Повернешь направо — золото погон, — Российская слава — незабытый сон. Если путь не выберешь, — здесь найдешь конец: Слева ли, да справа ли, — Но найдет свинец. Белому движению каркают беду. Но мее решение: Направо я пойду. Пусть немногочисленны белые, полки,— Все же мне привычнее с правой бить руки. Редкую профессию имею,— военлет, Белому движению послужит самолет. На Дону восстали: долой большевики! Прилечу с патронами,— держитесь, казаки! Привезу с Кубани порох и табак, А кому не хватит — повоюет так. Привезу рассказы тех, кто был в чека,— Чтобы понимали, что ждет там казака. Шлепнули Подтелкова, первый был палач, Штокмана,— бывают же злодеи! Потом заколодило,— Хоть кричи, хоть плачь! Тонко рассчитали иудеи: Пешкой был Миронов,— наивный идиот! Казаков смиривший сказочкой о рае, Пулю получивший от Бронштейна в лоб,[40] Ленину писавший:' Правды я желаю...' Еще неизвестно: чья 6 тогда взяла? Казаки пошли бы на столицу! Улестил Миронов: 'Зачем нам та Москва? Наше дело вспахивать землицу.' На кругу кричали: — Он природный, свой! — Верить нам Миронычу с руки! — Ваше благородие! Погоди! Постой! — Не пойдут за белой костью казаки! — Много шибко грамотных! — Нам от них бяда! — Мы державы становой хребет! — Довели Рассею до ручки господа! — Что нам та присяга?! — Давно царя уж нет! * * * В этом вся трагедия! Роковой просчет. Мы пуповину оторвали от народа. За честь и привилегии нам предъявили счет. Поплатилась русская порода! Лишь один Столыпин понимал народ, Неотрывен был от его плоти. Мы же Покушениям вели лениво счет, А не впряглись помочь ему в работе. Страшная расплата! Бедная страна. Как разъели твою плоть газеты! Ты обезоружена и разобщена. Время русским вновь давать обеты! * * * Горько Дон раскаялся! Да поди, верни Тех, кто был расстрелян по оврагам. Дон краснел от крови В страшные те дни, Не доверив страшный счет бумагам. Убивали зверски женщин и детей, За пол—года 'расказачили' пол-Дона По указу Свердлова и других вождей, Для которых русские — Особый вид назема.
