предать огню те немногие древности, которые до сих пор попадались то в земле, то в пещерах Верхнего Берга, то на дне мелеющих озёр или рек, меняющих русло. По счастью, эта книга обнаружилась не где- нибудь, а в хранилище императорской библиотеки – вероятно, в ком-то из воинов, ворвавшихся в пылающий Альванго, любопытство оказалось сильнее брезгливости. А потом о книге забыли…
Двойной узелок с двумя хвостами, тройной с одним… А вот кружок, у которого вмятина в левом боку, перечёркнутый вертикальной чертой, встречается редко – его следует воспроизвести с особой тщательностью… Всего девяносто три повторяющихся знака – не слишком ли мало, чтобы передать хоть какой-то смысл… Может быть, все труды напрасны, и злобные альвы таким вот образом в последний раз насмеялись над победителями, над истинными хозяевами земли? Может быть… Но сам император одобрил его намерение начать этот труд в надежде, что когда-нибудь удастся изловить какого-нибудь случайно уцелевшего альва, доставить его ко двору, а потом с помощью раскалённого штыря…
– Господин! Мой добрый господин! – В кабинет с воплем ворвалась Толстая Грета, домоправительница. – Мой добрый господин! Радость-то какая!
Рука дрогнула, и перо оставило на пергаменте уродливую жирную загогулину.
– Гадина! – В Грету полетела чернильница из яшмы, и домоправительница замерла с открытым ртом, наблюдая, как по переднику расползается чёрное пятно. – Пошла вон! Дура.
– Я…
– Что «я»?! Ты сюда посмотри! – Он сунул ей под нос безнадёжно испорченный лист, который был исписан почти до конца – целый день нудной кропотливой работы. – Смотри, что ты натворила, стерва!
– К…
– Молчи, мерзавка!
– Я только…
– Хворостины захотела?!
– К нам император! – выкрикнула она наконец то, что хотела. – Уже из дворца выехал. А внизу барон ди Остор дожидается. – Грета подбоченилась и глянула на мага сверху вниз, как на дохлую крысу.
Раим Драй бросился вперёд, к выходу из кабинета, но наткнулся на могучий бюст домоправительницы, которая и не думала уступать дорогу своему доброму господину.
– Посторонись, шалава старая! – Он всё-таки протиснулся между её телесами и дубовым стеллажом, на котором покоились собранные им за долгие годы редкие списки магических трактатов и древние талисманы на все случаи жизни.
Внизу, в комнатах, прилегающих к гостиной, уже суетилась челядь, две хорошеньких служанки застилали столы свежими скатертями, виночерпий волок из погреба корчагу молодого вина, а со двора доносился визг поросёнка, которому была уготована славная судьба – быть вкушённым самим императором Лайей Доргоном, да будет вечным его царствие…
Барон Иероним ди Остор, сокольничий императора, держа под мышкой лёгкий золочёный шлем, стоял у входной двери и взирал на все эти хлопоты с высокомерным благодушием. Впрочем, он не упустил случая ущипнуть одну из служанок пониже спины, когда та неосторожно оказалась поблизости.
– О! Достопочтенный сир, мой дорогой друг, – сердечно приветствовал вельможу императорский маг, раскрыв свои объятия во всю ширь. – Какая честь для меня! Я, право, не заслужил…
– Конечно, не заслужил, – как ни в чём ни бывало, ответил барон. – Ты самый большой бездельник во всей империи, и знающие люди мне недавно шепнули, будто ты половину своего жалованья раздаёшь всякому отребью, чтобы они болтали на всех углах о творимых тобой чудесах. Разве не так?
У мага мгновенно всё похолодело внутри, и он не нашёл в себе сил сделать очередной шаг навстречу дорогому гостю. Барон пользовался исключительным влиянием при дворе, и стоило ему шепнуть кому следует…
– Шучу. – Сокольничий похлопал мага по плечу и широко улыбнулся. – Мало ли что болтают базарные бабы, пьяные извозчики и тупая солдатня. Я-то различаю, где правда, а где попытки опорочить верного слугу престола и отечества. Да, друг мой Раим, времена сейчас трудные…
Маг вздохнул с облегчением, и его побледневшее лицо вновь обрело обычный бледно-розовый оттенок. На этот раз речь шла всего лишь об очередном взносе в карман вельможи – две-три сотни червонцев, и дело будет улажено.
– Я не столь тщеславен, чтобы творить чудеса в присутствии челяди, – отозвался маг, отвесив барону поклон, несколько более глубокий, чем полагалось по этикету. – Но, чтобы услужить лично вам, я готов призвать любые Силы – в пределах разумного, разумеется.
– Позже, дружище. – Барон взял мага под руку и повёл его вдоль накрытого стола. – А сейчас нам надлежит исполнить волю императора – Их Величество желает увидеть какое-нибудь превращение. Надеюсь, сегодня тебе не составит труда превратить какого-нибудь мелкопоместного выродка в мокрицу или, например, медь в золото…
– Воля императора сильней любой магии, – уклончиво ответил Раим, на ходу соображая, чем можно удивить государя, не вызвав при этом его гнева.
– Не надо словоблудства, дружище, – заметил барон. – Император должен остаться доволен – в этом ты заинтересован гораздо сильнее, чем я.
– Я должен подготовиться.
– У тебя будет время – между второй и третьей переменой блюд я займу императора приятной беседой о достоинствах моны Кулины, и ты сможешь удалиться. Только постарайся не слишком злоупотреблять нашим терпением.
Входная дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показался запыхавшийся герольд.
– Их Величество, император лабов, бреттов, саков, аббаров, горландцев… – Герольд спешил, поскольку до появления самодержца нужно было успеть перечислить все народы, согретые солнцем имперской короны.
Челядь стремительно удалилась в сторону кухни, поскольку за столом императору и его свите могли прислуживать лишь пажи, юные отпрыски благородных семейств. Маг отчаянно пожалел о том, что не успел надеть свой парадный халат из синего бархата, расшитый серебряными звёздами.
– …самритов, мелонцев, ризов…
По лестнице, ведущей в кабинет, заставляя натужно скрипеть каждую ступеньку, начала спускаться домоправительница, успевшая сорвать с себя испачканный передник, но маг, оглянувшись, зыкнул на неё, и Толстая Грета начала торопливо пятиться назад.
– …йотов, асогов, дайнов…
Сквозь распахнутое окно донёсся топот многочисленных копыт и весёлый гомон всадников – имперская гвардия, как положено, начала оцеплять прилегающие к дому дворы и переулки.
– …хорсов, капфов, ракидов…
С улицы послышался чей-то вопль, который тут же оборвался – видимо гвардейцы поймали какого-то бедолагу, притаившегося за забором, чтобы поглазеть на своего императора. Скорее всего завтра в полдень его вздёрнут на площади Трёх Колонн, а дворцовая стража запишет на свой счёт очередное спасение государя от коварных заговорщиков.
– …ягуров, гадайцев и лиохов – Лайя Доргон XIII Справедливый! – Герольд шагнул в сторону, прижался спиной к дверному косяку.
Наступила неловкая пауза, и хозяин дома, готовый бухнуться на колени, едва устоял на ногах. Звук неторопливых шагов раздался из прихожей, когда Раим уже утомился стоять на полусогнутых, поскольку распрямиться он так и не решился.
На сей раз император предстал перед подданными в обычном мундире гвардейца – сером, с синей перевязью, чёрным кружевным воротником и такими же манжетами.
– Иероним, что это за улитка копошится возле тебя? – поинтересовался он, кивая на мага, упёршегося лбом в отполированный паркет.
– Это, государь мой, знаменитейший маг Раим Драй, внук карточного шулера, сын балаганного жонглёра, двоюродный дядя одного из юных балбесов, которые по праздникам носят за вами шлейф, – ничуть не смутившись, ответил барон. – Я, кстати, не стал ему сообщать причин вашего визита. Сюрприз решил сделать…
– Раим, перестань собирать пыль своими коленями, – милостиво обратился государь непосредственно к
