друзей в Сибири. (Факты и впечатления)», прочитанный 20 ноября 1927 г. в Ленинградском обществе библиофилов и в сокращенном виде напечатанный в «Альманахе библиофила» (Л., 1929). Но несомненным фактом остается то, что наиболее жизнедеятельными библиофильскими организациями этих лет были объединения книголюбов Москвы и Ленинграда.
Русское общество друзей книги (РОДК) было самой крупной и яркой библиофильской организацией советских книголюбов 20-х годов. Оно работало интенсивно, разнообразно, интересно. Участники его по большей части люди богато одаренные, прекрасно образованные вообще и в особенности в области искусства книги; большинство их было в возрасте 30–35 лет, они отличались веселым остроумием и неистощимой изобретательностью. Поэтому заседания РОДК и ряд изданий, — преимущественно первого пятилетия его существования, — не только представляли научный интерес, но и привлекали своей жизнерадостностью.
Возникновению РОДК связано с переездом из Петрограда в Москву В. Я. Адарюкова зимой 1919 г. В выпущенной в книжечке «Русское общество друзей книги. Сто заседаний. 1920–1922» кратко изложена история возникновения РОДК. «Мысль об основании в Москве нового библиофильского Общества, — повествует анонимный автор вступительной статьи (В. Я. Адарюков. —
Сравнение целей, намеченных инициативной группой (в более подробном виде они вошли в § 1 и 2 «Устава» РОДК) с целями Кружка любителей русских изящных изданий, сразу устанавливает непосредственную преемственную связь между новым обществом и его петербургским предшественником.
И в самом деле, организуя новое объединение библиофилов, его основатели, — вероятно, правильнее сказать, его основатель, В. Я. Адарюков, — мыслили Русское общество друзей книги в качестве прямого продолжателя Кружка любителей русских изящных изданий. Это видно из ряда современных документов. Так, во вступительной речи на открытии Общества председатель РОДК В. Я. Адарюков, говоря о целях и задачах, стоящих перед новым библиофильским объединением, дал «исторический обзор русских библиофильских обществ» и, естественно, особенно подробно и с симпатией говорил о Кружке любителей русских изящных изданий. Можно думать, что главная идея речи В. Я. Адарюкова была точно передана в первом печатном сообщении о деятельности новооткрытого библиофильского объединения. В № 1 журнала «Среди коллекционеров», вышедшем в марте 1921 г., была помещена заметка следующего содержания:
«По пятницам в помещении бывшего Английского клуба происходят собрания недавно основавшегося „Общества друзей книги“. Заветы Петроградского „Кружка любителей русских изящных изданий“, оставившего такой заметный след в истории русского художественного издательства, являются основами в деятельности нового общества. Во главе его стоят испытанные библиофилы, знающие, любящие и дорожащие книгой как в ее прошлом, так и в настоящем. Нет сомнения, что под их руководством молодое Общество принесет немалую пользу культурной жизни страны».
Из текста заметки видно, что автором ее был человек, не входивший в состав правления Общества, но достаточно хорошо осведомленный в его делах. Вероятнее всего, это был И. И. Лазаревский, издатель журнала «Среди коллекционеров». Поэтому его утверждению, что заветы Кружка любителей русских изящных изданий являются основой деятельности нового Общества, надо придать полную веру, тем более, что и в дальнейшем, например, в докладе В. Я. Адарюкова о Кружке любителей русских изящных издании (2 октября 1922 г.), шла речь «о культурной работе, которую проделал Кружок и о том влиянии, которое оказал Кружок „в деле коллекционерства, в развитии любовного и сознательного отношения к художественной старине“». Обращает на себя внимание в этой фразе отсутствие упоминания о современной книге.
Доклад этот не был случайностью в занятиях РОДК, как можно было бы думать, помня содержание вступительной речи В. Я. Адарюкова при открытии Общества. Повторение — пусть более подробное и яркое — рассказа о Кружке любителей русских изящных изданий в конце второго года деятельности РОДК имело, можно думать, специальный и преднамеренный характер — напоминания о целях общества, от которых оно на практике стало отклоняться. Дело в том, что в работе РОДК с самого начала определились два направления: ретроспективное, обращавшееся к самодовлеющему изучению старой книги, и современное, ставившее своей задачей исследование новейшей современной советской и западной книжной графики с целью помочь советскому книжному делу. Вот доклады, читавшиеся в РОДК в 1920–1921 гг.: первая группа — «Старые книги по истории Москвы» А. В. Чаянова, «Русские иллюстрированные издания XVIII и первой половины XIX вв.» В. Я. Адарюкова, «Издание „Горя от ума“ А. С. Грибоедова 1854 г. с рукописными вариантами» И. К. Линдемана, «Французские иллюстрированные издания XVIII в.» М. П. Келлера и т. д.; вторая группа — «Г. И. Нарбут как иллюстратор» П. Д. Эттингера, «Азбука В. А. Фаворского. Заглавные буквы к „Рассуждениям аббата Куаньяра“ Анатоля Франса» М. И. Фабриканта, «М. А. Врубель как иллюстратор» П. Д. Эттингера, «Теория книжных украшений» А. А. Сидорова, «Новейшие немецкие издания по русской литературе и искусству» П. Д. Эттингера и т. д.
Конечно, нельзя судить об этих двух тенденциях только по названиям докладов. Оба направления не противостояли, а дополняли друг друга. Надо принять еще во внимание и третью, чисто историко- литературную линию в занятиях РОДК (доклады М. А. Цявловского о Пушкине, Г. И. Чулкова о Тютчеве, Н. Д. Протасова о Данте, Б. А. Грифцова о Достоевском и пр.), и тогда нам станет ясно общее направление деятельности РОДК, лишенное монотонности и привлекавшее членов и гостей на заседания разнообразием и богатством содержания.
Первое, учредительное собрание РОДК состоялось 9 октября 1920 г. На нем был заслушан, окончательно принят и утвержден устав Общества и выбрано правление, в состав которого вошли В. Я. Адарюков (председатель), М. П. Келлер и А. М. Кожебаткин (товарищи председателя), А. А. Сидоров (ученый секретарь), Н. В. Власов (секретарь), А. Г. Миронов (казначей), Д. С. Айзенштадт, Н. Б. Бакланов и Н. Г. Машковцев (члены правления).
Этот состав с незначительными изменениями (со второго года товарищем председателя был П. Д. Эттингер) в дальнейшем постоянно переизбирался. Никаких группировок и тем более противостоящих лагерей в РОДК не было, в отличие от Ленинградского общества библиофилов. Дружная атмосфера царила в организации московских библиофилов в течение всего времени существования РОДК.
Согласно уставу Общества, утвержденному Административным отделом Московского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов 3 ноября 1924 г., в состав его входили почетные члены, действительные члены и члены-сотрудники. Действительными членами Общества могли быть все лица, научно работавшие в данной области. Первыми действительными членами РОДК были 19 членов- учредителей; все вновь вступавшие действительные члены баллотировались на общем собрании, причем никаких рекомендаций других членов Общества не требовалось. Членами-сотрудниками могли быть лица, оказывавшие Обществу содействие участием в его работах. Для вступления в Общество достаточно было подать заявление о своем желании работать в РОДК, и никакого голосования для таких случаев не требовалось. В качестве почетных членов РОДК были избраны Н. П. Лихачев (Ленинград) и, позднее, В. Я. Адарюков. Количество действительных членов колебалось от 75 до 105, членов-сотрудников было 16–18, причем значительная часть их после годичного или даже более короткого испытательного срока избиралась в действительные члены.
Среди действительных членов РОДК были такие крупные книговеды, как Б. С. Боднарский, Н. Ф. Гарелин, Н. П. Киселев, Г. И. Поршнев, Н. Ю. Ульянинский, П. П. Шибанов, М. И. Щелкунов, такие
