Едва герканский рыцарь лишил жизни шеварийского генерала, как его солдаты прекратили приобщаться к прекрасному и плотным кольцом окружили стол. А стоило лишь гостям дружно оторвать седалища от нагретых кресел, как их спин тут же коснулись острия мечей и ножей, пока лишь только приставленных… Герканские солдаты – самые дисциплинированные солдаты в мире! Они не собирались начинать расправу над высокопоставленными врагами без приказа командира.
– Теперь, Ваша Светлость, надеюсь, понятно, насколько серьезны мои намерения? – спросил Дарк, легким движением кисти проворачивая кончик меча в шее поникшего головою трупа и заставляя его кивать. – Полагаю, теперь Вы уделите мне и моим людям крошечную толику Вашего драгоценного внимания? Поверьте, мы прошли очень большой путь, чтоб иметь честь лицезреть Вас…
– Ты заозерник… герканец, это понятно, – произнес герцог, бросив на стол вилку. – Но чего ты хочешь? Какой выкуп?
Расставание хозяина дома со столовым прибором послужило сигналом для гостей убрать ладони с мечей, лишь наполовину вынутых из украшенных изумрудами ножен, и не препятствовать продолжению их обнажения, но уже руками стоявших за спинами герканцев.
Его Светлость решил немного потянуть время болтовней, не видел причин торопиться и Аламез, тем более что двое выставленных у ворот часовых еще не прибежали с тревожным известием, что к особняку приближаются войска и отряды стражи. У моррона была теперь иная забота. Если мифический «лунг» где-то в доме герцога и был, то он пока не открылся. Дарк же мог увести остатки своего отряда лишь тогда, когда в залу нагрянут вампиры. Нужно было ждать, ждать до тех пор, пока кровососы не решатся на вылазку.
– О выкупе речь не идет, мне не нужны каменья драгоценные да злато! – покачал головой Аламез и жестом приказал солдатам немедленно отойти от стола и образовать строй, сопроводив приказ довольно откровенным комментарием: – Знаете, ребята, почему нам Святые Небеса помогают? Да потому, что перед вами как раз те, кто продал душу нечестивцам! Сейчас сами узрите, как бесовское отродье спасать своих слуг нечестивых примчится. Но не робейте, Святое Небесное Воинство нас без защиты не оставит. Скоро… очень скоро здесь прольется кровь, но то будет кровь не праведников, а грешников!
Удивление солдат продлилось недолго, ведь еще и суток не прошло, как им было видение; а вот плененные вельможи были крайне изумлены и не на шутку перепугались, решив, что попали в руки умалишенного, чей разум не выдержал тягот войны и непосильного, нервного напряжения. Казалось, кровь застыла в жилах обомлевших полководцев. Их вытянувшиеся лица стали белее полотна, а руки предательски задрожали. Они просто-напросто не догадались, что, говоря про служителей преисподней, Аламез имел в виду их хозяев из клана Мартел.
– Сумасброд заозерный! – первым вышел из оцепенения Его Светлость, сопроводив ругань неподобающей для его высокого положения плебейской выходкой, а говоря проще, плюнул Дарку в лицо.
– За все надо платить иль расплачиваться! – невозмутимо ответил моррон, утираясь. – Ты не в меня плюнул, ты веру нашу осквернил, а за это оскорбление не златом презренным, а кровавой монетой платить должно…
Рыцарь слегка кивнул, и один из шеварийцев повалился на стол с перерезанным горлом. Смерть второго вельможи привела к долгожданному действу, положившему начало новому повороту событий. Но, быть может, это было всего лишь совпадение, быть может, наблюдавшие за происходящим в трапезной герцога откуда-то издалека вампиры просто не могли ранее собрать свой ударный отряд или активировать лунг. В любом случае Аламез был рад: рад, что задумка Мартина удалась; рад, что ему долее не нужно было притворяться фанатичным рыцарем Добра и Света, а его солдатам слушать несусветный бред.
К тому же запас напыщенных фраз на религиозную тему у никогда не посещавшего церковных богослужений да исповедей Аламеза был крайне невелик. Еще какие-то две-три минуты, и он бы окончательно иссяк. Тогда бы недостаточно подготовившемуся к игре в фанатика моррону пришлось бы сбросить личину поборника духовной добродетели и назваться агентом герканской разведки, разок-другой щегольнув при этом именем фон Кервица. (
Гибель уже второго вельможи должна была напугать собравшихся за столом, на худой конец, вызвать вспышку необузданного гнева, но на лицах пока еще живых и здравствующих влиятельных особ шеварийского королевства возникли лишь отвратительные гримасы злорадства и ехидства. Они вновь ощутили себя хозяевами положения, и уже в следующий миг герканские захватчики поняли, почему.
Три из семи мраморных статуй, находившихся в зале, вдруг ожили, завертели головами, задвигали конечностями и после недолгой разминки одна за другой сошли с постаментов.
– Сме-е-ерть! – хором неживых, устрашающих басов затянули по-геркански изваяния в человеческий рост и, сотрясая пол шагами каменных ступней, направились в сторону напавших на хозяев злодеев.
– Не спать, в атаку, быстрее! Нападайте одновременно сразу по нескольку человек на одно пугало! Не подставляйтесь, берегитесь их рук! Отходите, кружитесь, но только не подпускайте к столу! – командовал Аламез, приставив свой меч к горлу третьего вельможи, но сомневаясь, стоит ли его убивать, ведь произошло вовсе не то, на что он рассчитывал. – Крамберг, куда ты-то полез?! Давай обратно к столу! Приглядывай, чтоб господа полководцы не рыпнулись! Кто задницу с кресла подымет иль ручонкой холеной лишь шевельнет, сразу к чертям в котел отправляй! На Небеса им все равно не попасть!
Когда офицер не теряет присутствия духа, то и солдаты бьются достойно. Быстро обступив полукругом медлительные каменные изваяния, герканцы преградили им путь к столу и тут же принялись атаковать, постоянно меня тактику: то нападая одновременно с разных сторон и тут же отскакивая назад при первом же замахе тяжелых мраморных рук, то атакуя попеременно, используя бесхитростную, но действенную тактику: «
С самого начала сражения два огромных гобелена, висевших на дальней от стола стене, пришли в движение. Они медленно ползли навстречу друг к другу по идеально гладкой вертикальной поверхности, а когда наконец-то соприкоснулись краями, то полыхнули ярким, ослепляющим пламенем, мгновенно охватившим стену. Еще ни разу в жизни Дарк не видел, чтобы каменная кладка горела, притом абсолютно не источая при этом дыма. Огонь – своенравная стихия, он всегда распространяется хаотично, движимый порывами ветра или дуновением сквозняка и пожирая в первую очередь менее стойкие к жару материалу. Пламя же на стене, вопреки законам природы, приняло форму идеально ровного прямоугольника, бывшего по ширине ровно в два раза больше, чем по высоте. Означать это могло лишь одно: вампирам надоело быть безучастными зрителями, и они решили вмешаться. Объятый пламенем участок стены и был «лунгом».
– Назад, все ко мне, живо! – громко прокричал Аламез, отзывая солдат, все еще ведущих бой со статуями и находившихся слишком близко от открывшегося магического прохода.
– Назад! Кому сказано было?! Назад, живо! – повторил команду Герхарт для парочки увлекшихся игрой в «кошки-мышки» со статуями бойцов.
Отряд отступил и занял оборонительную позицию полукругом возле стола. Солдаты не боялись стоять спиной ко все еще сидевшим в креслах вельможам, ведь они знали: если что, их командир и Крамберг сумеют обезвредить решивших со скуки да по глупости проявить геройство шеварийцев. Отступление герканцев, естественно, сопровождалось наступлением статуй. Однако мраморные истуканы повели себя странно. Не дойдя до приготовившихся к отражению их атаки врагов всего трех-четырех шагов, они вдруг на
