Другими не менее яркими и значимыми источниками освещения являлись расположенные по углам четыре большие прозрачные сферы, выполненные из очень прочного стекла, из которого, наверное, можно было бы выдувать рыцарские доспехи или створки ворот для крепостей и замков. Внутри них клубился густой разноцветный пар, плавно поступающий внутрь емкостей по одним трубкам и столь же неспешно покидающий их по другим прозрачным отводам.
Что сферы, что котлы были соединены между собой множеством вспомогательных механизмов и трубок. Одни сообщались только друг с другом, другие были подключены к иным, более сложным, устройствам. Несмотря на невероятное нагромождение механизмов, устройств и соединительных элементов порядок в «
Увидев нагромождение неизвестного ему оборудования, Фламмер замер в нерешительности, пытаясь сообразить, куда же они попали. Для появившегося буквально через секунду у моррона за спиной ученого, наоборот, все было просто, ясно и понятно. Этот цех он спроектировал сам, да и парочка напоминавших стальных чудищ устройств были его собственными детищами, кстати, рожденными в больших умственных муках. Именно здесь и находилось «сердце» системы тревожного оповещения всей вампирской цитадели. Если бы у злоумышленников было время, то Сонтерий легко и доступно объяснил бы спутнику назначение каждого из агрегатов и как выглядит общая схема их взаимодействия, но, к сожалению, враги не оставили им для общения даже пары жалких секунд.
Едва Анри появился из телепортера, как тут же был замечен одним из троих ученых, находившихся возле пульта и рычагов. Молодой кровосос, облаченный в синий защитный халат и неуклюжие, непропорционально большие для него рукавицы, тут же пронзительно заверещал:
Через миг завыла труба, оповещающая охрану о проникновении на закрытый объект чужаков. Со всех сторон к диверсантам начали сбегаться рабочие-вампиры, кто просто выпустив когти и угрожающе разинув пасти в оскалах, а кто вооружившись подручными средствами: ломами, лопатами да кирками. В дальней стене мгновенно открылись две невидимых ранее двери, и оттуда выбежало семеро охранников, облаченных в довольно прочные, хоть далеко не лучшие, доспехи и вооруженных не только мечами да топорами, но и небольшими квадратными щитами. С начала тревоги не прошло и двух-трех секунд, как пара злодеев была окружена двумя десятками врагов, а коврик-телепортер за спиною Сонтерия погас.
Ситуация, бесспорно, была незавидной, но, как ни странно, в ней имелось и несколько значимых для изменника-вампира с морроном плюсов. Во-первых, из двух десятков противников только семеро были хорошо вооружены. Во-вторых, ни у кого из врагов не было ни луков, ни арбалетов, ни пращей, ни дротиков. Любой снаряд, из чего б он ни был выпущен и какой бы убойной мощью ни обладал, мог случайно повредить одну из труб иль пробить не столь прочные шланги. Строгие предписания безопасности, утвержденные научным советом и лигой прикладных ремесел клана, запрещали солдатам охраны пользоваться стрелковым оружием вблизи от механизмов с повышенной степенью пожаро– и взрывоопасности. В-третьих, и это самое главное, тот из вампиров, кто отключил коврик-телепортер, сам того не желая, сыграл на руку безрассудным диверсантам. Он сделал это для того, чтобы отрезать единственно возможный путь бегства, но ни Сонтерий, ни уж тем более Фламмер вовсе не собирались отступать. А разрыв связи с остальной цитаделью ничуть не нарушил планы двух злодеев, а, наоборот, посодействовал им, сделав невозможным прибытие новых врагов. Даже если вампиры теперь и захотели бы вновь включить телепортер, то не смогли бы этого сделать. Восстановление канала сообщения было возможно только извне и не ранее, чем через полчаса с момента начала тревоги.
Исход любого боя во многом зависит от того, насколько умело его начать и кто кому сумеет навязать свои правила. Это касается не только больших баталий и обычных вооруженных стычек, но и менее значительных потасовок, таких как пьяный кабацкий мордобой или словесные поединки со сварливой, властолюбивой женой, редко позволяющей затюканному оппоненту-мужу вставить хотя бы слово в поток того нелогичного, но вдохновенного бреда, что течет, подобно быстрой горной реке, из ее не закрывающихся ни на секунду уст в его онемевшие уши.
В семейной жизни Фламмер не разбирался, но зато в кулачных и вооруженных потасовках толк знал. Раз моррон оказался в меньшинстве, а численный перевес противника был, мягко говоря, подавляющим, то ему не оставалось иного выбора, как совершать искусные, непрерывные маневры, не давая себя окружить и не позволяя врагам хоть немного упорядочить и организовать хаотичное течение схватки. Беда сторонников клана состояла в неведении, кто перед ними, и как следствие в излишней самоуверенности. Находившаяся близко к телепортеру обслуга и спешившие к ним на помощь из других концов зала коллеги и охранники ни на миг не усомнились в том, что без труда обезвредят парочку обнаруженных и угодивших в западню нарушителей. Они атаковали разрозненно, не дожидаясь подхода остальных и не удосужившись организовать нападение.
Первого попытавшегося на него запрыгнуть вампира Анри оглушил молниеносным ударом кулака, сделав всего лишь шаг навстречу и выбросив левую руку вперед всего за миг до того, как когти прыгуна должны были полоснуть по его правой щеке. Не успело отлетевшее назад тело врезаться спиною в котел, как моррона с другой стороны атаковали еще двое рабочих. Один устремился в прыжок, а другой, явно сторонник менее эффектных, но более эффективных действий, замахнулся на Анри раскаленным ломом, намереваясь проткнуть им горло преступника. Сонтерий ринулся соратнику на помощь, но так и не успел вмешаться. Фламмер оказался куда быстрее, опытней и проворней не только ученого старика, но и любого находившегося в зале вампира. Второго прыгуна моррон и пальцем не тронул, он всего лишь ловко ушел в сторону с траектории прыжка и великодушно позволил промахнувшемуся, пролетевшему чуть дальше врагу расшибить лоб о стальную опорную балку. С использующим же лом в качестве копья противником Анри не был столь великодушным. Не успел тот завершить смертоносный, но прошедший мимо укол, как его опасное оружие каким-то чудесным образом уже перекочевало в руки моррона, а бывший владелец лома застыл, присев, забавно растопырив руки и тщетно пытаясь вдохнуть онемевшим, напрягшимся горлом.
Парализованный противник Фламмеру совсем не мешал, а, наоборот, прикрывал его справа и позволил удачно отразить одновременные рубящие удары кирки и двух лопат с другой стороны. Контратака не заставила себя долго ждать. Стремительными, точно просчитанными движениями летающего в сильных руках лома, моррон сломал одному из нападавших руку, другого обезоружил, выбив из его рук кирку, а третьего тычком в живот отправил поплавать в стоявший поблизости чан. Свершив возмездие, Анри мгновенно оценил, что число вооруженных врагов вокруг него заметно прибавилось, и тут же предпринял довольно эффективные меры по выходу из окружения. Уйдя в сторону и отразив, когда рукой, а когда и ломом, очередную серию ударов, Фламмер проявил воистину чудеса акробатики, как-то умудрившись с места, без малейшего разбега, перепрыгнуть через котел с кипящей жидкостью. Затем он вскарабкался на находившийся по соседству громоздкий агрегат и скрылся из поля зрения Сонтерия, простоявшего все это время без дела и обделенного вниманием врагов.
Толпа вампиров, естественно, тут же пустилась в погоню за недооцененным ими в начале схватки противником, и только двое рабочих случайно обратили свои взоры на притихшего у телепортера старичка. Эта добыча показалась обоим куда безобидней и гораздо доступней, во-первых, из-за почтенного возраста и не бойцовского вида, а во-вторых, потому, что с начала схватки вела себя пассивно, то бишь трусливо пряталась, вместо того чтобы прийти на помощь соратнику. Они и представить себе не могли, насколько ошибались. Сонтерий не вмешивался в бой только потому, что не желал мешаться Фламмеру под ногами.
Оба злорадно лыбящихся кровососа не набросились на ученого, а стали медленно к нему приближаться, явно собираясь взять его живым. Скорее всего, они даже не поняли, что Сонтерий также являлся вампиром. Ведь если бы они признали в нем сородича, то хотя бы выпустили когти, да и двигались
