океана.
Тем не менее японцы считали, что располагают достаточной мощью, чтобы совершить большой рейд на остров Мидуэй. В годовщину разгрома адмиралом Того русских в сражении в Цусимском проливе, 27 мая, ударное соединение ВМФ начало свой морской поход. Впереди шли эсминцы прикрытия, за ними следовала группа крейсеров и линкоров адмирала Ямамото, супердредноут «Ямато», транспорты с войсками для захвата Мидуэя, большое число авианосцев. Другое ударное соединение направлялось к Алеутским островам. План Ямамото был дерзок и честолюбив: атака на Голландскую бухту в Восточных Алеутах и захват западной гряды островов; затем оккупация Мидуэя с надеждой выманить американский флот на защиту острова и, следовательно, вовлечь в открытое решающее сражение. План не предусматривал, по крайней мере на время, продвижения японского флота к Гавайям. Эти «восточные последователи учения Махан» отлично понимали, что могут овладеть крепостью Оаху только при условии разгрома Тихоокеанского флота США. Если бы это не удалось, они не удержали бы даже Мидуэй.
Тактика Ямамото строилась на внезапности и всесокрушающей мощи. Но обеспечить внезапность не удалось с самого старта операции. С начала мая 1942 года благодаря расшифровке японского кода и из других источников к Нимицу поступала обширная разведывательная информация о планах противника. У адмирала было достаточно времени, чтобы насытить крохотный Мидуэй боевыми самолетами, направить небольшой флот крейсеров и эсминцев к Аляске и мобилизовать свои авианосцы для нанесения главного удара. «Энтерпрайз» и «Хорнет» вышли 28 мая из Пёрл-Харбора на задание под командованием адмирала Рэймонда А. Спруэнса. Сильно поврежденный «Йорктаун», отремонтированный в Пёрл-Харборе менее чем за два дня, отправился в море 30 мая. Теперь главные силы японского флота выходили на свою цель.
Президент внимательно следил за развитием событий. «Похоже в данное время, – писал он Макартуру 2 июня, – что японский флот направляется к Алеутским островам, Мидуэю или Гавайям, не исключая отдаленную возможность, что он может атаковать Южную Калифорнию или Сиэтл при помощи авиации».
На рассвете 4 июня более 100 самолетов взмыли с палуб 4 японских авианосцев и обрушились на Мидуэй. «Энтерпрайз» и «Хорнет», невидимые для противника, ожидали момента для ответного удара. Оборона острова была столь упорной, что Нагумо, командовавший авианосным соединением, решил осуществить перед высадкой десанта повторную обработку огнем с воздуха. Появление торпедоносцев Спруэнса застало Нагумо в тот момент, когда он принимал меры по приведению самолетов в боевое состояние после первого удара по острову. К несчастью, американские торпедоносцы вылетели на задание без прикрытия истребителями. Японские Зеро посбивали их в ходе ужасной бойни. Ни одна торпеда не угодила в авианосцы противника. Но бесстрашные торпедоносцы поглотили все внимание японцев и дали возможность американским пикирующим бомбардировщикам выйти на бомбометание с пикирования и обрушить град ракет на заставленные боевыми машинами полетные палубы авианосцев. Через несколько минут 3 японских авианосца превратились в огненный ад из взрывов и пламени. К концу дня пикирующие бомбардировщики настигли четвертый авианосец. Во время контрудара был выведен из строя также «Йорктаун». Экипаж покинул его, затем вновь вернулся на борт авианосца. Корабль буксировали в безопасное место, когда японские подводные лодки проникли сквозь прикрытие сторожевых кораблей и 3 торпедами потопили авианосец вместе с эсминцем.
Ночью Ямамото, потерявший авианосцы и не имевший возможности использовать линкоры, приказал соединению лечь на обратный курс. Спруэнс намеревался преследовать противника, но не стал: опасался, что попадет под губительный орудийный огонь превосходящих сил японцев и, возможно, подтянутся другие авианосцы. Каждая из сторон понесла потери. Флот США совершал ошибки, но был удачлив в бою. Так или иначе, Нимиц сломал хребет японской военно-морской мощи одним ударом с авианосцев, повернул вспять неблагоприятную тенденцию войны в центральной части Тихого океана и попутно открыл в Спруэнсе командира, располагавшего отличным балансом дерзости и осмотрительности, интуиции и разума.
Победа привела страну в ликование, однако Рузвельт не преувеличивал ее значения. Японцы захватили два плацдарма, острова Атту и Кыска на Западных Алеутах, пока Нимиц был занят на юге. Теперь Япония закреплялась в огромном районе, где осуществлялось ее успешное наступление. Уже давно пал Батаан; в начале мая остров-крепость Коррехидор, подвергшийся массированному артиллерийскому обстрелу с соседнего берега, отстоявшего всего на две мили, тоже капитулировал. Последняя телеграмма президенту от командующего войсками на острове генерала Джонатана М. Уэйнкрайта стала символом длинного ряда поражений в юго-западной части Тихого океана: «С тяжелым сердцем и головой, склоненной в печали, но не от стыда, продолжая гордиться своими мужественными солдатами, я иду на встречу с японским командиром».
Глава 7
КОТЕЛ ВОЙНЫ
Главнокомандующий не имел прямого отношения ни к унизительным поражениям, ни к блестящим победам флота в Тихоокеанском регионе. Он выдвигал предложения, санкционировал главные решения и получал потоки сообщений о ходе основных сражений. Рузвельт, однако, в отличие от Гитлера, который постоянно досаждал генералам своими рекомендациями и указаниями, соглашался оставить решение таких вопросов на усмотрение адмирала Кинга и его штаба ВМС на Конститюшн-авеню и адмирала Нимица, руководившего из командного пункта в Пёрл-Харборе. Президент пользовался порой такими же раздутыми молвой сообщениями о победах над японской авиацией, как и обычная публика. Он с ликованием сообщал Черчиллю, что самолеты с авианосцев в ходе внезапного рейда на Новую Гвинею потопили 2 тяжелых крейсера и, вероятно, легкий крейсер, – в действительности потоплен легкий крейсер и небольшое грузовое судно. Хотя президента тянуло к ежедневной работе в сфере вооруженных сил, особенно флота, он понимал, что должен посвятить себя главным образом решению политических и стратегических проблем. А в начале 1942 года эти проблемы выдвинулись на первый план.
Третью весну подряд Гитлер готовил силы для широкого наступления на Восточном фронте. В марте контратаки русских увязли в снегу и грязи. Захватчики потеряли более миллиона человек – 100 тысяч только от мороза. Необходимо было отправить на фронт из Германии и стран – младших партнеров новые дивизии. Гитлер больше не ставил себе целью сокрушить советского колосса в ходе больших операций на охват и окружение, но решил добиваться этого короткими разящими ударами с целью измотать противника и разгромить.
«Нашей целью является уничтожение всего оборонительного потенциала Советов и изоляция их, насколько возможно, от наиболее важных центров военной промышленности», – говорилось в приказе Гитлера в середине апреля. Вермахт должен держаться в центре и захватить Ленинград на севере, но отрядить главные силы для операций на юге – захватить Севастополь, сковать Сталинград и прорваться на Кавказ. Для наступления на юг выделили 5 армий, включавших 100 дивизий и 1500 самолетов. Гитлер не забывал о головокружительной перспективе, которую сулили операции на театре войны за Средиземным морем: отбросить англичан на восток, обеспечить условия для наступления войск «Оси» на Ближний Восток и даже броска дальше для встречи с японцами в Индии. Но, будучи сторонником концентрации мощного ударного кулака для наступления, Гитлер запретил какие-либо отклонения стратегического характера от войны на востоке.
Кремль все еще оставался ограниченным в стратегическом выборе.
– Мы хотим освободить советскую территорию от немецко-фашистской нечисти, – говорил Сталин 1 мая 1942 года. – Чтобы добиться этой цели, нужно разгромить немецко-фашистскую армию и уничтожить немецких захватчиков всех до одного, если они не сдадутся. Другого пути нет…
Кремль, ободренный своими зимними успехами, отнюдь не полагался на пассивную оборону. В преддверии ожидавшегося нацистского наступления планировались контроперации. Но чтобы сдержать и отбросить нацистские легионы, Сталин нуждался в помощи Запада в гораздо большем объеме, чем получал ее до сих пор. Кроме того, он добивался прямого удара по нацистам через пролив Ла-Манш с целью открыть эффективный второй фронт и ослабить давление немецких войск на востоке.
В этом вопросе Кремль был весьма настойчив. Газета «Правда» жаловалась на бездействие Запада. Русским, терявшим порой по дивизии в день, бои в Средиземноморье и Тихом океане казались мелкими стычками. Литвинов, все еще способный более других русских дипломатов убеждать Запад, уверял американских и английских партнеров, что только одновременными усилиями на востоке и западе можно уничтожить Гитлера. Мы много слышим, говорил он, о необходимости совместных усилий Объединенных
