем не хочется.

— Хотя бы кофе.

— Остановлюсь где?нибудь по дороге.

В глазах Лоис стояли слезы.

— Я о нем позабочусь, Юни. Обещаю.

Юнис молча кивнула. Говорить мешал подкативший к горлу ком.

Съехав с горы и выехав на автостраду, Юнис разрыдалась.

Мой сын, Господи, мой сын…