лежащего на дороге Вильсета говорил о том, что спина у него перебита, причем сразу в нескольких местах.
Вряд ли Гара потратил на расправу с обоими мужчинами более пары секунд, а вот со внезапно проявившей небывалую прыть девицей ему пришлось основательно повозиться. Еще недавно еле державшаяся на ногах Ринва теперь в быстром темпе кружила вокруг великана, грациозно ускользая от ударов да шлепков его длинных и сильных рук, и даже как-то умудрилась порезать левое запястье лекаря одним из мечей. Впрочем, исход поединка хрупкой девушки с могучим верзилой был предрешен. Шевариец уступал ей в юркости да скорости, но не настолько, чтобы Ринва смогла сбежать. К тому же великан был не только гораздо сильнее, но и выносливей. Минуту, быть может, две разведчица еще смогла бы крутиться так быстро, а затем ее бы настигли пока что промахивающиеся ручищи. В этом крылась беда воительницы, ну а счастье ее заключалось в том, что бой вовсе не был поединком. Дарк стоял на ногах, да и его правая рука не сильно пострадала, поэтому моррон не видел причин становиться презренным беглецом или безучастным зрителем.
Прихрамывая, Аламез подбежал к котомке, свалившейся с его плеча в полете, и достал из нее первый попавшийся под руку дротик. Метать он чуть-чуть научился, да и мишень была настолько огромной, что в нее трудно промахнуться да еще с каких-то пяти-шести шагов. Брошенный изо всех сил снаряд пробыл в воздухе лишь краткий миг, а затем вонзился великану под левую лопатку.
– А-а-а, господин моррон изволил очухаться! – произнес со смешком не оторвавшийся от ловли девушки Гара, и неестественно вывернув левую руку, быстро вырвал дротик из своего тела и тут же переломил его пополам, примерно так же легко, как пальцы человека ломают хворостинку или тростинку. – Извини, Дарк, забыл тебе сказать, яд «
Непринужденная беседа никак не мешала великану бороться с не желающей сдаваться Ринвой, но вскоре ему стало уже не до смешков и не до слов. Отшвырнув ногой к телеге пока что бесполезную котомку, Аламез выхватил меч и ринулся на стоявшего к нему спиной врага. Естественно, он и не надеялся, что великан позволит ему безнаказанно приблизиться сзади и нанести удар в спину. Когда расстояние сократилось до трех шагов, шевариец резко развернулся вполоборота и, левой рукой отразив меч тут же попытавшейся атаковать Ринвы, правой ударил моррона, метясь в голову. Не останавливаясь, Дарк пригнулся на бегу, позволив ручище просвистеть у него над головою, и сразу же ушел в глубокий выпад с уколом. Его меч летел точно в низ живота противника, но в самый последний момент великан успел развернуться, и поэтому острое оружие пронзило лишь его бедро и уткнулось в крепкую берцовую кость. Мощный и резкий удар крепко сжатого кулачища, идущий точно сверху вниз, должен был прихлопнуть почти сидевшего на шпагате Аламеза и превратить его в кровавую лепешку, но лишь расколол пару крупных камней. Моррон ушел от удара довольно часто используемого им в опасных схватках откатом вбок и отделался лишь ушибом правого плеча да легким растяжением мышц ног.
В следующий миг Гара взвыл, да так громко, что с окрестных скал посыпались мелкие камни. Быстро поднявшийся на ноги и тут же отскочивший на безопасное расстояние Дарк так и не понял, что же вызвало столь неистовый крик боли. Возможных причин было целых три: глубокий, рваный порез на бедре противника, из которого обильно хлестала кровь; сломанная при ударе о камни кисть; или один из мечей Ринвы, на добрую половину лезвия погрузившийся Гаре в правую ягодицу. Разведчица не растерялась, воспользовалась тем, что враг отвлекся, и тут же атаковала, поразив ту часть огромного тела, до которой ей было проще и безопасней всего дотянуться. Мысленно похвалив напарницу, моррон тут же ее и пожурил. Окажись он на ее месте, то избрал бы для укола иную мишень, находившуюся на пол-ладони левее. Вогнанный между ягодицами меч сразу бы привел к смертельному исходу и окончанию схватки, а так им обоим еще предстояло изрядно помучиться.
Боль должна была пробудить в великане ярость и ускорить его движения, правда ненадолго, ведь из-за большой потери крови Гара должен был вскоре лишиться сознания и сил. Однако, к удивлению обоих напарников, уже приготовившихся побегать вокруг врага в ускоренном темпе, раненый шевариец застыл на месте и, неожиданно замолчав, растянул губы в самой широкой и самой омерзительной улыбке.
– Сюрпри-и-и-з-з-з! – протянул верзила непривычным чужим голоском. – Специально для тебя, Дарк, на самый конец берег! Но ничего, пущай девка тож позыркает! Заслужила, красавица… перед смертью!
Еще до того как Дарк успел что-то ответить, с могучим телом врага стали твориться странные вещи. Рана в бедре мгновенно затянулась, меч Ринвы, торчащий в ягодице, выпал из раны, жалобно звякнув о камни, а сам великан вдруг стал уменьшаться, выпуская из пор кожи струйки едкого темно-зеленого пара. Как будто тающий Гара напоминал заполненный водой бурдюк, в котором кто-то проделал множество крошечных дырочек. Отличие было лишь в том, что из тысяч мелких отверстий выходила не вода, а неизвестной природы пар.
– Назад! – громко выкрикнул Дарк, пытаясь остановить разведчицу, которая решилась атаковать, чтобы прервать магическое обращение, но было уже поздно.
Девушка подскочила к врагу и замахнулась мечом, но тут же, дико закричав от боли, отпрянула назад и выронила оружие. Пар не обжег ей лицо, но, попав в рот и нос, мгновенно повредил дыхательные пути. Пару секунд девушка мучилась одновременно от удушья и боли, а затем ее мозг сжалился над страдающим телом. Закатив глаза и взмахнув на прощанье руками, обмякшее тело Ринвы повалилось на камни. Умерла ли девушка, отравившись парами, или только лишилась сознания, неясно, да и не было времени выяснять. Процесс магического превращения лекаря в кого-то еще подходил к концу. Великан уменьшился до размеров обычного человека, но лица враждебного колдуна моррон еще не видел, поскольку сквозь густые клубы не желавшего рассеиваться тумана пока что проступал лишь расплывчатый силуэт не очень высокого и вовсе не мускулистого человека.
Уж так устроен этот несправедливый мир, что, когда тайное наконец-то становится явным, радость и восхищение редко озаряют лица людей. Гораздо чаще на них отражаются совершенно противоположные эмоции: горечь, разочарование или ярость. Когда стойкий туман все же рассеялся, явив лик коварного врага, лицо моррона осталось неподвижным как маска, на нем не дрогнул ни единый мускул.
– А вот и я! Неужто, дружище, не рад нашей встрече?! – откровенно издевался до поры до времени скрывавшийся под чужой личиной колдун, даже призывно открыв дружеские объятия. – Вроде б разлука недолгой была, а я как-то уже соскучился…
– Рад, Марк, очень рад! Давненько я встречи с тобой поджидал, чтоб покарать за измену, – произнес Аламез, прекрасно понимая, что схватка до этого момента была всего лишь легкой разминкой. Настоящий бой был еще впереди, и ему, к сожалению, не удалось бы выйти из него победителем.
Кудрявый, веснушчатый паренек тихонько хихикнул, давая тем самым понять, насколько комично подобное заверение. Он знал, что бывшему другу и компаньону по разбойному ремеслу с ним ни за что не совладать, ведь Зов Коллективного Разума глубоко под землей был не слышен, и уж тем более вблизи врат цитадели могущественного клана Мартел.
– Да брось! За что тебе на меня злиться-то?! – в недоумении пожав плечами, произнес паренек и сделал пару шагов навстречу товарищу. – За то, что составил компанию в трехгодичных скитаниях по диким лесам?! За то, что делил с тобой кров, хлеб, радости и невзгоды?! За то, что рыцарем помог тебе стать или, быть может, за то, что от свихнувшейся Каталины Форквут избавил?! Нет, дай подумать чуток! Наверное, за то, что благодаря моему предупреждению ты в ловушку нашего клана не угодил?! Ведь я давал тебе тогда шанс спастись, и ты им вроде бы воспользовался. Так зачем же сейчас в самое пекло полез?! Неужто совесть загрызла?!
– За предательство злюсь! За то, что ты, двуличная тварь, обрек на плен и смерть в муках моих собратьев морронов! – ответил Аламез, тут же сделав пару шагов назад, чтобы не дать бывшему другу, а ныне лютому врагу сократить дистанцию. – Одним словом, за измену, за гнусный обман тех, кто тебе доверял!
– Дарк… Нет! – мотнул Марк кучерявой рыжей-прерыжей головой. – Все ж позволь называть тебя Дитрих, Дитрих Гангрубер! Под этим именем я тебя знал, оно мне близко… О какой измене ты речь-то ведешь?! Я такой же разведчик, как ты или вон эти шуты, – паренек кивнул в сторону неподвижных тел герканцев. – Я член клана Мартел и выполнял задание герцога и когда был с тобой, и потом… За что ты меня винишь? За то, что я победитель? За то, что мы лучше просчитываем ходы, что мы умней и
