поступает. Тогда почему его мучают эти неприятные ощущения где?то в области желудка? Откуда эта уверенность, что после сегодняшнего вечера их отношения изменятся навсегда? Он всего–навсего собирается попросить ее более тщательно отбирать ту музыку, которая наилучшим образом соответствует вкусам современного прихожанина. Нет, она поймет.
Когда же на обеденном столе Пол увидел зажженные свечи, ему стало не по себе. Он сел на свое место во главе стола, произнес молитву, особо выделив предназначенную им обоим роль — приводить людей к Христу.
— Что беспокоит тебя, Пол?
— Давай сначала поедим.
Он отрезал кусочек куриной грудки и положил в рот. Сделал глоток воды со льдом.
— Может, мясо слишком сухое?
— Нет. Очень вкусно. Как всегда.
Юнис взяла со стола белую хлопчатобумажную салфетку и положила себе на колени.
— У тебя сегодня вечером собрание, не так ли?
— Да, начнется в восемь.
— В семь тридцать я ухожу.
— Куда это ты собралась?
— Сегодня среда.
—Ну и?
— Я же хожу на занятия по изучению Библии к Сэмюелю. Раздраженный, Пол глянул на нее:
— Я думал, мы пришли к согласию на этот счет. Люди могут неправильно истолковать твои походы туда.
— Люди, которые посещают эти занятия, уже давно не ходят в нашу церковь.
Его раздражение моментально переросло в ярость.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего, Пол. — Юнис отрезала маленький кусочек куриного мяса.
Пол кинул вилку на тарелку:
— Что происходит, Юнис? С тобой?то что?
Она удивленно посмотрела на мужа:
— В каком смысле?
— Какова истинная причина твоих визитов к Сэмюелю?
Она озадаченно вглядывалась Полу в глаза.
— Изучение Библии, желание проводить время с верующими, которые к тому же являются моими друзьями. Кроме того, это единственное место, где я чувствую себя в своей тарелке.
— К Стивену Декеру это, надеюсь, не имеет никакого отношения? Он ведь тоже ходит на эти библейские уроки, да?
Губы ее чуть приоткрылись.
— Больше нет. А что? — Юнис пристально смотрела на него. — На что ты намекаешь?
— Держись от него подальше.
Она тоже отложила свою вилку.
— Сразу после того, как я начала посещать эти занятия, Стивен перестал ходить на них. Он переехал в Роквилль. Я люблю
Пытливый взгляд Юнис нервировал его.
— Не сомневаюсь. — Пол отрезал еще один кусочек курицы.
— Тогда что ты имел в виду?
Пол подумал о Шиле и торопливо проглотил отрезанный кусочек.
— Ничего. Неважно. Забудь.
— Что происходит, Пол?
Нельзя сказать, что у него завязалась любовная интрижка с женой Роба Атертона. Так, только один поцелуй…
— Ничего. — Пол почувствовал, как жар разливается по телу, он залпом выпил полстакана воды, но это не помогло. Попытался сосредоточиться на еде. — Давай оставим это. Ладно?
— Почему ты так раскраснелся?
Пол с шумом положил на стол нож с вилкой.
— Потому что я зол! Понятно?
Юнис вздрогнула, глаза ее широко распахнулись.
Почему ей вдруг понадобилось так смотреть на него? Она точно знает, как управлять им, на какие кнопочки нажимать.
— Может, я все?таки подвергаю сомнению твою преданность. Имеешь ли ты хоть малейшее представление, сколько неприятностей доставила мне за эту неделю?
А не делала ли она это специально?
Юнис перестала есть. Вскинув голову, снова пристально посмотрела на него:
— Тебе ничто не мешало сказать мне об этом. И если ты не поспешишь выговориться, тебя, по всей вероятности, сейчас хватит удар.
— Ладно. Ты шокировала нескольких очень важных людей гимнами, которые исполняла во время последних воскресных молитвенных собраний.
— Кого ты имеешь в виду под «очень важными людьми»? Толстосумов?
Пола окатило жаром. Сердце гулко забилось. Руки сжались в кулаки. Он уставился на жену немигающим тяжелым взглядом.
— Быть может, у тебя есть возможность быть беспристрастной, у меня же такой возможности нет. Люди приходят в замешательство, потом раздражаются. И, наконец, счета церкви остаются неоплаченными. Все останавливается. Ты этого хочешь?
— Неужели наше служение теперь зависит от денег?
— Ты нарываешься на ссору? С тех пор как Тим уехал к моей матери, ты ходишь мрачнее тучи, разобиженная на весь свет.
— Не разобиженная, а тоскующая. Опять она хочет вывести его из себя.
— Знаешь, я тоже скучаю по Тиму. Вообще?то я его отец. — Пол продолжал в упор смотреть на нее. — Просто больше не делай этого, Юнис. Мне это совершенно ни к чему: пережить еще один такой день.
— Я должна поступать по совести, Пол.
Он не верил своим ушам. Неужели она ослушается его?
— А я не поступаю? Ты это имеешь в виду, не так ли? — Юнис опустила голову. Ее молчание было красноречивее слов. — Думаю, тебе следует отдохнуть от своих обязанностей по музыкальной части. Пока не придешь в себя. — Аппетит пропал полностью. Он даже не мог притворяться. — Послушай, я вовсе не хочу тебя обидеть, Юнис, но ты подорвала мое доверие к тебе. Ты противопоставила себя мне, моему профессионализму.
Юнис взяла с колен салфетку, сложила ее, положила обратно на стол.
— Ты не можешь всегда и всем угождать. Ты должен сделать выбор. Я тоже должна была сделать выбор.
Пол заерзал на стуле:
— Многие люди считают, что выбранные тобой гимны гнетущие и тягостные.
— Как они могут кого?то угнетать? Ведь они о спасении.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Почему ты все усложняешь?
— У меня есть право защищаться? Или решение уже принято? Скажи мне, кого и как я шокировала.
— На предыдущей неделе ты выбрала два гимна о крови Христовой. Помнишь?
— Два из шести.
— А потом ты спела о распятии. Многие, очень многие — в том числе старейшины, не то чтобы простые прихожане — посчитали тему… скажем так, менее чем привлекательной. Теперь ты понимаешь?
Пол сожалел, что был резок с женой, но она сама вынудила его. Она вообще очень изменилась за последние месяцы. Обычно она всегда старалась ему угодить. Теперь же Полу было трудно избавиться от
