— А если мы увидим черный пикап Дуайта, пока будем ездить...
— А если не увидим... Я люблю эту девушку! Понимаешь это? Она — единственная настоящая семья, которая у меня когда-либо была. Я не собираюсь дать этому типу захватить ее. Давай живо — и обойдем этот квартал.
Джимми бросил на Ричарда горький взгляд, рожденный волнением и возбуждением. Рука Джимми уже лежала на ручке дверцы.
— Ты можешь сказать своим дружкам из группы одержимых, что сотворил все свои добрые дела на неделю вперед. — Мальчик уже выходил из машины.
Мирэнда тронула пальчиком нитку фальшивых бриллиантов на своей макушке.
— Я тоже хочу спросить, что заставило вас выйти на улицу? По-видимому, проблемы с поиском вечерних красавиц?
Мужчина фыркнул.
— Сколько вам лет? Где вы научились так разговаривать?
Мирэнда смотрела на него, и уголки ее ярко накрашенных губ презрительно изгибались.
— По правде говоря, у меня нет времени... — Она начала пятиться от пикапа.
— Погодите же...
Мирэнда улыбнулась, вернулась к машине и наклонилась достаточно низко, чтобы почувствовать аромат, исходивший изнутри (дым трубки вишневого дерева), и увидеть поблескивающую зелеными огоньками приборную доску.
— Меня выгнало на улицу одиночество и потребность в обществе...
Мирэнда отметила, что лицо мужчины приняло серьезное выражение. Мы, значит, играем в игры.
— Вы офицер полиции, сэр?
— Я офицер любви, миледи.
— Чего вы хотите? — спросила она наконец, пристально глядя на него, чтобы превратить наконец эту встречу в то, чем она была в действительности, — в деловые отношения.
Но мужчина еще не отозвался на ее прямой намек.
— Все, чего я хочу, — это удовольствие, которое может доставить ваше общество.
— Скажите поточнее, какое удовольствие вы имеете в виду.
Мужчина откинулся на сиденье и поднес руку к подбородку.
— Ну, ничего, кроме:..
— Хватит глупостей! На улице холодно.
— Сколько вы берете за минет?
Мужчина выглянул из другого окна машины, произнося эти слова.
Внезапно он показался ей усталым.
— За тридцать баксов вы получите потрясающее обслуживание, — сказала Мирэнда, положив руку на дверцу машины.
— Я могу вам заплатить только десять, — сказал мужчина, играя бахромой на своем шарфе. — У меня больше нет.
Мирэнда бросила взгляд на улицу — число машин поредело.
— Думаю, мне придется согласиться. Поехали. Я покажу, где припарковаться.
Когда она закрывала за собой дверцу, ей показалось, что она услышала, как кто-то окликнул ее по имени. Слишком поздно... может быть, в другой раз.
Она захлопнула дверцу. Мужчина включил радио на полную мощность.
— Не возражаете, если я поищу какую-нибудь музыку? — спросила она, нажимая на кнопки. — Сделайте поворот кругом и поезжайте на восток, к озеру.
Джимми чуть не свалился на землю. Он колотил ладонями по стене кирпичного здания, у которого стоял.
— Мать твою, мать твою, мать твою... — бормотал он. не обращая внимания на изумленный взгляд пожилой женщины, которая торопливо прошла мимо, таща за собой из бакалейной лавочки нагруженную алюминиевую тележку.
Он пробежал за пикапом несколько футов, надеясь поравняться с ним хоть на секунду и рассмотреть номера. Но машина быстро вписалась в вереницу остальных, почти мгновенно перешла на другую полосу и свернула за угол.
На углу машина остановилась.
— Иисусе, может быть, это как раз то, что мне нужно, — сказал Джимми вслух.
— Может быть, как раз то, что тебе нужно, — послышался голос из машины. — Может быть, то, что нужно нам обоим. Влезай.
У Джимми округлились глаза. Пробормотав «дай мне отдышаться», он сел в машину.
— Это место кажется довольно людным, правда? — спросил мужчина у Мирэнды, нервно оглядываясь.
Они припарковались на Уинтроп, недалеко от Ардмор, оказавшись в окружении множества обветшалых многоквартирных домов. Казалось, во всем этом скоплении колес и зданий для воздуха не оставалось пространства. До них доносился рев транспорта с Шеридан-роуд, расположенной в двух кварталах отсюда, — машины со свистом проносились мимо. Спереди слышались звуки системы охраны «Тандерберд», смягченные и приглушенные расстоянием...
— Иногда, — сказала Мирэнда, снимая с головы нитку фальшивых камней и пряча ее в карман пальто, — самые оживленные места дают наибольшее уединение. Поверьте мне, я знаю.
— Да? А я-то этого не знал.
Мужчина все еще выглядывал из окна машины. Мирэнда заметила, как быстро бегали его глаза по сторонам — вперед, назад и обратно... Он весь напрягся, когда старый «мустанг» прогромыхал мимо, пища своими подвесками.
— Расслабьтесь, — проворковала Мирэнда. Она легла поперек сиденья машины и потянулась к молнии на его штанах. Он откинулся на сиденье назад, шепча:
— Погоди. — И слегка приподнял сиденье.
— Ну, это только сделает нас заметнее, — сказала Мирэнда, — но учитывая темноту и холод, все, наверное, без разницы.
Наконец ей удалось извлечь его член — он уже был напряженным и твердым. Нервозность, видимо, не слишком на него подействовала. Она наклонила голову и взяла член в рот. Он тяжело задышал и потянул ее голову еще ниже, стараясь протолкнуть свой член так далеко ей в горло, что у нее слезы выступили на глазах.
Через несколько секунд все было кончено. Мирэнда быстро выпрямилась, села, открыла дверцу со своей стороны и выплюнула сперму на край тротуара возле машины. Потом вытерла рот тыльной стороной руки.
— Мне казалось, я просила вас не делать этого.
Мужчина улыбнулся:
— Прошу прощения.
— Ладно, а теперь подвезите меня до «Ти Джи» на Бродвее, как обещали.
— Так значит, это все?
— Да, именно так, — сказала Мирэнда. — А чего вы хотите? Чтобы я сказала, что люблю вас?
Мужчина не ответил. Включил двигатель и выехал на Уинтроп.
Через полчаса Ричард и Джимми увидели Мирэнду, выходящую из «Ти Джи».
— Вон она! — Джимми указал на рыжеволосую девушку.
Она, казалось, старалась не поддаваться атаке зимнего ветра, выглядела бледной и напуганной и слишком юной, чтобы одной шататься по улице в субботнюю ночь. Одежда висела на ее тонкой фигурке как
