– Совсем нет! – возразил фарл. – Приказ-сс абсолютно яс-сен.
Церемония должна идти, как запланировано. Наши приготовления должны для гражданских лиц казаться прос-с-тыми учениями.
– Что?! – Ромэйн воскликнула так громко, что солдаты, находившиеся в помещении, даже оглянулись, испугавшись за судьбу своего командира. Фарл стал делать ей знаки, чтобы она говорила потише, но Мира уже ничего не замечала.
– Хорошенькое дело! Вы говорите мне, что мы стоим на пороге войны, и предлагаете сохранять все это в тайне? Да это же безумие!
– Это не безумие, – громко прошептал в ответ Фарл. – Это значит, что, благодаря нашим акциям, мы с- с-сможем не дать ссситуации выйти из-под контроля.Зачем безс-снеобходимости расстраивать научную общественнос-с-сть?
Внешний вид Фарла теперь стал несколько лучше. То же самое молено было сказать и о его раскраске.
«Ox, уж: эта проклятая андорская любовь к тайнам и интригам!» подумала Ромэйн и спросила:
– О какой угрозе речь? Какие акции вы планируете?
– Как я вам уже с-сказал, это составляет военную тайну.
– Но какие действия вы будете предпринимать?
– Кое-что мы уже сделали…
– Что, например?
Налицо Фарла вернулось виновато-извиняющееся выражение, и Ромэйн в ту же секунду поняла, что ей совсем не понравится то, что она сейчас услышит.
– Мои солдаты взяли под с-с-стражу трех ваших сотрудников.
У нее кровь застыла в жилах.
– Кого именно? – еще успела спросить она, прежде чем у нее перехватило горло.
– Старший специалист лейтенант Стелл, специалист первого класса Слан и доктор Т'Лар, – мрачно перечислил Фарл.
Ромэйн не знала, что и подумать, ее как будто громом поразило. Семь вулканцев работали у нее под началом. Почему задержали именно этих троих?
Стелл – специалист по компьютерам, молодой и серьезный, как все вулканцы, – специализировался в системах накопления и классификации информации. Слан – взявший годичный отпуск в Академии Наук Вулкана изучал исторические методы недостаточной толерантности и обнаружения ошибок в тринарных банках данных, а Т'Лар – ученый-палеоэксозоолог занимался исследованиями цикличных моделей угасания жизни в соседних планетных системах.
– Какая между всеми ими связь? – Почему они? – растерянно спросила она наконец.
– Военная тайна.
– Они совершили что-то такое, что дает повод их подозревать?
– Военная тайна, – глаза Фарла выразительно сверкнули, – но для васс, Мира Ромэйн, я скажу: это просто мера предосссторожности. Ничего определенного против них нет.
И он пожал плечами, что выглядело довольно комично для андорца в полном вооружении.
– Мне можно повидаться с ними? – спросила Ромэйн таким тоном, который все-таки больше означал требование, чем просьбу.
Фарл опять покачал головой.
– Свидания запрещены. Я еще раз выражаю сссожаление.
– Еще что-нибудь можете сказать?
– Увы, нет!
– Вся эта история воняет, – раздельно произнесла каждое слово молодая женщина. Она изо всех сил старалась сдержаться и не выплеснуть свой гнев на коммандера, понимая, что он тут ни при чем, но ей это, кажется, не очень удалось.
– Меня как раз учили предотвращать подобные истории, Мира Ромэйн. И если мне и моим людям придется все же прибегнуть к военным операциям, это и будет означать, что мы проиграли. Вот тогда, действительно, будет запах такой, что не поздоровится.
Ромэйн уже повернулась, чтобы уходить, понимая, что разговор окончен, но все-таки не удержалась от последнего вопроса:
– Будет ли как-то изменена ситуация после прибытия «Энтерпрайза»?
Фарл просиял.
– О, да! Надеюсь, что тогда с-с-ситуация значительно улучшится.
«Ну и ладно», – подумала Мира, хоть и засомневалась, что им со Скоттом удастся в полной мере насладиться радостью встречи.
Кирку никогда не казалось странным, что во время кризисных ситуаций он чувствует себя превосходно. Мощный прилив адреналина в кровь заводил его, походка становилась легкой, а движения стремительными и точными. Но, кроме физических ощущений, были и другие изменения. В минуты опасности казалось, что далее его мысли ускоряют свой бег, а дух становится еще тверже. Сам Кирк очень часто видел за свою жизнь, как ломались другие офицеры перед лицом суровых испытаний. Однако он, однажды определив для себя путь к достижению своей цели, затем уже без колебаний двигался по нему, как бы трудна и извилиста ни была дорога к победе. Именно такое состояние капитан испытывал и сейчас.
Маккой присоединился к Кирку, когда тот шел по коридору палубы Д, направляясь в карцер звездолета.
– Один-ноль в пользу системы, Боунз, – сказал капитан вместо приветствия.
– А коммодор знает, что мы собираемся встретиться со Споком? спросил доктор, стараясь попасть в такт стремительным шагам своего друга и придерживая рукой болтавшийся при ходьбе трикодер.
– Она сама его санкционировала. У нее просто не было другого выбора, – ухмыльнулся Кирк. – Я, как старший офицер, имею право быть адвокатом Спока, когда он предстанет перед трибуналом. Поэтому она не могла отвергнуть мое требование о свидании. Как и не могла не допустить к арестованному врача. Так что я просто следовал правилам.
Они повернули в маленький переход, а затем еще в одну галерею, в конце которой стояли два часовых из числа солдат, прибывших с Вулф.
– Ну и ладно, – произнес Маккой удовлетворенно. – А то уж я опасался, что нам придется заколдовать этих молодцов, чтобы пройти мимо них. Во всяком случае, так я понял твои слова по интеркому.
– Согласен, это был бы лучший способ показать коммодору, что я злорадствую. Если, конечно, она прослушивает внутрикорабельную связь, в чем я, собственно, не сомневаюсь ни минуты.
Кирк подошел к охранявшим Спока часовым и сказал:
– Думаю, коммодор уже сказала вам, что мы придем?
Сработало. Первый охранник отдал честь, чего на звездолете вообще никто не делал, и рявкнул:
– Так точно, сэр!
Кирк даже моргнул от удивления, что его, в общем-то простой вопрос, вызвал такую реакцию, но затем, спохватившись, тоже козырнул.
– Так держать! – пробормотал он, затем прошел мимо солдата и остановился у открытой двери в корабельный отсек для арестованных. За мерцающей сеткой защитного поля, их ожидал Спок, хладнокровно сложив руки за спиной и невозмутимо поглядывая на пришедших.
– Добрый день, капитан, доктор. – Спок произнес это так, словно они только что случайно встретились на прогулочной палубе.
Кирк с Маккоем тоже поздоровались с ним, после чего капитан повернулся ко второму охраннику.
– Сними поле, солдат, – приказал он.
– Сожалею, сэр, – отозвался тот, – приказ коммодора. Вам разрешено встретиться с арестованным, но не вступать с ним в прямой контакт.
Кирк взглянул на нашивку солдата на рукаве, прочитал его имя и быстро ответил:
– Сержант Гилмартин, вам известно, какие наказания предусмотрены во всеобщем Регулирующем Уложении пункт двести двадцать семь за нарушение правил содержания задержанных и несоблюдение их
