неизбежны разногласия и распри внутри религиозной общины одновер-цев? Как, чем возможно их предотвратить — словом или насилием?
Какой-то зевака, давясь от смеха, попросил:
— Гомлот, скажи еще что-нибудь этакое. Ты ведь грамоте ученый, скажи, не похожи ли комены на дырку в..?
Кто-то рассмеялся, но послышались и протестующие возгласы.
Гомлот не обратил на это внимания, но едва он открыл рот, чтобы сказать очередную пакость, как заметил, что к нему приближается, расталкивая собравшихся широченными плечами, разъяренный Дергач. «Шутить над лорибукой?» — раздался рык конана. «А почему бы и нет?» — откуда-то снизу раздался вопрос ребенка. Дергач опешил при виде столь юного приверженца еретических воззрений. Мальчик повторил вопрос: «Почему нельзя смеяться над коменами?» Напролик правильно почувствовал момент и сказал:
— Лорибука — могучее оружие, с помощью которого мы одолеем врага человеческого. Над оружием мужчин детям не разрешается смеяться. Ты, мальчик, беги играть в комены.
Он повернулся к Гомлоту:
— А ты пойдешь с нами. Не случайно пророк сказал, что в народе есть люди со злыми мыслями. Выходит, он тебя имел в виду. Пойдем, выскажешься. Нечего тарарам устраивать за спиной у пророка.
Дергач и Напролик привели Гомлота к хораму, перед которым сидел пророк. Тростниковый свиток Лориан отложил в сторону, завидев народ, собравшийся послушать разговор вольнодумца с пророком.
— Лориан, в общине новая ересь, — объявил Дергач.
Пророк поднял голову и посмотрел Гомлоту в глаза.
— Я тебя помню. Чем ты недоволен, человек? Разве ты идешь к Трехморью не по доброй воле?
Гомлот с ходу налетел на пророка:
— Иго не смирится с существованием Собории. Изобретатель денег не потерпит в Милазии опасных соседей. Лориан, ты напрасно ведешь народы к Трехморью. Мы все там погибнем.
Лориан возразил:
— Никто тебе не мешает повести жену прямо в лапы к Илобису. Почему ты разрушаешь чужое, не создавая нового? Созидать труднее?
— Гомлот, найди себе место среди людей и успокойся, — посоветовал Фантазист.
Лориан поднял глаза к небу:
— Ойкумена — земля для всех. Собория будет душой мира. Мы идем к Трехморью, храня в сердцах образ Собории. Ты говоришь много и громко, но до сих пор ничего не сказал о душе. Почему ты боишься этого слова?
Гомлот не отказывался от нападения:
— Религия, насаждающая образ Бога, не похожего на человека, хуже кодовы!
— Ты говоришь как верный ученик Черных Колдунов, — заметил Лориан.
— Тайна воплощения Ондрона в тело человеческое давно провиделась Черными Колдунами. Красота письменного знака впервые открыта не тобой, выскочка, а мудрецом по имени Щедрило.
— И?
— Воляпут…
— О-о, моя головная боль, — притворно застонал Фантазист.
— Одумайся, безумец! — призвал Дергач. Крамольные речи Гомлота следовало немедленно опровергнуть.
Для начала Фантазист примирительно заметил:
— Не будем говорить о Воляпуте. Ему снились мученики, распятые на кресте. Мало ли что может присниться. Ты отвечай за себя и говори от своего имени. Может быть, ты сильнее ловчих Великой Охоты? Или знаешь, где находится Страна Живых Зверей? Или придумал письменность более совершенную, чем лорибука? Какие новые идеи можешь ты предложить людям? Гомлот воодушевился:
— Нужно подружиться с жителями деревень, принадлежащих Иго. С золотыми монетами против болезней и хаоса сподручнее бороться. Хватит кормить народ байками, пора слать гонцов на поклон к Иго.
Гомлот неистовствовал. Он кричал, что община ондроновцев — это не более чем реформированное племя глупых речевиков. Но если речевики безропотно сносили капризы Щедрило, то он, Гомлот, молчать не собирается и требует равных прав для всех.
Дергач спросил:
— Пред вождем комен какое право имел ты оскорблять лорибуку? Зачем смуту наводишь? Разве тебе есть что толкового сказать народу?
— О таких говорят, хромал разумом и грешил телом, — вздохнул Фантазист.
Лориан согласился с порвалоном:
— У Гомлота не будет недостатка в слушателях. Смутьяны всегда найдут поддержку в определенной части человеческого общества. Как ты думаешь, Фантазист, есть у Гомлота желание придумать новую лорибуку и тайнопись? Или он собирается просто испоганить священные комены? Подменить пророческие глаголы крестом Воляпута? На подмену я не согласен.
Гомлот обиделся.
— Вы со мной говорите! Со мной! Или пророк общается только со своими приспешниками?
Лориан удивился:
— Кто бы мог подумать, в нашей общине появились есорахи.
— Не впервые мы слышим голоса непокорных, — согласился Фантазист. — Есорахи говорят, что Бог — разрушитель мира, а Китовлас помогает человеку познать мир через преодоление зла. Но именно Китовласу интересно великолепие разрушающегося мира. Как остановить умственное распутство есорахов?
Гомлот дерзко посмотрел на Лориана.
— Я считаю себя гением. Ты не знаешь, как трудно быть гением.
— Хочешь знать, как я понимаю слово «гений»? — мягко спросил Фантазист. — Я думаю, гений — это человек, предлагающий новые ответы на старые вопросы. В странствиях я встречал немало двойников и самозванцев. Скажи толпе, что ночью ты слышал голос с неба. Обещай очищение… неважно от чего и какое. Тебе поверят. Но не поливай грязью иных прорицателей. Пророком не становятся по злобе. Пророки созидают. Прежний мир превратится в пыль без участия пророка. Научи людей видеть среди пыли и смрада дворцы и свиткохра-нилища. Укажи к ним кратчайшую тропинку.
Снова заговорил Лориан:
— Гений — это человек, предлагающий решение знакомого вопроса в незнакомой области.
— У тебя есть ответы на старые вопросы? Мы готовы их выслушать. Ответь, например, что такое Бог? — вмешался в разговор Напролик.
— Бог явился нам в облике Воляпута, — уверенно заявил Гомлот.
Фантазист шепотом спросил у Лориана:
— Не кажется ли тебе, что мы сейчас напоминаем старых вождей и шаманов? Запрещаем людям высказывать свои мысли…
Лориан задумался:
— Людям нужна работа. Скорей бы уж прийти в Трехморье и начать строительство города. Ведь вот ко-наны и лорсы не мутят воду, потому что им некогда, они охраняют остальных. Перед нами стоит проблема занятости.
— А что делать с есорахами? — спросил Фантазист. — Скоро смутьянов станет больше, чем водочерпиев, и тогда мы вряд ли доберемся до Трехморья, а если даже доберемся, никто не захочет заниматься строительством городов. Языками молоть куда легче. Пора, пора кончать с ересями. Ойкумена устала от смуты и безвластия. Изобретатели денег и лорибуки несут власть. Если победит Иго, все мы станем колотами, если Лориан — заживем свободно и счастливо, как никогда не жили.
— К вам пришел человек из народа, а вы меня не замечаете. Вам интереснее общаться между собой. Зачем вы взялись управлять народами? Из честолюбия? — обиделся Гомлот.
— Ты, что ли, возьмешься думать о благе наших племен? — удивился Дергач.
Гомлот прищурился:
